Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

ПРОДВИГАЯСЬ по территории Королевства Югославия весной 1941 года, немецкие войска были удивлены восторженным приемом, который им оказывала значительная часть мусульманского населения. Антон Босси Федриготти, офицер связи министерства иностранных дел во 2‐й армии Максимилиана фон Вейхса, писал, что солдаты были поражены приветственными криками ликующих мусульман. Впрочем, дипломат не замедлил пояснить: это вполне естественная реакция, поскольку мусульмане всегда были самыми непримиримыми противниками православных сербов, доминирующих в королевстве [873]. В Сараево, отметил Федриготти, исламские лидеры призвали своих последователей украсить улицы флагами, чтобы выразить радость по поводу немецкого вторжения [874]. На следующий день после оккупации города толпа мусульман одобрительно аплодировала, когда немцы снимали мемориальную доску, посвященную убийству эрцгерцога Франца Фердинанда. Позже местные жители участвовали в немецком военном параде, который прошел вдоль берегов Миляцки [875]. «Настрой мусульманского населения в тот день демонстрировал, что и здесь, вдали от Германии, фюрера неслыханно обожают»,– писал Федриготти. Несколько дней спустя, по случаю дня рождения Гитлера, руководители мусульманской общины организовали массовые митинги и праздничные молитвы в мечетях, пригласив туда представителей военной администрации [876]. Безусловно, к отчетам немцев об энтузиазме мусульманского населения следует относиться с осторожностью: гитлеровцы записывали только то, что видели, а мусульмане, недовольные агрессией стран Оси, тогда молчали или выражали свое беспокойство в частных беседах. Но, хотя однозначно оценить отношение мусульман к захвату Югославии довольно трудно, большинство из них все же не испытывало особой привязанности к поверженному королевству (фото. 5.1).

ФОТО 5.1. Немецкие солдаты и мусульмане в Сараево после разгрома Югославии, 1941 (источник: архив Исторического музея Боснии и Герцеговины, Сараево)

Мусульмане этого региона на протяжении большей части своей истории пользовались особыми правами и определенной автономией религиозной жизни, сначала при османском правлении, затем, с 1878 года, при габсбургской монархии, а после 1918 года – в Югославии. Однако королевство довольно скоро показало себя менее терпимым, нежели его имперские предшественники [877]. Хотя мусульмане под руководством Мехмеда Спахо, председателя могущественной Югославской мусульманской организации ( Jugoslovenska Muslimanska Organizacija ), в основном сохранили свою религиозную автономию в межвоенный период, большинство из них чувствовало себя ущемленными гегемонией православных сербов (те же чувства испытывали многие хорваты-католики). Поэтому в 1941 году многие из них приветствовали падение Югославии.

Сначала немцы почти не предпринимали попыток работать с мусульманским населением Балкан [878]. При разделе Югославии весной 1941 года Гитлер, собственно говоря, не собирался заниматься мусульманскими территориями. Немецкие войска оккупировали только Сербию, а мусульманские районы попали под власть итальянцев (Черногория, в том числе Новипазарский санджак), болгар (Македония) и, прежде всего, нового хорватского государства усташей (Босния и Герцеговина). Именно под властью последнего оказалось большинство мусульман бывшего королевства. И только эскалация войны в конце 1942 года в итоге заставила немцев вступить в политические отношения с мусульманами региона.

ФОТО 5.2. Немецкие солдаты говорят с мусульманками в Сараево (источник: Ullstein)

Как выяснилось довольно скоро, отношение режима усташей (с их фашистским проектом католической Хорватии) к мусульманским подданным оказалось далеким от уважительного. И все же убивая евреев и преследуя православных сербов, Анте Палевич, поглавник (лидер) Независимого государства Хорватия, пытался делать миролюбивые жесты в адрес мусульманского населения, по крайней мере формально. При нем ислам стал второй государственной религией, а мусульмане официально объявлялись «цветом хорватского народа» [879]. Режим также привлек к сотрудничеству ряд исламских лидеров, наиболее заметным из которых, вероятно, был Исмет Муфтич, муфтий Загреба, который стал энергичным сторонником новой державы. Хорватские власти как минимум на словах поддерживали шариатские суды ( šeriat на боснийском), медресе и вакуф ( vakuf на боснийском). В центре Загреба новое правительство даже открыло колоссальную Мечеть Поглавника ( Poglavnikova Džamija ). Вскоре, однако, мусульманское население Хорватии попало под перекрестный огонь ожесточенной гражданской войны.

С начала 1942 года Балканы охватил острый конфликт между хорватским режимом, партизанами-коммунистами и православными сербами-четниками [880]. Партизаны, которыми руководил бывший унтер-офицер габсбургской армии и революционер-большевик Иосип Броз (более известный как Тито), воевали как с усташскими частями, так и с формированиями четников. Последние, во главе с Драголюбом (Дражей) Михаиловичем, боролись за восстановление сербской монархии и за «Великую Сербию», сражаясь не только против солдат усташей и ополченцев католических деревень, но и против партизан Тито. На мусульманское население постоянно нападали все три стороны. Усташский режим привлекал мусульманские подразделения для борьбы с партизанами Тито и ополченцами-четниками, а также для сохранения контроля над сербскими (православными) территориями. Вскоре партизаны и четники начали мстить мусульманам, разоряя их селения. Особенно жестокие расправы четники чинили против мусульман восточной и южной Боснии, а также некоторых районов Герцеговины, где власть усташей всегда была неустойчивой. Люди Михаиловича сжигали целые деревни. Они внушали ужас тем, что перерезали горло своим жертвам. Число пострадавших мусульман, по некоторым оценкам, дошло до десятков тысяч. Несмотря на теплые слова Павелича об исламе, усташские власти в целом мало что делали для предотвращения этих массовых убийств. Хуже того, в тех районах, где лидеры мусульман договаривались с четниками и партизанскими командирами о перемирии, части усташей-католиков подвергали мусульман репрессиям. Отчеты германских военных указывали на нарастающие противоречия между мусульманами и хорватским государством [881]. По этой причине постоянно росло число исламских лидеров Боснии и Герцеговины, просивших о независимости. Попытки организовать мусульманское ополчение для самообороны в целом оказались неудачными. Доведенные до крайности, знатные представители мусульманского сообщества обратились к немцам. В меморандуме от 1 ноября 1942 года, адресованном Гитлеру, они просили о мусульманской автономии в Боснии и Герцеговине под протекторатом Германии [882]. Оплакивая бедственное положение мусульманского населения, они бранили католическую церковь, четников-православных и партизан-коммунистов, изъявляя свою «любовь и верность» Гитлеру [883]. Примечательно, что для усиления своих позиций мусульмане пытались использовать панисламистские аргументы, подчеркивая, что боснийцы – неотъемлемая часть «300 миллионов мусульман» мира и что они идут в одном строю с державами Оси против «иудейства, масонства, большевизма и английских эксплуататоров». Они также упомянули о других «угнетаемых исламских народах», лидеры которых обратились за защитой к германскому режиму [884].