Уилбур Смит - На краю света

С того времени как они покинули озеро, ландшафт за бортом радовал путников величественным разнообразием. На протяжении примерно ста лиг после входа в Китангуле река протекала через густые джунгли. Ветви почти смыкались над головой, и казалось, что во всем лесу не найти двух деревьев одной породы. Стволы увивали лианы, виноград и прочие ползучие растения. Высоко под сводом стаи обезьян шумно возились среди цветущих орхидей и фруктовых растений. Блестящие вараны грелись на солнышке, устроившись на нависающих над водой сучьях. При приближении судов эти ящерицы подпрыгивали и падали в воду, обдав гребцов фонтаном брызг.

На ночь корабли вставали у берега, пришвартовавшись к стволам больших деревьев; темноту наполняли мычание и топот невидимых травоядных и рев хищников, ведущих охоту на них. Некоторые из членов экипажа забрасывали в черную воду лесы, насадив на бронзовый крючок приманку из отходов. Чтобы вытянуть попавшихся громадных сомов, требовались усилия трех человек.

Постепенно, по мере того как путники перебирались через пороги, характер растительности менялся. Гнетущая духота отступила, воздух сделался более здоровым. Когда позади осталась последняя водная лестница, перед ними открылся пейзаж из волнистых равнин, покрытых травой и рощицами, в которых преобладали различные виды акации – деревьев скудных и колючих, с нежными, похожими на перья листьями, черными стволами и темными ветками. Самые высокие из них украшали связки бледно-лиловых плодов, виноградными гроздьями свисавшие с высоких побегов.

Это была плодородная, обильная дождями земля с пышной зеленью на равнинах и дюжинами речушек, вливающихся в главный поток Китангуле. На лугах паслись стада животных, и не проходило дня, чтобы путники не увидели львиный прайд, охотящийся или отдыхающий на просторе. По ночам раздавался пугающий львиный рык. Не важно, как часто приходится человеку слышать его, нервы все равно натягиваются как струна, а сердце начинает биться чаще.

Наконец на горизонте обрисовалась возвышенность, и по мере приближения к ней все отчетливее до путников доносился рокот. Обогнув очередной поворот реки, они увидели перед собой могучий водопад, с грохотом низвергавшийся каскадами белой пены с вершины утеса в бурлящее зеленое озерцо у подножия. На берегу озерца ждали воловьи упряжки, чтобы вытащить корабли на сушу. Снова началась высадка, на этот раз последняя, так как никакое человеческое ухищрение не могло поднять суда на вершину этих скал. В поселении у реки имелись гостиницы, в которых разместись офицеры и отряд Таиты на время, пока людей, лошадей и груз переносили на берег. Невольников-басмара заперли в бараках.

Прошло три дня, прежде чем полководец Тинат смог возобновить марш. Теперь всю поклажу навьючили на волов. Рабов выгнали из бараков и, построив длинными рядами, связали одного с другим. Воины и гости ехали верхом. Растянувшийся караван двинулся в обход основания утесов. На протяжении лиги дорога шла резко вверх и изобиловала крутыми поворотами, при этом сузилась до тропы. Уклон оказался таким крутым, что всадникам пришлось спешиться и вести коней на поводу, а тяжело нагруженные волы и рабы плелись следом.

На половине подъема встретилось место, где через глубокую расселину тянулся узкий подвесной мост. Переправой руководил Онка, разрешавший лишь ограниченному количеству вьючных животных и людей ступать одновременно на хрупкую конструкцию. Но даже так мост пугающе раскачивался и прогибался, и каравану удалось переправиться на другую сторону ущелья лишь к исходу дня.

– Это единственный путь на вершину утесов? – спросил Мерен у Онки.

– Есть более удобная дорога, поднимающаяся на плато в сорока лигах к югу отсюда, но этот крюк стоил бы нам нескольких дней пути.

Оказавшись на противоположной стороне разлома, путешественники обнаружили, что отсюда взору раскрывается словно вся земля. С высоты они обозревали золотистые саванны, по которым змеями извивались русла речных потоков, а воды великого озера Налубаале, по которому они приплыли сюда, блестели, как расплавленный металл.

Наконец они достигли пограничного форта, который, примостившись на уступе, охранял перевал Китангуле, ворота в Джарри. Уже стемнело, когда караван встал на привал под его стенами. В течение ночи шел дождь, но утром ласково засияло солнце. Выйдя из шалаша, Таита и Фенн увидели перед собой ландшафт, по сравнению с которым самый живописный пейзаж показался бы заурядной картиной. Под их ногами расстилалось плато, уходящее вдаль до самого горизонта. Вдоль него тянулся хребет из скалистых гор, таких высоких, что они по праву могли называться обиталищем богов. Три центральных пика сияли в сверхъестественном свете полной луны. Таите и Мерену доводилось странствовать по горам Хорасана, а вот Фенн никогда прежде не видела снега, и ее заворожило это дивное зрелище.

– Поглядите! – воскликнула она, обретя наконец дар речи. – Горы в огне!

Из вершины каждой сияющей горы поднимались к небу серебристые облака дыма.

– Ты, маг, вроде как один вулкан искал, – заметил вполголоса Мерен. – А нашел три. – Он повернулся и указал на блестящее зеркало озера Налубаале вдали. – Огонь, воздух, вода и земля…

– …Но господин им огонь, – закончил за него Таита заклинание Эос. – Наверняка это и есть логово колдуньи.

Эмоции захлестнули мага, у него задрожали колени. Они забрались так далеко и столько всего претерпели, чтобы добраться до этого места! Ему требовалось срочно присесть, потому как ноги отказывались его держать. Он нашел местечко, с которого открывался хороший вид, и сел. Фенн устроилась на скале рядом, разделяя его переживания.

Закончилось тем, что из головы каравана вернулся Онка.

– Нельзя больше медлить, мы должны идти дальше, – сказал он.

Дорога пошла немного под уклон. Таита и его спутники сели на коней и направились к подножию утесов и плато. Остаток дня прошел в пути по направлению к горам. Они ехали по сказочной местности. На этом возвышении над уровнем озера, пустыни и джунглей климат претерпел чудесные изменения. Каждый вдох словно наполнял тела силой и очищал разум. С гор струились прозрачные ручьи. По обочинам стояли дома и фермы, построенные из камня и крытые золотистой соломой, а вокруг раскинулись плодовые сады и оливковые рощи. На ухоженных виноградниках лозы клонились под весом спелых гроздьев. Поля были засеяны дуррой, в огородах росли дыни, бобы, чечевица, зеленый и красный перец, тыквы и другие овощи, которых Таита не знал. Зеленели пастбища, на которых паслись стада коров, овец и коз. Жирные свиньи бродили среди деревьев, утки и гуси плескались в речных заводях, куры копались в земле на каждом дворе.