Юзеф Крашевский - Фаворитки короля Августа II

В одном из таких представлений принимал участие молодой принц Фридрих Август, впоследствии Август Сильный. На карнавале 1677 г. при Дворе была разыграна комедия под названием «Сиятельный садовник с машинами». В ней принимали участие оба маленьких принца. Старший внук курфюрста, впоследствии Иоганн Георг IV, играл садовника, а его брат — в то время семилетний мальчик — слугу садовника, это была роль «арлекина».

При Иоганне Георге II был выстроен в Дрездене первый оперный театр, вмещавший две тысячи зрителей. Капелла курфюрста считалась одной из лучших не только в Германии, но и во всей Европе. Она состояла по большей части из итальянцев, основавших на Эльбе самостоятельную маленькую колонию вместе с французскими скрипачами, местными горными певцами, волынщиками и свирельщиками.

Неудивительно, что при такой роскоши возникли новые моды в одежде, в домашнем быту, в предметах обихода — во всем общественном укладе. Появились великолепные бархатные, с золотым и серебряным шитьем придворные платья и ливреи, Двор выезжал в экипажах, обитых внутри бархатом, отделанных золотом и серебром.

Придворные, министры и советники курфюрста подражали ему в роскоши одежд своих и своих слуг. И в народ, постепенно оправлявшийся от тяжелых бедствий тридцатилетней войны, проникла роскошь Двора, вернее, воскресла — и с удвоенной силой, появившись еще во время войны. Когда лейпцигцы укрылись после Брейтенфельдской битвы в 1631 г. в крепости Дрездена, супруга курфюрста писала мужу своему Иоганну Георгу I:

«Я не вижу улучшения в бежавших сюда лейпцигских женщинах, они только распространяют в Дрездене еще большее тщеславие и роскошь в одежде… В питейных домах идет такое пение, музыка и танцы, что невозможно описать — хуже, чем в Содоме. Оружейный мастер пять дней справлял свадьбу, с субботы до среды. Его дочери так важны, что не приходили, а приезжали на свадьбу. До полночи так гудели трубы, что нельзя передать».

И земские чины жаловались на роскошь, проникшую во все сословия. «Очевидно и бесспорно, — говорили они, — всякая богобоязненность, добронравие и скромность находятся в пренебрежении; взамен того распространяется легкомысленная роскошь, особенно в одежде как мужчин, так и женщин, благодаря новым заграничным модам, украшению множеством разноцветных лент платья, рубашек, панталон, плащей, носимых через руку, обнажению шей женщинами, дорогим материям не по средствам; какое тщеславие, кичливость и расточительность проявляются на свадьбах, крестинах, похоронах и пирушках!»

Почтенные земские чины сетуют дальше, что «люди, которым это вовсе не подобает, обзавелись дорогими ливреями и княжескими экипажами, ни один сапожник или портной не желает больше приходить на свадьбу, он должен непременно приехать в экипаже».

В приказе о катаньи на санях, изданном в это время, находились подробные указания, кто имеет право ездить с колокольчиками и кто нет, кто может кататься парой, кто одиночкой и кто вовсе не смеет кататься.

Совершенно новой модой, возникшей во Франции и распространившейся по всей Германии, в том числе и в Саксонии, были парики. Долгое время духовенство успешно боролось с «противохристианской модой». Ее так же усердно громили с кафедр, как раньше громили шаровары и бритье бороды.

До нас дошла любопытная речь проповедника в Вернигороде о дьявольских париках. В виде укоризны он избрал изречение Христа: «Все волосы на главе вашей сочтены».

Проповедь была отпечатана на восьми листах и распадалась на следующие четыре раздела:

I. О происхождении волос, природе, свойствах и естественных случайностях.

II. О правильном пользовании человеческими волосами.

III. О напоминаниях, увещаниях, предостережениях и утешениях по поводу волос.

IV. Как следует за ними по-христиански ухаживать и с ними обращаться.

Дальнейшее объяснение этих великолепных четырех разделов кажется излишним. Одно лишь достоверно известно, что красноречие ретивого проповедника пропало даром.

Пошлина на парики, введенная в Саксонии, также совершенно не достигла цели. Все знатные лица непременно стремились к тому, чтобы показаться в красиво напудренном парике. Но среднему классу пока было строго воспрещено носить новый французский головной убор.

Духовенство, громившее раньше «дьявольское изобретение», вскоре само последовало новой моде. Как только католическая церковь раз навсегда запретила своим служителям ношение париков, лютеранское духовенство в Саксонии сейчас же поспешило их надеть, и только потому, что запрет исходил от католиков.

Во всех остальных отношениях курфюрст Иоганн Георг II был добродушным государем, охотно подчинявшимся, подобно своему отцу, влиянию придворных проповедников. К счастью, оба его духовника были действительно набожными, достойными людьми. Какие отношения существовали между Георгом и его духовниками, рисует следующий случай.

Курфюрст как-то заметил после обедни одному из проповедников, что ему слишком сильно намылили голову. Последний смело ответил: «Очень жаль, ваше высочество, что я намылил только голову».

Иоганн Георг скончался в 1680 г., в годовщину последней чумы, пережитой Саксонией. Подобно всем своим предкам, он погребен в соборе Фрейберг.

И как будто после смерти он все еще желал показать всю роскошь своего Двора. Торжественная похоронная процессия длилась три часа.

Родители и родственники Августа II. «Саксонский Марс». Слабость старой курфюрстины. Два сына. Первая фаворитка. Неудачный брак. Отец наследного принца. Смерть метрессы. Кончина курфюрста.

Отец Августа II, курфюрст Иоганн Георг III Саксонский, был не только жизнерадостным, любившим пышность государем, особенно ценившим, кроме бранных утех, застольное веселье: он был также усердным поклонником прекрасного пола, и его многочисленные любовные приключения уже тогда занимали газеты. Он часто отсутствовал, совершая походы, путешествия или отправляясь на охоту, но когда возвращался в Дрезден, сейчас же распространялась молва о всевозможных похождениях «Саксонского Марса».

Он очень часто обедал и ужинал у своего любимца обер-гофмаршала фон Хаугвица, после чего лейб-пажу Пфлугу поручалось доставлять нежные послания.

Когда курфюрст находился вне границы Дрездена, эта приятная обязанность выпадала на долю обер-егермейстера Вольфа Дитриха фон Эрдмансдорфа: он играл роль вестника любви и получил прозвание «Ле Бель» — по имени известного камердинера Людовика XV, исполнявшего такую же должность при короле.

Супруга курфюрста Анна София, датская принцесса, не мешала его веселому времяпровождению; она жила самостоятельной жизнью за городом, окруженная своим Двором.