Маргарет Грэм - Раскол дома [litres]

Тиму захотелось стукнуть кулаком по столу и крикнуть:

– Открой глаза, ты, старый дурак. Ты что думаешь, фашисты, сидящие вокруг твоего стола, – разумные люди? Послушай, что они говорят.

Но, возможно, они и были таковыми. Возможно, все они проводили идею мира – но какой ценой? Он осушил кружку. Как хочется, чтобы отец был здесь. Он бы рассказал ему, что произошло, и извинился. Ему хотелось, чтобы мама обняла его, стиснула его руки в ладонях и сказала:

– Мы любим тебя. Мы знали, что ты вернешься. Ты просто сделал ошибку. Мы все ошибаемся.

Ну да, он попытался, когда Скакун умер, но, наверно, это было преждевременно. Брайди надо было оказаться там в этот момент, и она выгнала его. Однажды он попытается снова. Тим, шатаясь, направился к бару. Санни немного смягчился.

– Последнюю, а потом иди домой. Найди кого-нибудь и расскажи о кошмарах, про которые ты мне рассказывал. Или поговори с отцом. У него тоже были кошмары, когда он вернулся с войны, как и у меня. Он поймет.

Санни говорил это каждый вечер. Тим пересчитал деньги. Несколько монет упали в пролитое пиво. Он взял кружку и отхлебнул глоток. Его снова толкнули – какой-то тип прокладывал себе путь к бару. Тим ничего не сказал, просто, пошатываясь, вернулся на место.

Брайди ждала у двери в моечную. Был вечер пятницы, они занимались подготовкой к летним банковским каникулам, но ее отец прислал записку с предупреждением, чтобы все были на месте в десять часов. Мама, тетя Вер и миссис Мур сидели на табуретках. Дядя Ричард, Гарри, Энни и Рон стояли рядом. Судя по их лицам, все они были глубоко погружены в собственные мысли. Девушки из моечной, в том числе Мария и Эстрелла, остались сидеть в зале для персонала напротив.

Брайди услышала, как во двор въехала машина отца, потом хлопнула дверь. Она с безразличным видом сцепила руки перед собой. Он скорее всего опять будет кричать на нее, как это было, когда она вернулась домой, отчитывать ее за ложь и за то, что она доставила им столько волнений, потому что они не знали, все ли с ней хорошо. Ну что ж, по крайней мере уже какое-то разнообразие, а не только этот постоянный холод, воцарившийся в Истерли Холле. Сколько же раз ей пришлось извиняться? Но больше она просто не в состоянии. Брайди почувствовала комок в горле. Но плакать она не будет.

Вошел отец, на ходу стаскивая перчатки.

– Прекрасный вечер, – объявил он. – Урожай наконец собран, и ехать сюда с фермы было очень приятно.

Все присутствующие повернулись, чтобы видеть его. Мама и тетя Вер разлили коньяк по рюмкам, отца ждал коньяк на его месте во главе стола. Чай Брайди остывал на буфете, где она оставила его. Миссис Мур отпивала из своей чашки. Отец придвинул к себе табуретку и сел. Он поднял рюмку и вдохнул аромат коньяка. Бросил взгляд на Брайди, и она увидела, как исказилось от печали и гнева его лицо. Подняв повыше рюмку, он обвел всех глазами, включая Брайди.

– Будем!

Все тоже подняли рюмки, миссис Мур подняла свой чай. Брайди не стала тянуться за кружкой. Какой смысл?

– Пора положить этому конец, – начал отец спокойным дружеским тоном. – Я не буду подвергать Брайди наказанию за принятое Джеймсом решение, как и за ее собственные действия.

Брайди выпрямилась, как натянутая струна. Мать тоже распрямила спину, со стуком поставив рюмку на сосновый стол. Рот у нее приоткрылся.

– Именно, – настойчиво продолжал отец. – Эви и Вер, вы отправлялись драться за право голоса, ни у кого не спросясь. Вы ведь не заявляли открыто о своих взглядах, если не ошибаюсь? Вспомни, Вер, ты не рассказывала о своих суфражистских делах нашей мачехе. А ты, Эви, скрыла свое настоящее имя, чтобы работать здесь, потому что мой отец не жаловал семью Форбс.

Тетя Вер крикнула:

– Борьба за право голоса не убивала. Ну… Разве уж совсем в редких случаях.

Ричард передвинулся вдоль стола и обнял ее.

– Но на войне убивают, а мы записались в армию, чтобы воевать. Бога ради, слушай, что говорит твой брат.

– Вот именно, – отозвался Оберон. – Наша дочь не выдала своего кузена ни разу, она сумела сохранить тайну. Да, она солгала, согласен, но для того, чтобы иметь возможность следовать своим убеждениям. Так что… – Он поднес коньяк к губам, вдохнул аромат и сделал глоток. – Я много думал об этом, после того как Брайди вернулась, и теперь хочу, чтобы вы спросили сами себя, что она сделала такого, что отличало бы ее от всех вас, собравшихся за этим столом? Да, вы беспокоитесь о Джеймсе, а мы беспокоились о ней. Да, вы растеряны, потому что она воспользовалась своим пребыванием в этой школе в Париже. Вас смущает, что она использовала мадам Бошень, но вы поговорили с кем-нибудь из них, вместо того чтобы писать письма с жалкими извинениями, после того как Брайди уже попросила прощения?

Обе женщины не поднимали глаз от стола. Остальные присутствующие заерзали, чувствуя себя неловко в семейной перепалке. Отец тряхнул головой, и Брайди почувствовала удивление, потому что даже когда он накричал на нее, он не был так раздражен.

– Ну так вот, а я поговорил с ними. Мсье Аллард высоко отозвался о ее поведении как слушательницы и как человека, потому что она хотела делать то, что не делали наши объединенные правительства: защищать демократию. Даже наш драгоценный старый сэр Энтони втянулся в международные дела, не тем способом и не с теми людьми, с моей точки зрения, но он участвует в этом…

– Но… – начала, захлебываясь, тетя Вер.

– Я говорил и с мадам Бошень. Она считает, что у Брайди добрая душа. Если бы капитан Бошень был жив, она уверена, что он сам бы отвез ее в Пиренеи. Более того, он и сам бы принял участие, чтобы внести свою лепту в общее дело. Что касается лжи, то она только и сказала: «Пфф…» Ну вот, поэтому повторяю еще раз: хватит. Эви, милая моя, Брайди – наша дочь, она так похожа на тебя, и я очень сильно сомневаюсь, что ты поступила бы по-другому. Вер, твой сын – хозяин самому себе, так же, как и вы с Ричардом.

Он повернулся к Брайди и поднял рюмку с коньяком.

– Брайди, в следующий раз постарайся довериться нам и рассказать все как есть. Мы, возможно, попытаемся отговорить тебя, и, действительно, мы бы запретили тебе, пока ты не повзрослеешь, но в данной ситуации ты сама видишь, что мы были бы правы. Джеймс отказался взять тебя по приказу их лидера, ради твоей и их собственной безопасности. Думаю, что после этой истории ты повзрослела. Если же нет, посмотришь, как оно будет к утру. Ну что, мы все поняли?

По тону его голоса всем стало очевидно, что это не был вопрос. Оберон посмотрел на миссис Мур, и они обменялись улыбками. И в этот момент до Брайди дошло, что они вместе разработали этот план действий. И она бы не удивилось, если бы Матрона тоже оказалась замешанной.