Елена Ронина - Три женщины [litres]

На пороге стояла молодая заплаканная женщина.

– Не знаю, что делать. Помогите, пожалуйста, у меня дочка плачет и плачет. Я ничего понять не могу. Я знаю, у вас тоже дочка. Делать-то что? Я вот, напротив, – она показала рукой на открытую дверь. Оттуда действительно раздавался истошный крик младенца. Так не плачут большие дети, только новорожденные, мяукают, как котята: «Уа! Уа!»

– Пойдемте, – Тамара решительно направилась к соседке, та поспешила за ней.

– Двери давайте закрывать не будем, а то вдруг Натуля проснется.

– Конечно, конечно.

Тамара зашла в квартиру, почти такую же, как у них, только комната одна. В кроватке надрывался ребенок.

– Когда родился?

– Месяц, Мариночка. Коля в командировке. Может, вы от мужа слышали, мы Федоровы. Я знаю, вы – Тамара, а муж ваш – тоже Коля.

– И я про вас слышала, вы – Валя. Мой тоже в командировке. Ну, так, давай иди сюда, – Тамара осторожно взяла девочку на руки. – Да нет, не горячая. Но мокрая вся. Давай перепеленаем. Где пеленки, подгузники, давай, сейчас все быстро сделаем. Присыпка есть?

Валя покачала головой.

– Масло, может, растительное? Нужно быстро прокипятить и остудить. Давай.

Валя понеслась на кухню, начала греметь кастрюлями. Через минуту прибежала. Не нашла.

– Сейчас принесу, у меня точно есть.

Тамара сбегала за маслом. Пока Валя его кипятила и остужала, Тамара ловко развернула девочку, подула на покрасневшие места, потом смазала, перепеленала и взяла на руки. Марина все еще всхлипывала, но уже не так горько. И через какое-то время и вовсе угомонилась и наконец заснула.

– Тамар, спасибо тебе, не знаю, как и благодарить. Безрукая я какая-то, ничего у меня не получается. А Коля только из роддома меня забрал, побыл недельку и укатил. А я боюсь до смерти. Ни в магазин отойти, ни в туалет, – Валя опять заплакала. – Хорошо, с девушкой одной познакомилась, Ирой Табаковой. У нее двое мальчишек. Так она хоть что подскажет, но она в другом подъезде. Ночью же к ней не понесешься, – Валя, не переставая, всхлипывала.

Тамара обняла девушку.

– Ну, все-все. Думаешь, я другой была? Прямо! У тебя Мариночка, смотри, какая хорошенькая, а наша Наташа родилась раньше времени, маленькая, так я все время в обморок падала, так боялась. Все ждала, только бы кто пришел, только бы не одной. Успокойся. Теперь ты знаешь, я всегда рядом. И с Маринкой твоей посижу, и когда в магазин пойду – и на твою долю куплю. А как же? Ну, раз наши мужики все время работают, кто-то же должен нам помогать? Вот и будем держаться все время вместе.

Валя понемножку успокоилась.

– Хорошая ты, Тамара, ну все, я посплю. А то опять проснется и заорет.

– А ты, главное, сама про это не думай. Знаешь, мамины страхи ребенку передаются. Вот ты от нее ждешь все время, что она орать начнет, вот она тебе и орет. И ты думай, какая она спокойная. Точно поможет.

– Тебе помогало?

– Мне – нет, – честно вздохнула Тамара. – Я тоже мамаша ненормальная. Но есть же дети спокойные.

– Только в кино, – покачала головой Валя. Молодые женщины обнялись, и Тамара пошла к себе, досыпать.

С появлением подруг жизнь в Москве уже не показалась Тамаре такой серой и безрадостной. Весь дом заселили семьями комсомольских работников. Ребята приехали работать инструкторами в ЦК комсомола со всей страны. Ира с мужем Витей Табаковым приехали из Курска. Валя с Колей – из Свердловска.

Ира, по счастливому обстоятельству, тоже работала учительницей, правда, математики. Двое мальчишек, одному семь, другому пять. Сама крепкая, спортивная, быстро всех объединила вокруг себя.

– Девочки, в субботу все вместе идем в цирк, я купила билеты.

– А я? – обижалась Валя.

– Твоей еще рано, – поэтому в воскресенье в парк Дзержинского. Туда и с Маринкой можно.

А главное, Ира уже работала. Ездила в школу на другой конец Москвы, но устроиться удалось. Проблема с мальчишками. Садик обещали только к сентябрю, а там и старший Саша в школу пойдет. А пока мальчишки следили друг за другом.

– Ир, так в чем дело? Я же пока дома. Посмотрю и обедом накормлю. Все равно мы с Наташей обедаем.

– Ой, Томка, добрая ты душа. Давай, а с меня тогда продукты. И приезжаю я не поздно, так что щи, например, еще вечером сварганю, а ты что-то на второе.

– Щи она сварганит. А тетрадки? Как в Москве, тоже каждый день проверку требуют?

– А как же! У нас, знаешь, строго. Каждый день иду с планом работы, директриса прямо в дверях проверяет. Ну и тетрадки с домашней работой и с контрольными, это уж обязательно. Ой, Томка, устаю, но, главное, устроилась!

– Ну вот, а ты говоришь – щи? Сама сварю.

– Ну ладно. Тогда воскресенье уж мой день, всех накормлю!

Через месяц открылся детский садик на проспекте Мира. Не ближний свет, пешком полчаса в одну сторону, но зато как радовались мамы.

Детей отводили и забирали по очереди. Наташенька Ковалева, Табаковы – Саша и Костик. К ним присоединились девочки Петровых. Как правило, в сад всю вереницу вела Тамара, обратно забирала Ира, она как раз ехала с работы.

Жили дружно, весело, одной большой семьей. И ждали мужей. Когда они возвращались из командировок, устраивался настоящий праздник. Молодые, активные, каждый выходной придумывали что-нибудь новое. То Коля Федоров дает клич:

– Ребята, все на субботник, посмотрите, что делается вокруг нашей родной пятиэтажки?! Я привез кусты, быстро все на посадки.

Откуда-то находились лопаты, ведра, и все дружно, родители, дети, сажали кусты, убирали мусор.

– Ребят, давайте мне человека на подмогу пельмени лепить, и на обед все к нам. – Тамарины сибирские пельмени были у пятиэтажки в почете. Обычно в помощь вызывалась Валя, и Наташа увязывалась, как хвостик.

– Коль, коляску на тебя оставляем, – кивала Валя мужу на спящую Маринку.

И работа шла полным ходом. А потом все вместе заваливались к Ковалевым. Ира Табакова несла банку с соленьями, Зоя Петрова – квашеную капусту. Мужики откуда-то, как факиры, доставали бутылку вина, и праздник получался – лучше не придумаешь. Детей, как правило, отправляли в квартиру к Федоровым, двери нараспашку открывались, благо другие соседи еще на их пятый этаж не заехали.

– Нет, ну представляете, возвращаюсь вечером в гостиницу, а навстречу мне лейтенантик пьяный, ну просто в дым, – Николай был рассказчиком редкостным. – А я же понимаю, паренек при погонах, а ну как патруль!

– Да, это все! Считай, карьера у парня закончена.

– Вот и я о том. Да что карьера, сами понимаете, места могут светить не столь отдаленные. Я его пытаюсь расспросить, откуда он, куда проводить. А он руками размахивает, да еще давай кричать. Ну, что делать? Я его в охапку и в гостиницу. Хорошо, дежурной внизу не было. Я его к себе в номер. Практически на себе волок. Сложил его аккуратно на диванчик у себя в номере. Он по дороге уже уснул, даже не почувствовал, как ботинки с него снимал. А утром проснулся, сначала ничего не понял, что, где, а потом уж благодарил, само собой. Нет, ну вот ведь молодежь, о чем думают? Ведь жизнь мог себе сломать. По глупости!