Уилбур Смит - На краю света

Сон вернулся не сразу. Но усталость взяла свое, и вскоре Таите уже снились рыбы, выпрыгивающие вокруг него из воды и сверкающие на солнце чешуей. Рыб было великое множество, но он знал, что той, знакомой ему, среди них нет. Затем отмель открылась, и Таита увидел ее. Чешуйки ее переливались, как драгоценные камни, похожий на крыло бабочки хвост был длинным и гибким, божественная, совершенная аура окружала рыбку. Прямо у него на глазах она стала меняться, приобретая очертания тела юной девы. Она скользила под водой, сложив стройные голые ножки, и толкала себя вперед, работая бедрами с дельфиньей грацией. Солнечные лучи покрывали бликами белое тело, длинные волосы развевались позади. Девочка перевернулась на спину и улыбнулась ему через воду. Из ее ноздрей поднимались серебристые пузырьки.

– Я близко, милый Таита. Скоро мы будем вместе. Очень скоро.

Прежде чем он успел ответить, чужой голос и грубое прикосновение разрушили грезу. Он пытался цепляться за нее, но его грубо вырвали из сна. Таита открыл глаза и сел.

Рядом с ним опустился на корточки Наконто.

– Мы нашли лошадей и шакалов-луо, – сказал он. – Пришло время убивать.

Прежде чем выйти из укрытия в стене папируса и, взобравшись на низкий берег, попасть на пастбище, египтяне выждали наступления темноты. Мягкий песок почти заглушал топот копыт. Наконто вел их в ночи к деревьям, силуэты которых обрисовывались в свете звезд. Едва они укрылись под раскидистыми кронами, проводник двинулся параллельно краю болота. Воины молча проскакали небольшой участок пути, затем свернули в лес, где им пришлось пригибаться к спинам лошадей, чтобы не задеть нависающие ветки.

Прошло не так много времени, и впереди над верхушками деревьев небо озарилось розоватым свечением. Наконто вел отряд туда, откуда оно исходило. Стал слышен гром барабанов, отбивающих лихорадочный ритм. По мере приближения грохот становился громче, пока ночь не задрожала так, словно тряслась сама земля. Еще ближе – и до всадников донесся нестройный хор голосов, распевающих в ритм барабанам.

Наконто остановил отряд на краю леса. Таита, занимавший позицию рядом с Мереном, бросил взгляд через обширное открытое пространство и увидел большую деревню из примитивных глинобитных хижин с тростниковыми крышами, освещенную заревом от четырех больших костров, искры от которых столбом поднимались в воздух. За последней из хижин рядами шли стойки для копчения, увешанные рыбами, чешуя которых в свете костров блестела, как серебро. Вокруг костров извивались, прыгали и кружились десятки человеческих тел. С головы до пят они блестели белой краской, по которой шел причудливый рисунок, нанесенный черной, красной или желтой грязью. Таита заметил, что среди танцоров были как мужчины, так и женщины, одинаково голые под слоем белой глины и пепла. Отплясывая, дикари распевали какой-то варварский гимн – звук походил на лай стаи диких зверей.

Внезапно из тени выскочила еще шайка пританцовывающих и скачущих луо, которые тащили одну из украденных лошадей. Воины тотчас узнали ее – то была гнедая кобыла по кличке Скворчиха. Луо накинули ей на шею сплетенную из коры петлю; пятеро тянули за веревку, а еще с десяток толкали упирающееся животное сзади и с боков и жестоко кололи заостренными кольями. После этих ударов на шкуре оставались кровавые пятна. Один из дикарей поднял обеими руками тяжелую деревянную дубину и обрушил на лошадь. Целился он в голову, и череп хрустнул под палицей. Кобыла рухнула как подкошенная, ноги у нее задергались, кишечник непроизвольно опорожнился, изрыгнув жидкую зеленую струю. Размалеванные луо облепили тушу, размахивая кремневыми ножами. Они принялись отсекать куски еще трепещущего мяса и совать их в рот. Кровь стекала по подбородкам, капая на раскрашенные торсы. Эти дикари напоминали стаю бродячих собак, терзающих добычу. Египтяне смотрели на них, едва сдерживая ярость.

Мерен бросил взгляд на Таиту. Тот кивнул.

– Обхват слева и справа, – вполголоса отдал Мерен приказ.

На флангах колонны два отряда развернулись, подобно раскинутым крыльям. Как только перестроение закончилось, Мерен скомандовал:

– Приготовиться к атаке! Оружие! – (Воины выхватили мечи из ножен.) – Вперед, марш! Рысью! В галоп! В атаку!

Египтяне шли плотным строем, кони скакали плечом к плечу. Луо пребывали в таком остервенении, что заметили солдат, только когда те ворвались в деревню. Они кинулись врассыпную, пытаясь убежать, но было поздно. Лошади обрушились на них, давя копытами. Мечи поднимались и опускались, клинки вонзались в плоть и дробили кости. Двое шиллуков с воем бежали впереди; они кололи, отпрыгивали и наносили новый удар. Таита видел, как Наконто проткнул одного из луо копьем насквозь, так что острие вышло между лопатками. Когда Наконто выдернул его, то вместе с копьем словно вырвалась наружу вся кровь врага – ее поток казался черным при свете костра.

Раскрашенная женщина с отвисшими до пупка грудями вскинула обе руки, защищая голову. Мерен приподнялся в стременах и отрубил ей одну руку по локоть, а вторым ударом раскроил ей череп, словно спелую дыню. Изо рта у нее торчал кусок конины, заглушивший смертный крик.

Конники сохраняли тесный строй, давя луо и рубя их мечами: клинки поднимались и падали со смертоносной скоростью. Шиллуки перехватывали тех, кто пытался улизнуть. Барабанщики, колотившие в большие полые стволы кигелии, находились в таком экстазе, что не замечали ничего, что происходило вокруг. Они остервенело отбивали ритм деревянными дубинками, пока всадники не обрушились прямо на них. Музыканты полегли, дергаясь и истекая кровью, на своих барабанах.

В дальнем конце деревни Мерен остановил атаку. Обернувшись, он не увидел ни одного стоящего на ногах луо: земля вокруг туши Скворчихи была усеяна размалеванными голыми телами. Некоторые из раненых пытались отползти. Другие стонали и бились в пыли. Двое шиллуков, озверевшие от крови, бегали среди них и добивали копьями.

– Помогите шиллукам прикончить их! – распорядился Мерен.

Его люди спешились и рассыпались по месту побоища, выискивая тех, кто подавал признаки жизни.

Натянув поводья, Таита остановился рядом с Мереном. Он не скакал в первых рядах атакующих, но держался сзади поблизости.

– Я видел, как некоторые забежали в хижины, – сказал он. – Выкурите их оттуда, но не убивайте всех. Наконто может добыть из них ценные сведения насчет лежащих перед нами мест.

Мерен отдал приказ командирам. Воины одну за другой обшарили хижины. Наружу выбежали несколько завывающих женщин с маленькими детьми. Их согнали в середину деревни, и шиллуки заговорили с ними на языке луо. Проводники велели пленникам сесть рядком на корточки, положив руки на затылок. Дети жались к матерям, по их перепуганным личикам текли слезы.