Инга Самойлова - На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре-2 [СИ]

Как только Малышев и Глебов расположились на диванах, явились два официанта и застыли в ожидании, пока метрдотель воркующим голосом выяснял, что будут есть и пить господа. Сделали заказ: суп Ошпо, для Глебова, по настоянию Малышева, — консоме [35] Крепкий мясной бульон. а-ля жиров, седло дикой козы а-ля гранд, салат, крепкое столовое французское вино. Метрдотель полушепотом отдал распоряжения официантам, и вскоре они вернулись с дополнительной сервировкой и закуской. Как только метрдотель, проверив, всё ли в порядке, удалился, Глебов отпустил и официантов.

Из зала раздавалась музыка — играли довольно неплохие музыканты. Алексей вынул портсигар, предложил закурить Малышеву, затем сам закурил.

Малышев заговорил первый:

— Я осмотрел то место, где на тебя напали.

— Да? Как же ты его нашел?

Малышев усмехнулся:

— На снегу остались капли твоей крови по всему пути, который ты прошел от места нападения до дома Витте.

Глебов неопределенно кивнул:

— И что скажешь?

— Ничего. Времена сейчас неспокойные. Бандиты распоясались, революционеры, террористы, черносотенцы творят, что вздумают. Могут запросто напасть на улице.

— Понятно. — Что-то Малышев юлит. — Ну а как же кинжал?

— Кинжал?

— Да, кинжал. Я выбил его из рук нападающего. Кинжал остался в проулке.

— Ты имеешь в виду вот этот нож? — Малышев вынул из внутреннего кармана замотанный в тряпку предмет и протянул Глебову. Алексей взял сверток, развернул. Обычный самодельный нож. Глебов нахмурился на мгновение, затем положил предмет на край стола и посмотрел на Малышева.

— Так ты хочешь сказать, что на меня напали случайно?

— Я в этом уверен.

Алексей неопределенно кивнул. Некоторое время, молча покуривая папиросу, задумчиво покрутил нож. Тот, кто всадил ему нож в бок, унес орудие нападения с собой. Тот же, кто нападал на него в проулке, а Алексей был в этом убеждён, напал с кинжалом, а не с ножом — лезвие короче. Да и дорогая сталь, разрезавшая на нем одежду как бритва, ни в какое сравнение не идет с лезвием ножа, которым только впору курицу потрошить. И что-то было не так в нападении: было ощущение несогласованности действий нападающих, будто они действовали врозь. Алексей посмотрел на Малышева:

— Думаю, ты прав. — Он затушил папиросу о пепельницу, затем устало откинулся на спинку дивана. — Хочу тебя поблагодарить. Во-первых, за вчерашнюю помощь — тащить меня в бессознательном состоянии наверняка было не так легко.

— Ты уже благодарил. Не стоит.

— А во-вторых, за помощь в Портсмуте.

Малышев помолчал, слегка постукивая пальцем по столу.

— В Портсмуте?

— Напомнить? — Глебов сделал паузу, внимательно наблюдая, как реагирует его собеседник. Тот вновь застучал пальцем по столу. — Я говорю о том выстреле, который спас мне жизнь в Портсмутском лесу, когда Макфлай собирался меня убить.

— Весьма интересно. Но не про меня. Я не был в Портсмуте.

Глебов с усмешкой покачал головой:

— Я видел тебя. Будешь отрицать?

Малышев молчал, затем убрал руку со стола и откинулся на спинку стула.

— Был то я или нет — нет никого значения. Можешь сказать слова благодарности мне и больше не возвращаться к этой теме.

— У тебя дела с Витте.

— У меня со многими дела. Работа такая.

— Что ты хочешь скрыть, Малышев?

— У меня много тайн. Ты про которую из них? — Малышев усмехнулся. — Послушай, Глебов, забудь про все дела, в которые ты тем или иным образом был втянут за последний год. Ты ведь понимаешь, о чем я? Живи спокойно, забудь. Дружеский тебе совет. Чем меньше знаешь, тем лучше спишь.

Алексей наклонился к Малышеву. Лицо его было серьезным.

— А кто даст гарантии, что меня оставят в покое?

— Что ты имеешь в виду? — Малышев насторожился.

— Лопухин, ты, затем Витте. Как только я с вами связался, моей жизни что-то или кто-то угрожает. Меня уже пытались убить Азеф, Макфлай, Савинков, вот теперь и это нападение.

— Если ты не будешь путаться под ногами, они сами уничтожат друг друга. Поверь.

— Пояснишь?

Малышев помолчал, поджав губы и вновь постукивая пальцем по столу.

— Хорошо. Помнишь, мы говорили о Рачковском? — спросил он.

— Да. Азеф убеждал, что Рачковский заказал убийство Плеве и копал под Лопухина.

— Так вот, карьера Рачковского идет в гору — в начале августа его назначили вице-директором Департамента полиции.

— Звезда Рачковского взошла на небывалую высоту?! Он наверняка начал сводить счеты с теми служащими Департамента, которые были ставленниками Лопухина и Зубатова — виновников его позора?

— Не то слово. Но важно то, что Рачковский вызвал Азефа в Петербург. В Департаменте среди посвященных стали задумываться о действительной роли Азефа в революционном движении. Азеф же в панике, дабы снять с себя подозрения, выдал Савинкова и слил много других сведений.

— Савинков арестован?

— Нет. Савинкову на этот раз удалось ускользнуть от ареста. Но это дело времени: сезон охоты открыт. К тому же, ЦК эсеров через одного агента Департамента узнал про полицейские заслуги Азефа. Ему не отвертеться.

Алексей, вспомнив беседу Рутенберга и Савинкова, которую подслушал в Лондоне, покачал головой.

— Не сработало. Поверь, Азеф выкрутился.

— Владеешь какими-то сведениями?

— Да так, услышать нечто довелось. Разговор Рутенберга и Савинкова. Азеф пользуется огромным доверием у эсеров. Они его не будут подозревать. Да и «козел отпущения» нашелся — некий Татаров.

Малышев, нахмурившись, помолчал.

— Скверный оборот, — наконец констатировал он.

— И кто же попытался разоблачить Азефа и Савинкова? Не ты ли?

Малышев промолчал, хотя молчание сказало Глебову больше, чем какие-либо слова.

— Ты ведешь опасные игры, Малышев.

— И это говоришь мне ты?

Глебов помолчал, обдумывая услышанное. Рачковский и Азеф повязаны, и потому Рачковский его будет защищать до последнего или избавится от него навсегда, то есть уничтожит. И тех, кто копается в их грязном белье, пустит в расход. Таким образом, опасности подвергает себя не только Малышев, но и сам Алексей.

Глебов развел руками:

— Ты прав. Совершенно. Это не мое дело. Буду заниматься исключительно своими делами. — Алексей решил сменить тему. — И у меня как раз к тебе просьба.

— Что за просьба? — Малышев тоже решил уйти от опасной темы.

— Нужно найти одну женщину. Катарину Хмельницкую, певицу из ресторана. Как, поможешь?

— Постараюсь.

— Хорошо. — Алексей устало потер глаза. Затем отхлебнул немного вина. Есть совсем не хотелось, зато слабость валила с ног. Доктор был прав — не нужно пренебрегать здоровьем.

Как будто прочитав его мысли, Малышев произнес:

— Ты неважно выглядишь. Белый, как полотно. Тебе нужен отдых.