Уилбур Смит - На краю света

Солдаты оседлали коней и передвинулись на две лиги вдоль края болота, где в тенистой рощице разбили новый лагерь. Комары, объявившиеся с наступлением темноты, безбожно донимали их.

Через день Нонту вывел из болот уцелевших лошадей и воинов. Шабакон, командовавший отрядом, явился с докладом к Таите и Мерену. Новости оказались не из лучших: с того момента, когда силы разделились, умерли еще пятеро, а все остальные, включая самого Шабакона, были так больны и ослаблены, что едва могли взобраться в седло без посторонней помощи. Животные находились в столь же скверном состоянии. Болотная трава и водоросли служили не слишком питательной пищей, к тому же многие лошади заразились паразитами, когда пили воду из стоячего болота. На шкуре у них образовывались нарывы с копошащимися червями или личинками.

– Боюсь, если мы останемся в этом нездоровом месте, то лишимся еще многих лошадей и людей, – обеспокоился Таита. – Трава здесь не сочная и не вкусная, кони не восстановят силы. Наши запасы дурры почти исчерпаны, их едва на людей хватает, не то что на корм лошадям. Чтобы поправиться, нам требуется более здоровая округа.

Он позвал к себе Наконто и спросил:

– Есть ли тут поблизости возвышенная местность?

– Есть гряда холмов во многих днях пути к востоку, – ответил проводник, посоветовавшись с двоюродным братом. – Трава там хорошая, а по вечерам ветер приносит с гор прохладу. Мы гоняли туда скот на выпас в жаркое время года.

– Показывай нам дорогу, – распорядился маг.

Отряд выступил на следующее утро. Взобравшись на Дымку, Таита наклонился, подхватил Фенн и усадил позади себя. По выражению ее лица он понял, что этот опыт ее страшит, но девочка обхватила его обеими руками за пояс и вжалась ему в спину, вцепившись как клещ.

Таита говорил с ней успокоительным тоном, и не успели они одолеть и лигу, как мертвая хватка начала слабеть, и постепенно маленькая наездница стала пользоваться преимуществами своего возвышенного положения, чтобы полюбоваться окрестностями. Еще лигу спустя девочка уже весело щебетала и засыпала его вопросами. Если он не отвечал сразу, она барабанила его по спине кулачком и кричала: «Таита! Таита!» – а потом, указывая на заинтересовавший ее предмет, осведомлялась: «Это что?» – «Дерево», – пояснял маг. Или: «лошадь», или: «птица, большая птица». – «Большая птица», – повторяла Фенн.

Она схватывала новые слова на лету и обладала прекрасным слухом. Чтобы безошибочно воспроизвести звучание и интонацию, ей требовалось всего один-два повтора. Запомнив что-нибудь, она уже не забывала. На третий день пути разрозненные слова начали составляться в предложения: «Большая птица летит. Большая птица летит быстро».

– Да-да, ты такая умница, Фенн, – хвалил ее Таита. – Ты словно вспоминаешь то, что хорошо знала прежде, но потом забыла. А теперь воспоминания быстро возвращаются к тебе, не так ли?

Девочка внимательно выслушала его, потом выхватила уже известные ей слова.

– Да-да. Фенн умница. Быстро, быстро возвращаются. – Потом она оглянулась и посмотрела на Вихря, следовавшего за кобылой. – Маленькая Лошадка бежит быстро!

Жеребенок завораживал ее. Имя Вихрь показалось ей труднопроизносимым, поэтому она прозвала его Маленькая Лошадка. Стоило им встать лагерем, Фенн первым делом кричала: «Иди, Маленькая Лошадка!» Жеребенку, похоже, ее общество нравилось не меньше, чем ей. Он подбегал к ней, позволял обнимать себя за шею и прижимался к ней так тесно, словно они были двумя близнецами, лежащими во чреве матери. Заметив, что воины кормят своих лошадей дуррой, она стащила горсть, чтобы предложить своему любимцу, и очень огорчилась, когда он отказался.

– Плохая лошадь, – отчитала она его. – Плохая Маленькая Лошадка!

Фенн быстро выучила имена всех воинов, начиная с Мерена, который подарил ей ленточку и высоко вознесся в ее глазах. Остальные боролись за ее внимание. Они делились с ней своими скудными пайками и учили словам из походных песен. Услышав в ее исполнении пару похабных припевов, Таита положил этой забаве конец. Солдаты старались разыскать для нее мелкие подарочки: яркое перышко, иглу дикобраза, красивые камешки, поднятые из песка при переходе через русла высохших рек.

Колонна двигалась медленно. Ни люди, ни кони не выдерживали полноценного дневного перехода. Выступали они поздно, останавливались рано, шли с частыми привалами. Еще трое воинов умерли от болотной лихорадки, а у живых едва хватало сил рыть им могилы. Среди лошадей лучше всех держались Дымка и ее жеребенок. Копейная рана в крупе кобылы зажила быстро, и, вопреки всем тяготам марша, она продолжала давать молоко и кормить Вихря.

Однажды ближе к вечеру, когда горизонт скрывался за облаком пыли и знойным маревом, они разбили лагерь. Наутро в воздухе ощущалась прохлада, пыль за ночь осела, и египтяне увидели вдалеке гряду низких синих гор.

По мере приближения к ним горы становились выше и манили все сильнее.

На восьмой день после выхода из болот отряд достиг подножия большого массива. Склоны гор были покрыты негустыми лесами и сетью лощин, по которым сбегали ручьи и низвергались водопады. Следуя руслу одного из потоков, путешественники не без труда взобрались наверх и вышли наконец на обширное плато.

Воздух тут стоял свежий и прохладный. С наслаждением и облегчением наполняя им грудь, путники осмотрелись. Они увидели рощи прекрасных деревьев среди зеленой саванны. На пастбищах паслись многочисленные стада антилоп и полосатых диких лошадей. Ничто не намекало на присутствие людей. То было царство заколдованных и манящих дебрей.

Выбирая место для лагеря, Таита принял во внимание все детали, вплоть до мельчайших: преобладающие ветры и направление движения солнца, близость проточной воды и пастбища для коней. Нарубив шесты и собрав траву для кровли, солдаты построили уютные хижины. Они обнесли поселение заребой – частоколом из бревен с заостренными концами – и выгородили часть под загон для лошадей и мулов. Каждый вечер пастухи сгоняли сюда скотину с пастбища и запирали на ночь, чтобы уберечь от нападения львов и дикарей.

На берегу речки, где почва была богатой и плодородной, они расчистили участок от травы и взрыхлили землю. Вокруг соорудили еще одну ограду из колючих кустарников и кольев, чтобы остановить пасущихся животных. Таита проверил по зернышку все мешки с дуррой, отбирая семена, обладающие здоровой аурой, и откладывая все поврежденные и больные. Семена бросили в приготовленную землю, и Таита построил шадуф, чтобы поднимать воду и поливать грядки. Спустя считаные дни на поверхность пробились первые ростки, обещая дать по истечении нескольких месяцев щедрый урожай.