Петр Еремеев - Ярем Господень

И позже, в 1730 году, когда Иоанн хлопотал в Москве и Петербурге о передаче новоявленному монастырю купленой и дареной земли — более 20 тысяч десятин, то и в этом случае сказалась память царицы Анны Иоанновны о своей родительнице Прасковье, которая столь радела о Саровском монастыре.

Стратемон В. «Феатрон, или позор исторический с описанием повсюдной истории». В переводе Г. Бужинского книга была издана по распоряжению Петра I в 1724 году.

Приводим это единственное, пожалуй, письмо Иоанна к духовному брату потому, что оно вполне раскрывает высокий нравственный мир игумена. Написанное простым бытовым словом, оно показывает и яркую выразительность языка первоначальника Саровской пустыни.

Синод по отбытию в Петербург в 1732 году оставил в Москве свою контору и канцелярию. Также и Тайная канцелярия, созданная вместо петровского Преображенского приказа, в 1731 году имела в Москве свое отделение.

Производное от выражения: «Не скажешь подлинной, так скажешь подноготную». В средневековой Руси, случалось, применяли пытку — вбивали деревянные, а то и железные гвозди под ногти. В XVIII веке эта пытка уже не практиковалась, но поговорка все еще жила.

Современные исследователи дела саровских и берлюковских монахов, говоря о россказнях Георгия — Григория Зворыкина, пишут: «…в этом случае есть место для версий и предположений. Вместе с иностранцами в Россию начали проникать тайные общества типа „вольных каменщиков“. Может быть, образованный Зворыкин из дворянского рода вступил в одну из масонских лож и ему пришлось отрекаться от Иисуса Христа в пользу Люцифера. В то время масонские ложи только начинали официально образовываться в России».

«Слово и дело!» — фраза, за которой следовал арест того, на кого показывал доносчик, фискал. Во времена Петра I за оскорбление «царского достоинства» или за нелестный отзыв о его деятельности следовала смертная кара. Наказание неотвратимо падало и на того, кто знал виновного и вовремя не доносил на него. «Слово и дело» оставалось в силе и во времена Анны Иоанновны.

Феофилакт (Лопатинский). Архиепископ Тверской и Кашинский.

В 1728 году, уже после смерти Петра I, возможному кандидату в патриархи — Феофилакту, человеку ученому, поручили издать книгу Стефана Яворского «Камень веры». Книга затем выходила в 1729 и в 1730 годах.

Против издания резко выступили протестанты зарубежья и те, что жили в России. «Немецкая партия» при Анне Иоанновне запретила книгу Яворского, а Феофилакта пытали на дыбе и заточили в замок Герман в Выборге.

После смерти Анны Иоанновны Елизавета Петровна сняла со страдальца железы и спросила: «Узнал ли ты меня?» «Ты — искра Петра Великого», — отвечал старец. Замученный пыткой, разбитый параличом, он вскоре после декабря 1740 года умер.

Феофилакт — автор полемических работ «Апокризис и возражения на письмо Буддея» и «О лютеранской и кальвинской ереси» и др.

Маркел (Родышевский), Псковский митрополит.

Начально разделял взгляды западника Феофана Прокоповича, но после резко отмежевался от него и написал разоблачительную книгу «Житие Новгородского архиепископа Феофана Прокоповича» (1731), которая раскрывала не только протестантские взгляды Прокоповича, но и неблагочестивую личную жизнь Феофана. Родышевский — автор и рукописной книги «О монашестве», которая имела большое хождение в церковных кругах России.

Прокопович донес на Маркела в Тайную канцелярию, и на сторонника православия обрушилось суровое наказание. Книга была строжайше запрещена, автор же сослан в Кирилло-Белозерский монастырь.

Ушаков А. И. (1672–1747). В 1714 году Пётр I возвел его в тайные фискалы. В 1730 году — сенатор. Граф (1744).

Одно время, после смерти Петра I, русское священство готово было избрать Варлаама патриархом.

Доподлинные слова Сильвестра в передаче Григория Зворыкина. Надо думать, монах вспомнил крестьянскую войну под предводительством С. Т. Разина.

Дыба или виска запрещена в России Александром I указом против пыток от 27 сентября 1801 года.

Граф Франциск Санти руководил разработкой гербов для губернских и уездных городов России. Участвовал в заговоре против коронации Петра Алексеевича (Петра II) на русский престол. А. Д. Меньшиков сослал Санти в Сибирь, оттуда он вернулся в 1742 году.

Один иностранец в 1718 году по дороге в Петербург через какое-то село — увидел толпу человек в триста. Поп, которого он спросил, что здесь происходит, отвечал ему: «Наши отцы и братья лишены бород, алтари наши — служителей, самые святые законы нарушены, мы стонем под игом иноземцев».

Не случайно эта «головка» «немецкой партии»: Остерман, Миних, Левенвольд, Бирон, Шемберг и другие при Елизавете Петровне — была предана суду за государственные преступления.

В первые дни царствования Анна Иоанновна полнилась самыми благими намерениями. Через месяц она издала указ о запрещении принимать всяческие доносы. Но не прошло и года, как добрый указ оказался забытым, и появилась Канцелярия тайных розыскных дел, с лихвой заменившая прежний страшный Преображенский приказ времен Петра I.

После смерти юного императора Петра II (1727–1730) «верховники» обсуждали, кого же избрать на царский престол. Были отринуты первая жена Петра I, долго прожившая в монастыре Евдокия Лопухина, освобожденная внуком, а также и его дочь от второго брака с Мартой Скавронской — дочери простого лифляндца Самуила Скавронского — Елизавета по причине ее «подлородной» матери — ливонской прачки. Выбор пал тогда на Анну Иоанновну — дочь брата Петра I — Ивана Алексеевича.

С. А. Салтыков высказал горькую правду. Вот последний пример его словам: Анна Иоанновна скончалась 17 октября 1740 года. В конце июня этого года она подписала смертный приговор Артемию Петровичу Волынскому и другим патриотам: Еропкину и Хрущеву. Процесс был спровоцирован «немецкой партией».

Правеж — взыскание долга с наказанием.

При Петре I собирались самые различные поборы. Народ платил сборы: корабельный, драгунский, уздечный, седельный… Брали за погреба, бани, дубовые гробы, топоры, за бороды… Историк Ключевский писал: «Шесть месяцев в году деревни и села жили в паническом ужасе от вооруженных сборщиков… среди взысканий и экзекуций».

Ко времени вступления на престол Анны Иоанновны в Государственной казне числилось недоимок около семи миллионов рублей. Учредили особый доимочный приказ, который попал в ведение Бирона. Поступления шли в особую секретную казну, которая опять же попадала в руки Бирона. Недоимки выколачивались строго. Брали под арест воевод, команды солдат забирали и продавали имущество должников, а как нечем было платить — били, секли, заковывали в кандалы. Звон цепей, барабанный бой и палочные удары слышались по всей России.