Геннадий Дмитриев - Тайна портрета неизвестной дамы

— О ком сказано это? — спросил Гаральд. — И как это понимать?

— Иса, сын Марйам — это тот, кого вы называете Иисус, сын Марии, названный Христом, спасителем. Антоний подтверждает то, что написано в Коране, он не был распят, а если не было распятия, то не было и воскресения. И тогда христианская религия, которая возникла через триста лет после тех событий, теряет основу свою. Это опасно для иерархов церкви, и они сделают все, чтобы уничтожить того, кто этой рукописью владеет. Готов ли ты до конца выполнить свой долг?

— Готов, — без колебаний ответил Гаральд, — я потерял уже своих родных, и я пойду до конца, чего бы это мне не стоило.

— Тогда возьми, вот то, что искал ты, что ищут тамплиеры, вот они, доклады Антония Понтию Пилату.

Аль Фарад снял с полки шкатулку и протянул ее Гаральду. В ней лежали листы пергамента, исписанные письменами на неизвестном Гаральду языке.

— Ты хранил это здесь, у всех на виду?! — удивился Гаральд.

— То, что лежит на виду, менее всего привлекает внимание.

Когда Иисус Назареянин явился к Пилату по его приказу, переданному через Антония, прокуратор поднялся с кресла и сделал шаг навстречу.

— Это ты Иисус, которого называют Христом, Спасителем? — спросил прокуратор.

— Так люди называют меня.

— О тебе говорят, будто ты родом царь Иудейский, и претендуешь на престол Ирода? Ты жаждешь власти над этим народом?

— Кто тебе говорит такое? — ответил Иисус.

— Говорят те, которые слушают тебя.

— Но я ничего такого не говорил, да, мой род ведет свое начало от царя Давида, но я не стремлюсь к земной власти, мой удел — Царствие Божие, я хочу указать людям этот путь, путь к истине, — ответил Иисус.

— Ты знаешь путь к истине? А что такое истина? Где она?

— Истина проста, истина в том, что светит солнце, что зеленеет трава, что птицы щебечут, познай мир — и ты познаешь истину. А путь к истине — это любовь, только любовь укажет дорогу к истине, только любовь творит этот мир, ненависть — разрушает.

— Значит, любить нужно всех?

— Да, всех, в том числе и врагов своих.

— И если враг придет, чтобы убить тебя, ты не станешь ему сопротивляться? Ты не сможешь убить врага, потому, что любишь его, тогда он убьет тебя.

— Сопротивление врагу и любовь к нему — это разные вещи, любовь не предполагает бессилия и покорности, любить врага — еще не значит покориться ему. Можно любить человека, но осуждать то зло, которое он совершает.

— Значит ли это, что призывы любить врагов своих не помешают поднять меч против Рима? «Не мир пришел я принести, но меч» — не твои ли это слова? Как велишь понимать их?

— Я никогда не произносил этих слов, я говорю — «Поднявший меч, от меча и погибнет», я не призываю к восстанию против Рима и остерегаю тех, кто хочет поднять народ против римской власти.

— Считаешь ли ты, что римская власть несет благо вашему народу?

— Нет.

— Нет? Ты не считаешь власть римского кесаря благом, но выступаешь против тех, кто хочет избавиться от нее?

— А принесет ли благо народу кровь и смерть? Я учу людей строить Царство Божие на Земле, «Да будет воля твоя, да придет царствие твое на Земле, как и на Небе» — вот слова молитвы, которой учу я людей. Я учу людей познавать Бога в душе своей, Царство Божие в нас самих, и каждый может войти в него, если победит в душе своей жадность, алчность, ненависть и страх, если наполнит свою душу любовью.

— Что ж, я не стану препятствовать тебе в том, чему ты учишь людей, но ваши священники считают, что ты своим учением противоречишь тому, что записано в ваших Святых книгах, они хотят схватить тебя и предать суду, я могу помочь тебе покинуть эти земли.

— В моих речах нет противоречия заветам Моисея, но один прочтет книгу и истолкует по-одному, а другой истолкует ее по-иному. Слово записанное мертво, я учу людей слову живому, все, в чем обвиняют меня священники — пустое, но я не стану бежать, даже если и придется погибнуть мне.

— Воля твоя, — ответил Понтий Пилат, — а теперь иди, я более не задерживаю тебя.

Вся наша жизнь порой состоит из ряда случайностей, которые мы никаким образом не могли предвидеть, иногда эта цепь случайных событий отдаляет нас от цели, и чем более упорствуем мы в ее достижении, тем более отдаляется она от нас, делаясь нереальной, недостижимой, и мы понимаем, что цель, поставленная нами, либо противоречит Божьему промыслу, либо достижение ее таит некую опасность для нас, которую предусмотреть мы никак не могли. Но бывает, что, несмотря на кажущееся отдаление от цели, события, которые, казалось, препятствуют нам, приводят нас к цели более коротким путем, нежели тот, который мы себе наметили.

Так произошло и с Гаральдом, если бы не попал он в плен к пиратам, а благополучно добрался бы до Кесарии, то никогда бы не удалось ему найти рукопись, ради которой и отправился он в это опасное и трудное путешествие. Если все складывается именно так, как надо, то непременно должно произойти событие, которое позволит ему выбраться из плена, и событие такое вскоре произошло.

Гаральд проснулся среди ночи от тревожного ощущения, проснулся вдруг, ощутив какое-то неясное, смутное беспокойство, причиной тому был не сон, увиденный им, как иногда с нами бывает, нет, возникло ощущение реальной опасности. Он вслушивался в ночь, какие-то крики, шум доносились до него, Гаральд встал, подошел к окну, сквозь черноту ночи возникали, внезапно вспыхивая и вновь угасая, неясные блики света.

Дверь отворилась, и в комнату вошел Аль Фарад.

— Беда. Мамлюки 9 9 Мамлюки — военная элита средневекового Египта, состоящая из юношей-рабов тюрского и кавказского происхождения. восстали, — тревожно сказал он, — они убили Айюбидов 10 10 Айюбиды — династия султанов, правивших Египтом с 1171 по 1250 год, когда восставшие мамлюки свергли последнего султана этой династии. и всех, кто их поддерживал. Джафар убит, забирай своих друзей и уходи, другой возможности не будет.

— А как же ты? — спросил Гаральд.

— Меня не тронут, я суфий, я вне политики. Я дам тебе мальчика, Саида, он проводит вас до переправы через Нил, паромщик покажет тебе тропу, которая приведет вас в Кесарию. Путь будет труден и долог, через пустыню и горы, держись тропы, которую тебе укажут, по ней ходят караваны с товарами, на пути есть родники и колодцы, да поможет Аллах тебе не сбиться с дороги.

Аль Фарад повернулся и направился к выходу, сделав знак Гаральду следовать за ним. Во дворе его уже ждали Жак и Жульен с лошадьми и оружием, Аль Фарад вручил Гаральду его меч.

— Вот Саид, он проводит вас, — сказал Аль Фарад, представляя стройного, хорошо сложенного юношу.

— И еще, — продолжал он, — запомните одну истину, истина эта проста, ее знают все, но мало кто придает ей значение, истина в том, что все люди смертны, все это знают, но живут так, будто жить предназначено вечно, и будто никто не спросит с них там, в ином, неведомом нам мире, за все, что творили они на этой земле. А теперь, прощайте, друзья, да хранит вас Аллах.