Сергей Красов - Клады и кладоискатели

Нет, надо двигаться. А где ещё двигаться? К рыбалке и охоте, на которых помешаны большинство пенсионеров, Серёга равнодушен.

Рыбалка не нравится из-за необходимости тупого сидения или топтания на одном месте, возни с червяками, опарышами и другой наживкой. Потом — рыба: скользкая, дёргающаяся, вонючая… б-р-р! А зимняя рыбалка? Это, вообще — дебилизм в чистом виде! Мало того, что нужно на морозе сидеть на одном месте, зарабатывая пневмонию и геморрой, так ведь, сколько таких рыбаков ежегодно проваливается под лёд или уплывают на отколовшихся льдинах?

Теперь — охота. Сергею как-то жалко было этих беззащитных зверюшек: зайцев, косуль, лосей. За что их убивать? Живут себе в лесу своей жизнью, никому не мешают.

Из всей фауны Сергей не любил только змей и комаров. Змеи почему-то всегда вызывали у него какой-то ужас, видимо где-то на генетическом уровне. Хотя, уже через секунды после встречи с рептилией понимал, что опасности они не представляют, даже гадюки. Не наступай на неё и не бери в руки, — вот и вся техника безопасности.

С комарами ещё проще. Собрался в лес — возьми с собой средство от насекомых. Побрызгался, — и пусть себе звенят. На расстоянии.

Короче, — надо больше шевелиться. Закон природы никто не отменял. Чем больше шевелишься, тем больше живёшь.

К концу завтрака Сергей укрепился во мнении, что не важно, какой десяток он разменял: седьмой, восьмой, девятый…, будет двигаться, пока сможет, пока в душе не погас интерес к сбору монет и других предметов старины, и вообще — к истории.

Сейчас за окном зима. Вроде бы — не сезон. Земля замерзла, копать невозможно, снег лежит. Но всю зиму просидеть без любимого дела тяжело. Ломка начинается, как у наркоманов. Начинаешь задумываться и вдруг понимаешь, что зима вроде бы не такая уж и зимняя. Да и снега не так уж и много. И земля не везде промёрзла. Например, в лесу.

Вчера созванивались с друзьями, договорились погулять по лесу с металлоискателями. Не столько ради находок, сколько ради «снятия ломки». Ну, и находки не помешают, конечно, если будут.

В намеченном участке леса по непроверенным данным в 1812 году несколько дней располагался лагерем французский корпус. И хотя, в то время армия Наполеона находилась в стадии наступления и не была отягощена трофеями, как в конце войны, тем не менее, любая оброненная пуговица с номером полка в настоящее время представляет интерес. Не говоря уже о более крупных деталях военной амуниции.

Ещё подъезжая к месту встречи, Седой понял, что его компаньоны о чём-то оживлённо спорят или, мягко говоря, дискутируют. Одетые тепло, по-зимнему, оба Серёги что-то доказывали друг другу, размахивая руками.

— На какую тему диспут, — поинтересовался Седой, открывая багажник.

— Да вот, делим шкуру неубитого медведя, — засмеялся Серёга Серый, запихивая рюкзак в багажник. Светлый молча положил свой рюкзак и полез в кабину.

— Скажи, Серёга, — раздался с заднего сиденья размеренный голос Серёги Светлого, когда машина тронулась, — куда бы ты стал тратить деньги, если бы у тебя их было не меряно? Ну, к примеру, нашёл сундук, как граф Монтекристо, а там золота и брюликов на бешеные миллионы? И всё это грамотно удалось реализовать. После того, естественно, как обеспечил себя жильём, какое тебе нравится, машиной, барахлом и так далее?

Седой ответил сразу, видимо этот вопрос он уже давно для себя обдумал:

— Я бы построил здесь в Витебске медицинский центр.

Судя по растерянным глазам коллег, такой вариант они не рассматривали.

— Вам, молодым, не понять, — начал объяснять свою идею Седой, — это я уже в таком возрасте, что всё чаще и чаще приходится прибегать к медицине. И очень часто натыкаешься на очередь к конкретному врачу или на какое-то обследование. И очереди порой длиной в несколько месяцев. Причём, даже за деньги ничего не ускоришь.

Боюсь, что когда-нибудь прожду в очереди на очередное обследование полгода, проверюсь, а мне скажут: «Где же вы раньше то были? Хотя бы на пару месяцев? А теперь — увы — ничем помочь не сможем». Для начала я бы выяснил, каких врачей не хватает, а потом создал бы им рабочие места. Закупил бы необходимую аппаратуру. С кадрами проблем быть не должно, — Витебский медицинский университет ежегодно выпускает сотни специалистов.

— Так ведь там половина иностранцев, за деньги учатся, — уточнил Светлый.

— Знаю. Так а мы о чём говорим? Что имеются деньги в неимоверном количестве. То есть, я сам мог бы оплатить обучение нужных специалистов. Многие способные и желающие стать врачами ребята, даже и не пытаются поступать на учёбу, потому что у родителей нет денег.

Парни задумались, а Седой продолжил развивать свою мысль:

— И второй вопрос. Видели в телевизоре ролики, где люди собирают деньги на лечение ребёнка? А лечение возможно только за границей: в Германии, в Израиле и так далее?

— Конечно, — отозвался Серый, — а куда деваться, если здесь такое не лечат? Даже Горбачёв пытался свою Раису в Германии вылечить.

— Во-о-т! Я такие ролики считаю унизительными для государства. Если есть где-то за границей уникальный специалист, который делает уникальные операции, направьте к нему двух-трёх учеников. Если он берёт деньги за операции, значит возьмёт деньги и за обучение. Или большие деньги. Это же капитализм, всё продаётся. Зависит только от суммы. Вернутся эти ученики, и у нас начнут делать такие же операции. Если там задействовано какое-то уникальное оборудование, купите такое же. Вряд ли оно будет стоить дороже, чем новейший танк или истребитель. А то ведь что получается: для создания орудий убийства у государства деньги есть, а для лечения своих граждан — нет.

— И ты стал бы обучать таких специалистов за границей? — Догадался Светлый.

— Ну, да. Были бы деньги. Постепенно создал бы медицинский центр, где лечили бы всё, что сейчас делают за границей.

— Так это… пока построишь здание, пока договоришься, пока выучатся, — Серый загибал пальцы, — короче, никакой жизни не хватит.

— Тут, как говорил тот же Горбачёв, «главное нАчать». Не хватит моей жизни, продолжат дети, внуки подрастут. Нормальный семейный бизнес. Дело то выгодное. Всё лечение будет платное, хоть и дешевле, чем за бугром. Ну и, конечно, бесплатно определённый процент, для неимущих и определённых категорий. По очереди.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Серый, — ты начал с того, что хочешь избавить народ от очередей, а сам говоришь — очереди.

— Так я говорил, что даже за деньги сейчас нельзя ускорить процесс в некоторых местах. А тут, за деньги — пожалуйста.

— А тут мы опять возвращаемся к тому, о чём мы с Серёгой только что спорили. — Светлый говорил, как всегда, размеренно, не повышая голоса. — Я к тому, что рано или поздно у тебя спросят, где ты берёшь такие бешеные деньги? Не на пенсию же это всё?