Юзеф Крашевский - Фаворитки короля Августа II

Действительно, молодые люди составили прекрасную пару. Принцесса Христина Эбергардина родилась 19 декабря 1671 г., следовательно, была на год моложе принца, и все современники единогласно восхищались ее необыкновенной красотой. У нее были тонкие правильные черты лица, великолепные белокурые волосы и обворожительный цвет лица. Природной прелестью, скромностью и кротостью она очаровывала всех.

Принц Саксонский страстно влюбился в прелестную принцессу и по своей привычке никогда долго не раздумывать просил у маркграфа руки его дочери, конечно, не встретив отказа. 7 января 1693 г. была отпразднована свадьба со всей торжественностью, подобающей такому случаю, затем молодая чета отправилась в Дрезден.

Здесь принцессу Эбергардину встретили с большим почетом, и при Дворе начался ряд веселых празднеств. Старая курфюрстина приняла невестку с распростертыми объятиями, ведь она знала своего сына и ожидала от молодой красавицы, что она исцелит непостоянного принца от его легкомыслия и сумеет прочно привязать к себе.

Сначала действительно все шло прекрасно.

Фридрих Август, только что вступивший на престол после смерти своего брата, жил в полном мире и сердечном согласии со своей женой. Между супругами царила горячая любовь. Но так продолжалось недолго: вскоре другая красавица пленила сердце легкомысленного курфюрста. И по иронии судьбы именно мать, желавшая оградить сына от новых увлечений, вызвала несчастье.

В свите старой курфюрстины находилась молодая фрейлейн фон Кессель, известная курфюрсту, но никогда не привлекавшая его особенного внимания. Только благодаря канцлерше фон Фризен он ближе познакомился с судьбой и достоинствами молодой красавицы. У доброй канцлерши не было, конечно, никакой задней мысли, она постаралась заинтересовать курфюрста только для того, чтобы выхлопотать для своей любимицы небольшое пособие, так как родители фон Кессель не были состоятельными людьми и ей не хватало получаемого содержания.

Курфюрст пожелал поближе познакомиться с фон Кессель. Случай к этому вскоре представился. Во время одного из посещений матери он встретился с ней в приемной, долго беседовал и так пленился ею, что сейчас же воспылал к ней страстью.

На следующий же день он явился снова, и такие ежедневные посещения продолжались целый месяц. Придворные, не подозревавшие истины, терялись в догадках и предполагали, что курфюрст совещается с матерью о важных государственных делах.

Однако, на этот раз надеждам возлюбленного не суждено было осуществиться так скоро.

Конечно, фрейлейн фон Кессель заметила увлечение курфюрста, но она была скромна и добродетельна, и ее нелегко было совратить с истинного пути; она испугалась высокой милости, выпавшей на ее долю, и боязливо избегала свиданий с Августом наедине.

Но курфюрст не любил даром терять время и, увидев, что не может сразу, как привык, добиться расположения молодой красавицы, написал ей следующее письмо:

«При всей моей готовности исполнять просьбы фон Фризен прошу вас никоим образом не приписывать ей пособие в две тысячи талеров, ассигновку на которые прилагаю при письме. Таким доказательством моего уважения вы обязаны только себе. Будьте уверены, что этим не ограничится мое желание быть вам полезным, поэтому не избегайте меня так упорно и не лишайте приятного удовольствия беседы с вами, может быть, когда вы узнаете меня ближе, вы не откажете мне в своем расположении, от чего зависит все мое счастье».

Однако, фрейлейн фон Кессель не изменила своей сдержанности и не ответила на письмо. Она просила Фицтума — любовного посланца, передавшего ей записку, — засвидетельствовать курфюрсту ее глубокую признательность и добавила, что не преминет сама всепокорнейше поблагодарить его за такую милость.

Тщетно Фицтум убеждал ее написать в ответ хотя несколько слов; она возразила, что находит гораздо более почтительным лично выразить курфюрсту свою благодарность.

Случай к этому представился в тот же вечер.

Когда курфюрст по обыкновению явился к матери, фрейлейн фон Кессель подошла к нему и сказала:

— Ваше высочество дали мне такое доказательство своего великодушия, что я не нахожу слов для выражения своей признательности. Поэтому разрешите мне преклониться в почтительном молчании и ограничиться пожеланием, чтобы вы еще долгое время служили предметом обожания всех, кто знает вас…

— То, что я сделал для вас, — возразил курфюрст, — такие пустяки, что об этом не стоит говорить. Прошу вас принять их от человека, готового воздать вам все, что вы заслуживаете, и ценящего верховную власть только потому, что она дает ему возможность быть для вас полезным.

В эту минуту в комнату вошла старая курфюрстина, разговор прекратился, и только через два дня снова представился для курфюрста случай увидеться наедине со своей возлюбленной.

Сгорая нетерпением, Август посвятил в свою тайну второго поверенного фон Бейхлинга и поручил ему придумать способ устроить свидание с неприступной красавицей.

Путь был вскоре найден. Придворный, обрадованный доверием своего государя, употребил все усилия, чтобы исполнить его желание. Он собрал все нужные сведения и узнал, что фрейлейн фон Кессель предполагает провести несколько дней в имении Фризен в окрестностях Дрездена.

Курфюрст очень обрадовался такому известию. Он сейчас же собрался на охоту и отправился с Бейхлингом в лес, примыкавший к имению фон Фризен. Они сделали вид, будто заблудились на охоте, и, никем не замеченные, подошли к дому, где действительно находилась фон Фризен со своей любимицей. И как будто по счастливой случайности Август встретился со своей красавицей, гулявшей в саду. Увидев ее, он спрыгнул с седла и, привязав лошадь к дереву, поспешил к ней с приветствием.

Фон Фризен была очень удивлена, увидев из окна медленно подходившего к дому Августа рядом с фрейлейн фон Кессель. Она вышла ему навстречу и просила курфюрста почтить ее дом своим посещением.

Курфюрст не заставил себя долго просить. Он вошел в дом, и пока супруги фон Фризен хлопотали над приготовлениями к приему своего августейшего гостя, а его спутник незаметно удалился, он мог без помех насладиться обществом своей возлюбленной. Но фрейлейн фон Кессель держалась так робко и смущенно, что курфюрсту было нелегко придать беседе более дружеский оттенок.

— Ах, — сказал он, — ваша почтительность была бы мне очень приятна, если бы я был так же равнодушен, как вы. Я ищу вашего сердца, и пока вы не подарите мне своей нежной любви, я буду чувствовать себя несчастным. Неужели вас оскорбляют мои слова, что ваши достоинства заставляют меня жить только ради вас, и если вы пожелаете, вы найдете во мне преданного возлюбленного и покорного, почтительного повелителя.