Хезер Моррис - Дорога из Освенцима [litres]

Силке не надо говорить дважды. В бельевой она экспериментирует с одеялами и другими найденными там материалами, пытаясь сделать более или менее удобные повязки на глаза. Чтобы не вызывали зуд и не слишком пахли. Двадцать вырезанных полосок рассованы по ее карманам. Невероятна сама по себе работа с ножницами. В бараке женщины иногда разрезают материал, проводя по нему зажженной спичкой.

Вечером того воскресенья, когда они работали только полдня, Силка раздает повязки на глаза, и женщины укладываются спать в бараке, освещенном дневным светом. Снаружи раздаются голоса. Женщины ждут, что придут мужчины, но дверь остается закрытой. Голоса не смолкают. Некоторые женщины встают и осторожно высовывают головы за дверь. Лена открывает дверь, и голоса становятся громче.

– Что происходит? – спрашивает Силка.

– Люди просто гуляют и разговаривают. Компания собралась!

Все женщины вскакивают и бросаются к дверям и окнам. Каждой хочется взглянуть. Потом все же отваживаются выйти во двор.

– Что происходит? – интересуется Лена у группы женщин, проходящих мимо и оживленно болтающих.

– Ничего. А что такое?

– Почему вы на улице посреди ночи?

– Сейчас не середина ночи, и мы на улице, потому что нам можно. Это ваше первое лето, – догадывается одна из женщин.

– Да, – отвечает Лена. – Ну, большинство из нас приехали как раз в конце прошлого лета.

– Если у вас есть силы, можете тоже побыть на воздухе в свое удовольствие, пока никто не стоит над вами, заставляя работать.

– Я не думала, что это разрешается.

– Чепуха! Зимой все сидим в бараке, потому что холодно и темно. Будь у меня книга, я бы почитала на улице, так почему бы не отдохнуть? Долго это не продлится.

Женщины уходят.

– Я думала… – с запинкой произносит Йося.

– Наверное, это еще одно, о чем нам не сказала наша любимая Антонина Карповна, – замечает Лена. – Пошли, прогуляемся и обследуем нашу тюрьму.

Впервые за долгое время Силка видит улыбки на лицах некоторых женщин. Несмотря на изнуренность после рабочей недели, они выходят на улицу, держась под руку. Силка предполагает, что такое будет происходить только по воскресеньям, когда полдня отдыха дает им какую-то передышку. Заключенные вглядываются в небо, в темнеющие на горизонте горы угля. Они вдыхают свежий воздух – их враг зимой, когда он обжигает глотку и легкие. Впервые они видят, как в центральной части, где женский и мужской лагерь граничат друг с другом, мужчины гурьбой ходят по кругу, не представляя угрозы для женщин. Некоторые отвечают на их улыбки девчачьим хихиканьем. Их обуревает ощущение свободы.

– Пойдем, Силка. Надо их разыскать! – взволнованно вскрикивает Йося.

– Кого разыскать?

Силка удивлена, что первым на ум ей приходит тот мужчина, которого она тогда встретила в санчасти, – кареглазый вежливый мужчина, извинившийся, что случайно задел ее. Они не разговаривали, хотя он пару раз кивал ей.

– Вадима и Бориса. Давай найдем их и прогуляемся вместе. Ведь здорово будет, если мы просто погуляем с ними, узнаем их поближе, а не только…

– Не хочу я искать Бориса. Почему бы нам просто не побыть вместе? Они не нужны нам, Йося.

Силка посочувствовала бы наивности Йоси, ее потребности считать подобные отношения настоящей связью, но Силку это сильно тревожит.

– Но я хочу видеть Вадима. Ты идешь или я пойду одна? – в нетерпении произносит Йося.

– Меня они не интересуют, – холодно отвечает Силка.

– Что ж, раз ты так считаешь… – Йося с возмущенным видом уходит.

Силка смотрит ей вслед, а потом идет дальше одна.

Силка противится такой свободе – для нее это внове. Она не спускает глаз с ограды лагеря с ее сторожевыми вышками, выискивая охранников, которые могли бы открыть стрельбу по заключенным. В другом месте узники постоянно чувствовали себя под прицелом. Она пока не знает всех местных правил. Она одной из первых возвращается в безопасный, как ей кажется, барак 29 и терпеливо ждет возвращения всех, особенно Йоси. Силка, конечно, жалеет, что оставила ее одну. Перед сном она проверяет, все ли на месте. Потом надевает на глаза повязку. Женщины, устраиваясь на ночь, продолжают радостно щебетать. Видимо, это небольшое послабление принесло им минуты удовлетворения.

В течение восьми недель солнце не покидает небосклона. Силка учится расслабляться и каждый воскресный вечер гуляет по лагерю вместе с другими женщинами из их барака. Они обследуют окружающую обстановку. Чтобы защититься от комаров и мошкары, они закрывают все тело и обматывают лица шарфами. Силка продолжает уговаривать Йосю, чтобы не искала Вадима и не встречалась с ним, что он не ее будущее.

Однажды вечером рядом с Силкой оказывается Ханна, которая оттесняет ее от Йоси, крепко взяв за локоть. Силка чувствует запах ее несвежей одежды, сальных волос.

– Чего тебе надо? – спрашивает Силка.

– Знаешь, на войне люди вроде нас с Леной сопротивлялись всякой подавляющей силе – нацистам, Советам…

– Я знаю. Вы героини.

– А в то же время некоторые просто ложились под них, даже получая выгоду от этого спаривания, пока другие вокруг них умирали.

Ханна еще сильнее стискивает руку Силки. Силке становится нехорошо. Ханна продолжает идти, принуждая Силку переставлять ноги.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – без выражения произносит Силка.

– Я не собираюсь выдавать источник, но ты скрыла от нас эту гадкую маленькую тайну.

Силка сглатывает, ощущая страх и злость. Должно быть, это та женщина из поезда, тоже побывавшая в другом месте.

– Значит, та женщина говорила правду? Похоже, ей не терпелось рассказать кому-то. Видно было, что долго она не протянет.

– Мне нечего тебе сказать.

Силка думает о той женщине, которая, как и она, выжила в другом месте только для того, чтобы оказаться здесь, и хуже того, может никогда отсюда не выйти.

– Значит, это правда. Ты обыкновенная шлюха, которая спит со всякими подонками, чтобы получить желаемое. Ну и ну.

– Тебе не удастся рассердить меня, Ханна. Даже не пытайся, – говорит Силка, глядя женщине прямо в глаза.

– Спорю, ты не захочешь, чтобы узнали твои подруги. Хочешь, чтобы я не выдала твой секрет?

– А не пошла бы ты на хрен! Мне плевать на то, что ты сделаешь или скажешь.

Силка блефует, чтобы ее тайна не слишком интриговала Ханну. Но она понимает, что Ханна, вероятно, чувствует ее дрожь.

– Я могу сохранить это в тайне за цену…

– Как часто в наш барак приходят мужчины и насилуют тебя, Ханна?

Ханна не отвечает, нахмурив брови, тяжело дышит.

– Не слышу твоего ответа. – Силка повышает голос. – Один мужчина, несколько… Сколько разных мужчин насиловали тебя, пока ты здесь?