Сергей Красов - Клады и кладоискатели

Жора усмехнулся:

— Я тебе больше скажу: тут всей зоной столько не наворовали. Ты посмотри, за что сидят местные воришки. Один вытащил в автобусе их чужого кармана кошелёк. В кошельке был проездной билет и пятнадцать копеек. Получил четыре года, как ранее судимый. Второй в магазине самообслуживания сунул за пояс бутылку водки и побежал на выход. Задержали, получил три года. Третий залез в магазин, напился и заснул там же. Проснулся в камере. И так большинство. Те, кто ворует по-настоящему, в тюрьме не сидят. Ты, наверное, первый.

— Я не за кражу…

— Ах, да! Ты же мокрушник. Ну, вот видишь! Что я и говорил.

— Это не ворованные. Я просто хорошо зарабатывал. В основном своими мозгами.

— Ой, только не рассказывай сказки, что у тебя всё было по закону. Честный труженик столько не заработает. К тому же, это наверняка не все твои запасы?

Борис смутился. Жора прав. Он развёл руками:

— Конечно не по закону. Но я же не виноват, что у нас такие законы. Не я же их придумал. Может, со временем и законы поменяются. Видишь, что в стране творится: спекуляция уже не преступление. А меня за фарцовку из института пнули. Да и так, я планировал через год — два вывести свой бизнес из тени и делать деньги строго по закону. Только планы обломались.

Борис вздохнул и замолчал. Жора с интересом его разглядывал, покуривая сигарету. Наконец Борис стряхнул с себя оцепенение и продолжил:

— Я к чему говорю, что люди должны быть надёжные, — не хочу оказаться фуфломётом, без вины виноватым. Да и ты, как смотрящий, должен быть заинтересован, чтобы деньги дошли до общака. Да и ещё: нужна карта окрестностей Минска, чем подробнее, тем лучше.

Географические карты, так же, как и игральные были запрещены осуждённым. Считалось, что с их помощью они будут разрабатывать планы побегов.

Но, тем не менее, к вечеру нужная карта была доставлена.

— Вот, смотри, — Борис объяснял смотрящему жарким шёпотом, хотя всех посторонних Жора отогнал на приличное расстояние, — по этой дороге едешь до указателя «45 километр». За ним, с этой же стороны дороги метрах в тридцати стоит деревянный щит. На нём написано что-то про охотничье хозяйство… точно не помню. Но это не важно, другого там всё равно нет. Останавливаешься возле щита, поворачиваешься лицом к лесу. Там деревья в основном невысокие и густые. Выделяется одна высокая сосна, прямо напротив этого щита, метрах в двадцати от дороги. Возле этой сосны лежит большой камень — валун. Становишься вплотную к этому камню спиной к дороге и отсчитываешь вперёд десять шагов. Там, среди мелких ёлочек, лежит камень поменьше, с пол кирпича. Вот под ним надо копать. Глубина небольшая, до крышки сантиметров тридцать. Только осторожно — банка стеклянная.

— Как будто про пиратский клад рассказываешь, — хохотнул Жора. — Себе сколько хочешь взять?

Борис задумался. С деньгами в зоне жить намного проще. Это он уже усвоил. С деньгами везде жить легче. Но и наглеть нельзя. Жора, наверное, настроился на всю сумму.

— Мне одной штуки хватит, — Боря помялся, — и пусть они это… у тебя хранятся. Понадобятся — выдашь. Так можно?

— Можно, — Жора вздохнул с облегчением, — они всё равно будут за зоной храниться. Сколько понадобится, — столько и занесут.

Жора организовал всё быстро и чётко. Видимо, сказалась и личная заинтересованность. Через неделю он шепнул Борису, что всё нормально, деньги уже здесь.

Борис в колонии освоился быстро. Благодаря солидному финансовому вливанию в общак, к нему стали относиться с уважением. Жора ввёл его в небольшой круг своих приближённых. Он стал принимать участие в решении серьёзных вопросов из неофициальной лагерной жизни. Иногда давал действительно дельные советы.

Смотрящий поспособствовал его трудоустройству на место библиотекаря. Эта должность предполагала, что и ночевать он будет на рабочем месте, являясь одновременно сторожем книг и другого имущества. Так у Бориса появился фактически личный кабинет. Здесь же в библиотеке Жора частенько проводил и свои «совещания» с братвой.

Жизнь у Бори наладилась. Так можно было бы существовать и до конца срока. Добиться досрочного освобождения за примерное поведение. Тем более, что общительный и довольно-таки грамотный на общем фоне, Борис пользовался благосклонностью администрации. Практически все офицеры, с которыми он так или иначе пересекался, были о нём хорошего мнения.

Подловив однажды в жилой зоне техрука — заместителя начальника колонии по производству, Борис предложил ему развернуть на территории швейное производство.

Техрук вначале отмахнулся, мол, и так забот хватает. Но Борис начал сыпать специфическими терминами, расчётами, выкладками, обещанием большой прибыли.

— А главное, — говорил он, — смотрите, сколько здесь бездельников. Одни не могут работать на основном производстве по состоянию здоровья, других не выпускают на рабочие объекты по режимным соображениям, как склонных к побегу. Всех этих нахлебников кормить и одевать надо. А так можно было бы всех их трудоустроить, что б пользу приносили.

— Да что они нашьют? Ты тут хоть одну швею видел?

— Я вам обещаю, что за неделю из любого швею сделаю. Каждый будет делать одну несложную операцию. К тому же, если с умом подойти, — Борис понизил голос, — прибыль будет не только государству, но и вам лично, и другим заинтересованным лицам.

Техрук задумался.

— Ладно, я поговорю с начальником.

Вечером Бориса вызвал начальник колонии. Он долго и дотошно выпытывал у Шмулевича детали нового для себя производства. Борис терпеливо разъяснял, сколько нужно швейных машинок, их стоимость, где взять материю (если шить зековскую форму, на которую всегда будет спрос у государства).

Потом Борис понял, что хочет «хозяин» и прямо ему объяснил:

— Под эту марку можно легко организовать выпуск и сбыт джинсов. Прибыль пойдёт лично вам и тем, без кого нельзя обойтись. Причём, вы ничем не рискуете, в случае засветки всё валите на нас. Но, я думаю, до этого не дойдёт, если всё тщательно продумать. Поставщики материи и прочей бижутерии, так же как и точки сбыта, у меня есть готовые, наработанные годами. С ними нужно только связаться.

Начальник подумал и дал отмашку.

Шмулевич развил бурную деятельность. В течение лета по согласованию с администрацией было снесено несколько бытовых строений: столярка, портновская, сапожная мастерская и ещё несколько подобных помещений, теснившихся на территории жилой зоны. На их месте ударными темпами был возведён новый корпус, половину которого занял швейный цех, а в другую вселились все необходимые бытовые службы.

По рекомендации Шмулевича были недорого закуплены бывшие в употреблении, но вполне работоспособные швейные машинки, и работа пошла.