Уилбур Смит - На краю света

По мере того как маг любовно рассказывал малышке о ее детстве, припоминая о ее забавных проделках или словечках, сопротивление ее слабело. Теперь, стоило ему засмеяться, она смотрела на него скорее с интересом, чем с ненавистью. Потом снова начала клевать носом. На этот раз, когда Таита ослабил хватку, девочка не стала предпринимать попыток сбежать, продолжая спокойно сидеть у него на коленях.

Когда он наконец встал, солнце уже достигло зенита. Пленница серьезно посмотрела на него снизу вверх. Он наклонился, чтобы взять ее за руку. Она не попыталась вырваться.

– Ну что ж, пойдем. Ты-то, может, и не голодна, а вот я совсем напротив.

Таита двинулся к деревне, а она засеменила рядом.

Мерен разбил лагерь на значительном расстоянии от деревни, зная, что на солнце трупы луо быстро начнут разлагаться и сделают прилегающую местность непригодной для обитания. Заметив приближающуюся парочку, Мерен поспешил навстречу.

– Рад видеть тебя, маг! Я уже боялся, что чертовка покончила с тобой! – крикнул он.

Стоило ему подойти ближе, как Фенн спряталась за Таиту, уцепившись за его ногу.

– Клянусь раненым глазом Гора, ну и вонь от нее! До меня даже здесь долетает.

– Говори тише, – велел Таита. – Не обращай на нее внимания, иначе в один миг сведешь на нет все мои труды. Ступай вперед нас в лагерь и предупреди своих воинов, чтобы не таращились на нее и не пугали. Приготовьте для нее что-нибудь поесть.

– Значит, у нас появилась новая кобылка, которую предстоит объездить? – Мерен озабоченно покачал головой.

– О нет! Ты недооцениваешь серьезность предстоящей нам задачи, – заверил друга Таита.

Таита и Фенн уселись в тени большого колбасного дерева в середине лагеря, и один из воинов принес еду. Фенн осторожно попробовала лепешку из дурры, но после первого кусочка с жадностью проглотила ее. Потом переключилась на холодную грудку дикой утки. Она запихнула мясо в рот так поспешно, что подавилась и закашлялась.

– Как понимаю, тебе следует преподать урок хороших манер, прежде чем допускать на обед к фараону, – заметил Таита, глядя, как девочка обгладывает черными зубами утиные кости.

Когда она набила тощий живот так, что тот грозил лопнуть, маг подозвал Наконто. Подобно остальным, шиллук держался на почтительном расстоянии, но теперь подошел и присел на корточки перед магом и его подопечной. Прижавшись к Таите, Фенн с опять пробудившейся подозрительностью посмотрела на черного гиганта.

– Спроси, как ее зовут, – сказал Таита. – Уверен, она понимает язык луо и говорит на нем.

Наконто заговорил с девочкой. Она явно поняла его, но ее губы оставались сжатыми в тонкую упрямую линию. Нубиец сделал еще несколько попыток, но Фенн не удостоила его ответом.

– Приведите одну из пленниц луо, – велел ему Таита.

Наконто ушел и вскоре вернулся, таща за собой из деревни воющую старуху.

– Спроси у нее, знакома ли ей эта девочка, – сказал маг.

Шиллуку пришлось перейти на крик, прежде чем женщина перестала выть и плакать и разразилась целым потоком слов.

– Она ее знает, – сообщил Наконто. – Говорит, что эта девка – дьяволица. Они прогнали ее из деревни, но она поселилась поблизости в лесу и наводила на племя порчу. Луо верят, что именно эта ведьма наслала вас перебить их.

– Так это дитя не из их племени? – спросил маг.

Ответ старухи был яростно отрицательным.

– Нет, она чужая, – перевел Наконто. – Одна из женщин нашла ее плывущей по болоту на сделанной из тростника лодочке.

По описанию это походило на колыбель, которую плели из папируса египтянки для своих младенцев.

– Женщина принесла дьяволицу в деревню и назвала ее Хона-Манзи, что значит «Вынутая из Воды». У той женщины не было детей, и поэтому муж ее отверг. Она приняла эту чужеземку как родную дочь: причесала ее уродливые волосы на приличный манер, покрыла белое, как у рыбы, тело слоем глины и золы для защиты от солнца и комаров. Сделала все как подобает и согласно обычаю. Кормила ее и заботилась о ней.

Тут старуха с явным неодобрением посмотрела на Фенн.

– Где сейчас та женщина? – осведомился Таита.

– Умерла от странной болезни, которую эта маленькая дьяволица наслала на нее своим колдовством.

– Вот почему вы изгнали девочку из деревни?

– Не только поэтому. Она причинила нам много бед, – продолжал переводить слова старухи Наконто. – В тот же год, когда она появилась у нас, вода начала убывать и болота, наш дом, стали сжиматься и погибать. Это все чародейство этой дьяволицы.

Луо брызгала слюной от ярости:

– От нее пришла болезнь, от которой наши дети ослепли, многие молодые женщины стали бесплодны, а воины лишились мужской силы.

– И все по вине одного ребенка? – спросил Таита.

Наконто перевел ответ старухи:

– Это не простой ребенок. Это дьяволица и колдунья. Она привела врагов в наши потайные места, и те одолели нас, как это случилось во время вашего нападения.

Тут Фенн впервые заговорила. В голосе ее звучал горький гнев.

– Что она сказала? – поинтересовался маг.

– Что эта женщина лжет. Девочка не делала ничего подобного. И понятия не имеет, как колдовать. Она любила свою приемную мать и не убивала ее.

На эту реплику старуха ответила с такой же злобой, и вскоре две дикарки орали друг на друга.

Некоторое время Таита с умеренным любопытством прислушивался к их перебранке.

– Отведи эту женщину обратно в деревню, – сказал он наконец Наконто. – Она не соперница этой девчонке.

Шиллук рассмеялся:

– Твой новый котенок оказался детенышем льва, древний. Нам всем предстоит научиться ее бояться.

Как только они ушли, Фенн успокоилась.

– Идем, – позвал ее Таита.

Она поняла если не само слово, то его смысл, потому как сразу встала. Догнав пошедшего вперед Таиту, девочка взяла его за руку. Жест получился таким естественным, что старика это глубоко тронуло. Малышка как ни в чем не бывало защебетала, и он отвечал ей, хотя ни слова не понимал из ее болтовни. Подойдя к своим седельным сумам, Таита достал кожаный сверток с медицинскими инструментами.

– Пошли Нонту, – обратился он к Мерену, – пусть заберет остальную часть отряда из болот и приведет сюда. Наконто оставь при нас – он наши глаза и наш язык.

Затем, ведя за собой Фенн, он отправился к краю болота и нашел просвет в тростниках. Зашел по колено, потом сел в тепловатую воду. Фенн с интересом наблюдала за ним с берега. Когда он стал поливать себя из сложенных ковшиком ладоней, она впервые за все время расхохоталась.

– Иди сюда, – позвал Таита, и она без колебаний прыгнула в пруд.

Он усадил ее между коленями спиной к себе и принялся поливать ей голову. Грязь стала размываться и потекла по шее и плечам. Постепенно показалась белая кожа, испещренная точками от укусов вшей. Он попытался отмыть ей волосы, но клейкая смола не поддавалась никаким его стараниям. Фенн вырывалась и кричала, стоило ему дернуть посильнее.