Уилбур Смит - На краю света

Вокруг них метались странные тени; они бегали, крича и пронзительно улюлюкая, и замахивались на лошадей копьями, понуждая их бежать. Обезумевшие животные рвались с привязи. Одна из темных фигур устремилась к Таите и замахнулась на него копьем. Маг отвел чужое оружие посохом и в ответ нанес удар концом посоха противнику в горло. Тот упал и остался лежать неподвижно.

Мерен и его командиры метались с мечами наголо, поднимая воинов. Им удалось зарубить нескольких нападающих, но остальные растворились в ночи.

– В погоню! – кричал Мерен. – Не дайте им уйти с лошадьми!

– Не позволяйте своим людям преследовать их в темноте, – взволнованно обратился Наконто к Таите. – Луо коварны. Они заведут ваших людей в омуты и прикончат. Подождем до наступления дня и тогда пойдем по следу.

Таита поспешил предупредить Мерена. Тот уступил неохотно, потому как в нем взыграла жажда крови. Он отозвал воинов.

Подсчитали потери. У всех четверых часовых оказались перерезаны глотки, еще один солдат был ранен копьем в бедро. Луо оставили в лагере троих убитых и одного тяжело раненного. Последний стонал в луже крови и вонючей жидкости, сочившейся из колотой раны в животе.

– Прикончить его! – скомандовал Мерен, и один из его солдат обезглавил дикаря ударом секиры.

Отряд недосчитался восемнадцати лошадей.

– Мы не можем позволить себе такую потерю, – сказал Таита.

– И не позволим, – мрачно пообещал Мерен. – Мы их вернем. Клянусь сосцами Исиды, мы их вернем!

При свете костра Таита осмотрел труп одного из луо. Перед магом лежал низкорослый коренастый человек с по-обезьяньи грубым лицом. Он обладал покатым лбом, толстыми губами и близко посаженными глазами. Он был голым, если не считать кожаного пояса на талии, на котором висела сумочка. Ее содержимое представлял набор магических амулетов, фаланги пальцев и зубы, часть из них человеческие. На шее висел на ремешке из плетеной коры кремневый нож, на лезвии которого запеклась кровь часового. Клинок был примитивной работы, но, когда Таита попробовал его остроту на плече мертвеца, ему удалось взрезать кожу, почти не прилагая усилий. Тело убитого луо покрывал густой слой речного ила, смешанного с пеплом. На груди и на лице посредством белой глины и красной охры был намалеван немудреный рисунок из точек, кружков и волнистых линий. От покойника воняло древесным дымом, тухлой рыбой и немытым телом.

– Мерзкое существо. – Мерен сплюнул.

Таита занялся раненым воином. Острие копья проникло глубоко, и маг знал, что заражение неизбежно. Зная, что этот человек умрет, Таита тем не менее старался ободрить его.

Тем временем Мерен отбирал самых крепких и умелых бойцов для карательного отряда, которому предстояло преследовать похитителей. Остальным воинам приказали остаться в лагере и охранять вещи, уцелевших коней и больных. Еще затемно двое шиллуков нырнули в заросли тростника, чтобы найти следы налетчиков. Вернулись они до восхода солнца.

– Эти собаки луо окружили похищенных лошадей и погнали табун на юг, – доложил Наконто Таите. – Мы нашли еще двоих убитых и одного раненого, но живого. Теперь мертвого. – Шиллук коснулся рукояти тяжелого бронзового ножа у себя на поясе. – Если твои люди готовы, о древний и возвышенный, то выступаем немедленно.

Таита не взял в набег серую кобылу: Вихрь был еще слишком мал для утомительной скачки, да и Дымка оказалась ранена в круп копьем луо – к счастью, легко. Маг выбрал запасную лошадь. Когда отряд выступил, Дымка заржала, как будто возмущаясь таким пренебрежением к себе.

Копыта восемнадцати коней проложили в тростниковых зарослях широкую аллею. Отпечатки босых ступней луо перекрывали следы коней, которых они гнали. Шиллуки без труда бежали впереди, всадники следовали за ними на рысях.

Весь день след вел на юг. К закату солнца отряд остановился, позволяя лошадям восстановить силы, но как только взошла луна, при ее свете появилась возможность ехать дальше.

Скакали всю ночь, сделав один короткий привал для отдыха. На рассвете они заметили, что ландшафт впереди изменился. После утомительной монотонности моря папируса даже эта низкая темная линия радовала глаз.

Наконто запрыгнул на плечи к двоюродному брату и стал всматриваться в даль. Потом шиллук широко улыбнулся Таите – зубы его в первых лучах зари сверкнули, как жемчуга.

– То, что ты видишь, древний, означает конец болот. Это деревья, и стоят они на твердой земле.

Таита сообщил новость Мерену и воинам. Те разразились радостными криками и смехом, хлопая друг друга по спине. Командир дал им отдохнуть после долгой скачки.

По характеру следов Наконто сделал вывод, что луо оторвались недалеко. Отряд двинулся дальше. Деревья приближались, становясь больше и темнее, но никаких признаков человеческого жилья не наблюдалось. Наконец воины спешились и повели коней в поводу, чтобы не возвышаться над верхушками папирусов. Когда они устроили новый привал, было уже далеко за полдень. Теперь их скрывала только узкая полоса тростниковых зарослей. Но даже она вскоре закончилась, и отряд вышел к низкому серому участку земли, возвышавшемуся не более чем на два локтя. За ним расстилалось пастбище с низкой зеленой травой и высокими деревьями. Таита узнал кигелию, или колбасное дерево, с его свисающими массивными стручками, а также сикомор с желтыми плодами, растущими прямо на толстом сером стволе. Большинство других видов были ему неизвестны.

Из своего укрытия египтяне ясно видели, как тропа, проделанная копытами угнанных лошадей, поднимается на рыхлый берег. Однако далее, на пастбище, не было заметно никаких животных. Они стали всматриваться в линию деревьев.

– Что это там? – Мерен указал на далекое шевеление среди деревьев и пелены пыли.

Наконто мотнул головой:

– Это буйволы, маленькое стадо. Не лошади. Нонту и я пойдем вперед, на разведку. Вы оставайтесь здесь, в укрытии.

Два шиллука нырнули в папирус и исчезли. Сколько Таита и Мерен ни смотрели, они так и не смогли их заметить, даже когда братья перебирались через голое пространство пастбища.

Отойдя немного вглубь зарослей тростника, воины обнаружили участок открытого сухого грунта и, насыпав корма в торбы, дали лошадям поесть, а сами растянулись на земле. Обернув накидкой голову и пристроив рядышком посох, Таита лег. Он страшно устал, у него разболелись ноги после ходьбы по жидкой грязи, и маг быстро провалился в сон.

– Крепись, Таита, я близко. – Голос был тихий, почти шепот, но слышался ясно, а интонация безошибочно выдавала Фенн, поэтому маг резко проснулся и сел. Он быстро и выжидательно огляделся, но увидел только коней, мулов, отдыхающих людей и вездесущий папирус. И снова лег.