Инга Самойлова - На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре-2 [СИ]

— И как мазу ты за меня держал [53] Поддержал, заступился (жарг.) , век не забуду. Местечко для тебя теплое найдется. Покумекаешь на досуге?

— Не грузи, Костыль.

— А ты подумай… — Жиган поднялся, поднялся и Алексей. — Как что узнаю, пришлю весточку с цыганом.

— Дело не терпит отлагательств. Так что, не тяни.

— Заметано.

На этом и распрощались.

Дверь квартиры Алексею открыла фрау Фойт, освобожденная, по всей видимости, прислугой Ариной. Она приняла у него пальто и шляпу, повесила на вешалку и напомнила:

— Время перевязки, господин Глебов.

— Прекрасно. Готов вновь передать себя вашим заботам, — он усмехнулся.

Фрау Фойт не удосужилась ответить и прошла в комнату.

Через двадцать минут, после обработки раны и перевязки, он сидел в столовой комнате и уплетал приготовленный Ариной обед. Фрау, некоторое время постояв в дверях, вышла и прикрыла за собой дверь.

Алексей откинулся на спинку стула, задумчиво пережевывая пищу. Фойт вызывала у него непреодолимое неприятие. Эта фрау явно темнит. И чтобы выяснить, что к чему, нужно усыпить ее бдительность и проследить за ней.

Закончив обедать, Алексей вышел в коридор.

— Прошу меня не беспокоить, — сообщил он прислуге, так, чтобы слышала и сиделка, затем прошел в кабинет. Спустя какое-то время в кабинет все же настойчиво постучали. Это была фрау Фойт.

— Что вам нужно? Я же сказал, меня не беспокоить!

— Я принесла вам лекарство, — ответила сиделка, в руках которой был поднос. На нем были блюдечко с двумя пилюлями и стакан воды.

Алексей раздраженно взял пилюли, закинул себе в рот, затем поднял стакан.

— Будьте здоровы, — сказал он, прежде чем залпом выпить воду. После с грохотом поставил стакан на поднос и захлопнул дверь перед самым носом сиделки.

Оказавшись один, Глебов выплюнул пилюли в ладонь и спрятал их под сидение кожаного кресла. Взяв газету, он сел читать, а спустя какое-то время его стало клонить ко сну.

Минут через пятнадцать в кабинет вновь постучали, но, так и не дождавшись ответа, открыли дверь. Фойт вначале заглянула, потом прошла внутрь. Встав перед Алексеем, она некоторое время смотрела на него, потом потрясла за плечо.

Он невнятно что-то пробормотал, но так и не проснулся.

Фойт огляделась. Затем начала обыскивать его карманы. Ничего интересного не обнаружив, она принялась осматривать документы на столе, порылась в выдвижных ящиках. Ничего нового для себя не обнаружив, она покинула кабинет.

Немного выждав, Алексей встал и бесшумно ступая, прошел к двери. Отворив ее, он прислушался. Фрау Фойт куда-то собиралась. Надев пальто, она вышла из квартиры.

Алексей, наспех накинув пальто, последовал за ней. Фойт спустилась по лестнице «черного» входа. Уже внизу он услышал ее голос.

— Er ist zuruckgekehrt, — по-немецки сообщила она собеседнику. — Ich habe ihn durchgesucht, aber wo er war und was er tat, habe ich nicht erfahren. Sag dem Haupt, dass Malyshev be-gonnen hat, etwas zu verdachtigen. Er vertraut mir nicht wie zuvor. Das ist alles. Bis bald. [54] Он вернулся. Я обыскала его, но где он был и что делал, я не узнала. Передай хозяину, что Малышев стал что-то подозревать. Он не доверяет мне, как прежде. У меня всё. До встречи (нем.)

Через пару мгновений, она стала подниматься наверх. Глебов вернулся в квартиру. Позвал прислугу и отпустил ее домой, затем снял пальто и прошел в кабинет. Пришла Фойт. Дождавшись ухода прислуги, Алексей вышел из кабинета.

Он обнаружил сиделку в гостиной возле буфета с рюмкой водки и графином в руках. Она выпила, не поморщившись, затем вернула графин и рюмку на полку. Вдруг почувствовав, что она в комнате не одна, фрау обернулась и вздрогнула — Алексей стоял совсем рядом и его вид не предвещал ничего хорошего.

— Пора поговорить, фрау Фойт, — сказал он.

Власти не могли взять инициативу в свои руки, несмотря на то, что полиция проводила порой удачные операции по пресечению деятельности «революционных партий». Ревпар-тии имели договоренность о совместных действиях против правительства, умело проводили антигосударственную агитацию и готовили бунт. Активно действовали эсдеки согласно резолюции третьего съезда, гласившей «организовать пролетариат для непосредственной борьбы с самодержавием путем вооруженного восстания».

События между тем нарастали. В октябре в крупных городах началась политическая стачка, в которой, наряду с рабочими, участвовали и представители интеллигенции. В начале октября прекратилось движение на Московской железной дороге, а в последующие дни была парализована значительная часть дорог в стране. В Первопрестольной [55] Прим. автора: Почетный титул Москвы, который стали использовать после переноса Петром I в 1712 г. столицы русского государства из Москвы в Санкт-Петербург. Применяется для подчеркивания исторического старшинства Москвы, как города, в котором впервые появился престол русского царя. , как и многих других городах России, закрылись фабрики, не выходили газеты, почти не было электричества.

На фабрике Шмита началась регулярная подготовка к восстанию. Теоретические вопросы разбирали в помещении библиотеки, учебная стрельба проводилась в здании фабрики или в каменоломнях между Ваганьковским кладбищем, Моск-вой-рекой и железнодорожной линией Брестской дороги; во дворе метали «бомбу», которой служила пятифунтовая гиря. Тактику уличных боев проводили в Лифортове или в Сокольниках. Главным оружейником на фабрике стал столяр, большевик Василий Иванович Чадушкин. В длинном подвальном помещении машинного зала фабрики был устроен тир. После работы дружинники под руководством Николая Шмита учились стрелять: били по листку бумажной мишени, приколотой к стене.

В обязанности Лизы входило обеспечить медицинскую помощь, так как все понимали, что без жертв не обойтись. Вместе с доктором они занимались заготовкой медикаментов и подготовкой помещений для приема раненых. Доктор занимался обучением Лизы — она участвовала во всех операциях, проводимых врачом. Помимо всего, Лиза учила Катю и еще двух женщин — жен рабочих — оказывать первую медицинскую помощь.

Время шло, заполненное работой и партийными обязанностями, вот только Алексей так и не объявлялся. Выполняя все свои обязанности, Лиза ждала. Ждала, что муж приедет повидаться с ней. Но день проходил за днем, и она потеряла надежду.

Ее подавленное задумчивое состояние не осталось незамеченным для Николая и Кати.

— Что вас тревожит, Лиза? — спросил он ее, когда они оказались наедине в гостиной Кати.

— Я хочу съездить в Петербург, — ответила она, все для себя решив. Сдаваться она не собирается — если Глебов не делает первый шаг, то она сама его сделает.

— Железная дорога не работает из-за забастовок. А путешествовать в дилижансе долго, да сейчас и небезопасно — слишком беспокойное время, — сказал Шмит скованно. — Тем более, в вашем положении.