Инга Самойлова - На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре-2 [СИ]

— Секретарь вице-директора Департамента полиции Рачковского слушает, — раздалось в трубке.

— Извините, я ошибся номером, — ответил Алексей и повесил трубку.

Итак, значит Рачковский. Дела еще хуже, чем он ожидал.

Глебов взглянул на часы. Мальчишка, которого он нанял проследить за Малышевым, должен был ожидать его на улице.

Парнишка, действительно, уже ошивался напротив входа в ресторан. Алексей, осмотревшись по сторонам и примечая, нет ли слежки, перешел через дорогу, и подошел к нему. Тот быстро выложил нужную для него информацию: где и с кем проживает Малышев. Заплатив мальчишке, Глебов поймал возничего, забрался в подъехавшую коляску и назвал свой адрес. Возничий хлестанул лошадку, и экипаж покатил в сторону его дома.

Вернувшись в свою квартиру, Алексей обнаружил, что дверь не закрыта на замок. Он вынул из-за пазухи револьвер. Осторожно ступая, вошел. Граммофон по-прежнему играл, хотя мелодии давно должны были быть проиграны. Глебов осторожно приблизился к двери комнаты, в которой раздавался шорох. Слегка приоткрыл и тут же заметил тень стоявшего возле двери человека. Алексей со всей мощи навалился плечом, дверью сшибая противника с ног, на ходу наставил револьвер на поверженного.

— Эй, свои! — подняв руки, проорал лежащий на полу цыган.

— Свои, говоришь? — Алексей не убрал дуло револьвера от вора. — Какого черта ты у меня делаешь? — Глебов вдруг понял и ехидно усмехнулся. — Перстень воровской ищешь? Ну как, нашел?

— Да ты че, я того. — заюлил цыган, — меня того. Костыль прислал весточку передать.

— А про перстень он сказал?

— Нет, ты че. — цыган даже не сообразил, что проболтался.

Глебов, держа под прицелом цыгана, обыскал его карманы, проверяя, не спер ли тот чего-нибудь.

— Эй! — завозникал вор, но замолчал, когда Глебов прижал дуло к его лбу.

— Можешь передать Костылю, что гайки воровской у меня нет. Если она ему так нужна, пусть поищет в Европе, — Алексей выпрямился. — Вставай.

Цыган поднялся на ноги, неуверенно взглянул на револьвер.

— Волыну [58] Волына — оружие (жарг.) убери, а?

Алексей хмыкнул, засунул револьвер за пояс, сел на край стола.

— А теперь балакай, что передал для меня Костыль.

Цыган расслаблено выдохнул. Пригладил кучерявые волосы:

— Он сказал передать тебе, где ошиваются те парни, что ты ищешь. И сказал, что тебя ждет того. «суп-рис».

— Сюрприз, что ли? — Глебов хмыкнул.

— Во-во, он самый.

Алексей вдруг вспомнил про запертую Фойт, обернулся на открытую дверь кладовки.

— Мне и здесь сюрпризов хватает, — произнес он и повернулся к цыгану. — Ты куда дел мою сиделку?

— Кого? — удивился вполне искренне цыган. — Чего?! Когда я пришел, здесь никого не было. И дверь вскрывать-то не пришлось. Заходи, бери, что душе угодно.

— Ясно. — Алексей убрал грампластинку с граммофона. — Садись и рассказывай.

— Сесть я всегда успею, — осклабился цыган, но, поймав суровый взгляд Глебова, предпочел присесть на стул. Порывшись в кармане, он вынул бумажку и протянул ее Алексею. Карандашом корявым почерком были выведены имена и адреса тех двух типов, которые на него покушались.

Первый адресок, где проживал Иннокентий Лущин, привел Глебова в довольно неухоженную часть столицы, где в съемных комнатушках ютились служители богемы среднего пошиба, непризнанные писатели и поэты, проигравшиеся кутилы, студенты-смутьяны и разочаровавшиеся в жизни пьянчужки.

Алексей нашел нужный ему номер дома и хотел было уже направиться к одному из подъездов, однако резко остановился и укрылся за углом — из подъезда вышел Малышев. С мрачным видом сотрудник Департамента закурил папироску, некоторое время спустя из подъезда вышел околоточный [59] Околоточный — надзиратель полицейского участка — «околотка». и протянул ему какой-то длинный предмет, завернутый в белую тряпицу. Малышев развернул, взглянул на предмет, затем вновь завернул и, засунув за полу пальто, зашагал прочь.

Спустя какое-то время, прибыла крытая повозка, предназначенная для транспортировки трупов. Околоточный вошел в подъезд, прибывшие жандармы с носилками поднялись за ним следом. Глебов, натянув поглубже шляпу и замотав шарф поверх воротника пальто, последовал за ними.

На одном из лестничных пролетов возле облупленной двери квартиры стояли несколько любопытных жильцов. Алексей пристроился к ним.

— Что случилось? — спросил он у одного мужичка, что стоял поближе.

— Жильца замочили, — сообщил он. — Уж несколько дней назад, а труп только-то обнаружили.

— А я-то думаю, что так в подъезде воняет, — ответил другой. — Как в прошлый раз, когда издохла кошка.

В дверном проеме появились жандармы с носилками.

— Расступитесь!

Толпа раздвинулась, давая им пройти. На носилках лежал труп, накрытый простыней, лишь только кисть руки оказалась не прикрытой. Когда его проносили мимо, Алексей успел разглядеть незамысловатую татуировку на запястье. Внутри треугольника было изображено око.

Он осмотрел полки комода, шкаф, но ничего примечательного не обнаружил. Хотя. Глебов с тщательностью осмотрел одежду. Нашел едва заметные коричневые пятна на рукаве. Он прикрыл глаза, и в голове пронеслись образы. Убийца заносит нож над жертвой, та пытается защищаться, но безуспешно — смертельный удар, и жертва, испуская дух, хватается за рукав пиджака убийцы. Рука соскальзывает, жертва падает на пол. А на руке — на запястье татуировка «всевидящее око».

Глебов открыл глаза. Вернув все на прежнее место, он еще раз осмотрелся, и вышел из квартиры.

День близился к концу. Но у Алексея еще был один срочный визит — к Малышеву.

Дом, где проживал Малышев, был респектабельный: двухэтажный, аккуратненький, с белыми колоннами и покрытой черепицей крышей, а возле дома — ухоженные деревья, клумбы и газон.

Глебов постучал дверным молоточком, и вскоре ему открыл седовласый слуга. Он провел Алексея в гостиную и направился сообщить хозяину о визите гостя. Оставшись один, Глебов осмотрелся: выглянул в коридор, примечая расположение помещений, комнат, затем, отодвинув тяжелую штору, выглянул в окно. Когда же хотел приподнять щеколду на оконной раме, услышал за спиной рычание собаки. Оглянувшись, он увидел гончую, которая скалила на него зубы, а рядом с ней белокурую девочку-пятилетку в нарядном платьице, худенькой ручонкой держащую собаку за ошейник.

Она с любопытством смотрела на Глебова своими голубыми глазенками, обрамленными длинными ресничками.

— Bonsoir, mademoiselle [60] Добрый вечер, мадемуазель (фр.) , - сказал Алексей, вежливо улыбнувшись. Собака оскалилась еще больше. Шерсть на ее холке встала дыбом.