Юзеф Крашевский - Фаворитки короля Августа II

Курфюрст скончался в 1691 г. сорока пяти лет отроду, оставив после себя двух сыновей: принца Иоганна Георга IV и Фридриха Августа, впоследствии именуемого Августом II и названного «Сильным», занимавших престол последовательно один за другим. Анна София, пережившая супруга на двадцать шесть лет, поселилась после его смерти в Лихтенбурге близ Торгау и умерла только в 1717 г., когда страной правил ее второй сын Август Сильный.

Она пользовалась всеобщим уважением, хотя, говорят, обладала некоторой слабостью, отдавая дань Бахусу. По крайней мере, вскоре после ее смерти герцогиня Орлеанская, супруга регента Франции, писала: «Я часто слышала про старую саксонскую курфюрстину, что она напивалась до бесчувствия!..»

Иоганн Георг IV мало чем отличался от отца. Он родился в 1668 г. и вступил на престол 23 лет отроду. Его брак с вдовствующей маркграфиней Бранденбург-Анспахской, урожденной принцессой Эйзенахской, был неособенно удачен. Принцесса была очень хороша собой, но на шесть лет старше своего мужа. Кроме того, между супругами стояла женщина, нарушавшая их согласие — Сибилла фон Нейтшюц, снискавшая себе печальную известность.

Сибилла родилась в 1675 г. и была дочерью некоего Рудольфа Нейтшюца, дослужившегося, благодаря «способностям» жены, до чина полковника. Суеверная, но ловкая мать с раннего детства развила в дочери кокетство, стремясь подражать излюбленному примеру французских нравов. По-видимому, Сибилла с юных лет была мало знакома с женской добродетелью.

Иоганн Георг IV познакомился с ней еще будучи принцем, когда ей было 14 лет, и сейчас же пламенно в нее влюбился. Мать была очень польщена ухаживанием такого кавалера и охотно приняла на себя роль сводницы: сама внушала дочери ответы на письма, получаемые ею от принца, наконец сама дала ему окончательный ответ и привела дочь к нему в замок. Иоганн Георг как-то раз высказал своей возлюбленной: «Билльхен, наша любовь не зашла бы так далеко, не будь твоей матери: она способна убедить в чем угодно!..»

Вступив на престол после смерти отца, Иоганн Георг сейчас же объявил фрейлейн фон Нейтшюц своей возлюбленной. Но отдаваясь безмятежно наслаждению и не заботясь о будущем, он не принял в расчет честолюбивой матери Сибиллы, ослепленной примером госпожи де Ментенон и мечтавшей о том же для своей дочери.

Камеристка Сибиллы рассказывает: «Когда графиня почувствовала себя беременной, курфюрст, почесав себе голову, сказал, что придется ребенка воспитывать тайно, но генеральша (мать Сибиллы) возразила, что не отдаст ребенка в чужие руки, курфюрст должен поступить, как французский король. Генеральша сказала графине: «Курфюрст должен на тебе жениться, скажи ему это, он должен исполнять все твои желания».

Достойная мать проводила вечером дочь в замок и оставила ее там, даже, по ее собственным словам, села у постели, где лежали ее дочь с курфюрстом, и «благословила чету».

Фрейлейн фон Нейтшюц была первой официальной фавориткой в Дрездене, и поэтому за ней вскоре установилась весьма недвусмысленная известность. Вся история получила большую огласку и вызвала общее неудовольствие. Возмущение общества высказывалось в сатирах и памфлетах и не могло не обратить на себя внимание Двора.

Действительно, курфюрст как будто опомнился и решил расстаться со своей «Билльхен», назначив ей ежегодную пенсию в четыре тысячи талеров. Все поверили в искренность его намерений, когда он уехал в Берлин и там обручился с маркграфиней Бранденбург-Анспахской.

Однако, перемена длилась очень недолго. Едва успев вернуться и увидеться с Сибиллой, курфюрст снова оказался под властью ее чар.

Свадьба должна была состояться в Торгау. Жених выехал навстречу своей невесте в Лейпциг, но захватил с собой и Сибиллу. Если верить дошедшему до нас рассказу, встреча жениха с невестой была очень обидная для будущей саксонской курфюрстины.

В Лейпциге Иоганн Георг ожидал принцессу, стоя у окна рядом с фрейлейн фон Нейтшюц. Увидев невесту, он сказал:

— Вы с ума сошли, нарядившись в такую жару в бархатное платье!

Потом повернулся к ней спиной и продолжил разговор с фрейлейн фон Нейтшюц.

Бракосочетание совершилось очень тихо, не было никаких празднеств, обычных в таких случаях, даже не было медалей в память торжества…

Молодая курфюрстина, обладавшая, как говорят, большим умом и прекрасным сердцем, приложила все усилия, чтобы покорить сердце своего супруга. Она была приветлива, терпелива, предупредительна, но все ее старания пропали даром, ей не удалось избавить курфюрста от властного влияния его возлюбленной.

Горе невестки тронуло рыцарское сердце принца Фридриха Августа. Он старался ее утешить и обещал переговорить со старшим братом. Но потерпел полную неудачу. В самом начале разговора он встретил резкий отпор: пусть он заботится о собственных делах и не вмешивается в чужие.

— Если бы ваша милость были женаты, — сказал Иоганн Георг IV младшему брату, — я предоставил бы вам ладить с женой, как вам заблагорассудится, поэтому прошу оставить в покое мои семейные дела!

— Я не позволяю себе лишнего, — возразил Фридрих Август, — мною руководит только забота о вашей чести, когда я указываю вам, как дурно отражаются на вашей репутации оскорбления, наносимые вами вашей прелестной супруге ради ее недостойной соперницы. Я не намерен предписывать вам закон, и мне было бы больно, если бы когда-нибудь пришлось нарушить должное уважение к вам; но все-таки я считаю себя вправе сказать, что по своему рождению, красоте и добродетелям ваша супруга вполне достойна вашей любви.

Курфюрст страшно разгорячился во время спора. По-видимому, Сибилла уже раньше возбудила в нем подозрение, что брат находится в тайном соглашении с его женой. Гневно взглянув на принца, он воскликнул угрожающим голосом:

— Я угадываю ваше расположение к моей недостойной жене, но я сумею справиться с вами обоими.

С этими словами, не помня себя от раздражения, он бросился в комнату супруги, чтобы излить на нее свою ярость. Он ворвался к жене с обнаженной шпагой, и трудно сказать, чем бы кончилось дело, если бы Фридрих Август не последовал за ним. Он знал своего старшего брата и не ждал ничего хорошего. Действительно, он поспел вовремя, чтобы не дать совершиться преступлению. Обезоружил курфюрста, вырвав из рук шпагу.

— Нет, — воскликнул он, — никто не посмеет сказать, что курфюрст Саксонский убил собственную жену!

Но видя, что брат не успокаивается и хочет броситься на свою супругу, чтобы задушить ее руками, он прибегнул к последнему и единственному средству, остававшемуся в его распоряжении: обладая богатырской силой, он схватил курфюрста в охапку и отнес в его комнату.