Сергей Красов - Клады и кладоискатели

Борис даже рот открыл от удивления. «Встать на лыжи» — это совершить побег. Смотрящий был всегда категорически против побегов. Стоило только кому-то свинтить из зоны, администрация словно с цепи срывалась. Бесконечные обыски, допросы, ужесточения режима. В общем, жизнь осуждённых, и без того нелёгкая, резко усложнялась, пока очередного придурка не задержат. А тут… он сам предлагает побег, как выход из ситуации. Видимо, на самом деле другого выхода не видит.

— А что, отсюда можно сбежать? — Борис никогда не задумывался над этим вопросом. Солдаты с автоматами на вышках, сложные охранные сооружения по всему периметру жилой зоны, предупреждения о токе высокого напряжения, — всё это создавало впечатление, что через запретку даже мышь не проскочит, не то, что зек.

Жора усмехнулся:

— При желании, да при деньгах, нет ничего не возможного. А деньги, благодаря, кстати, тебе, в общаке имеются. В общем, ты решайся, а я за оставшуюся неделю организую всё, что надо.

— А что тут решать? Как будто у меня есть выбор? — Борис тяжело вздохнул и махнул рукой. — Я готов.

— Ну и прекрасно. Я тебе черкану адрес надёжного человека. Он тебе сделает документы на любую фамилию, сведёт с пластическим хирургом. Сделают тебе новое лицо. Были бы деньги. А деньги у тебя есть. Так ведь? Ты же не одну такую банку зарыл?

Борис машинально кивнул.

— Ну вот. Потом свалишь от греха подальше куда-нибудь в Россию или на Украину и будешь жить спокойно под другой фамилией. С такой башкой, ты в любом месте бизнес организуешь.

«А действительно, — подумал Борис, — надо было уже давно сдёрнуть отсюда. Столько времени потерял зря».

Через четыре дня Жора сказал ему, что всё готово.

— Пойдёшь сегодня ночью в два часа. На крайней вышке у штаба будет стоять нужный человек. На запретке уже несколько дней спецы устанавливают какую-то новую аппаратуру, противоподкопную что ли… Они там натопчут, а потом наши зеки — бригада по ремонту КСП — эти следы заравнивают. Они и высмотрели. Пройдёшь вдоль стены штаба, там такой выступ, типа завалинки. Там наши обормоты освободили от проволоки — путанки дыру, чтобы лазить туда-сюда. И дальше — уже за линией с током — на бетонной стене в углу тоже около метра освобождено от «егозы» — это вроде колючки, только хуже. Они там инструменты подают и ещё для чего-то. В общем, пока ремонт идёт, эти дыры не заделывают. Уж больно муторно восстанавливать, и времени много тратится.

Перелезешь через забор и идёшь прямо вдоль стены складов. За складами увидишь дома частного сектора. Идёшь прямо, как шёл, выходишь на улицу и по ней — до конца. Слева последний дом — деревянный, покрашен в синий цвет. Забор вокруг дома. За домом огород, там забора нет. В конце огорода — баня. Заходишь в неё. Там, в предбаннике, будет одежда для тебя и рюкзак. В кармане рюкзака твои деньги, что осталось. Дальше, — выходишь к железной дороге, но на этой станции в поезд не садись. Там постоянно дежурят менты, проверяют документы у всех подозрительных. Обходишь станцию и — по рельсам пять километров в сторону Минска. Там следующая станция, точнее платформа, где останавливаются электрички. Утром будешь в Минске. Сойди не на конечной, а на предпоследней остановке. Это всё равно уже город. И оттуда, кстати, будет ближе. Вот адрес. Ну, вроде всё. Удачи!

Борис днём прогулялся возле запретки, незаметно присмотрелся. Всё так и есть. Проволока с краю отодвинута. На запретке работают зеки, равняют граблями землю.

В два часа ночи он подошёл к этому же месту. Калитка в запретке возле стены штаба была закрыта на крючок. Солдата на ближайшей вышке видно не было.

«Дремлет в углу вышки, наверное, — подумал Борис, — или специально не смотрит. Жора же сказал, что будет стоять нужный человек».

Борис открыл калитку, прошёл по выступу на стене штаба за линию высокого напряжения. Ни за что не зацепился. Нигде током не ударило. Быстро взобрался по выступам на бетонных блоках на верх стены и на секунду замер, осматриваясь.

В этот момент с вышки загрохотал автомат. Первыми же пулями Борису перебило позвоночник, и его тело безвольно повисло на верхушке бетонной стены.

«Обманул Жора, сука!» — пронеслось в угасающем сознании, и наступила темнота.

Борис даже представить не мог, насколько обманул его «смотрящий». Точнее, просто предал и продал.

Не было никакой одежды и рюкзака в бане, как не было и самой бани в указанном месте. Да и дом в конце улицы мог оказаться любого цвета, не обязательно синего. И адрес «надёжного человека» в городе был написан «от фонаря». Весь подробный инструктаж Жора провёл с одной целью — усыпить бдительность Шмулевича.

Незадолго до этого у «смотрящего» состоялась беседа с замом по РОР колонии, в которой Идрисов очень доходчиво объяснил, что Жора должен сделать. В качестве альтернативы Жоре был предложен переезд в другую колонию, где «смотрящим» был человек, с которым у него были разногласия по многим вопросам. То есть, выбора у Жоры не было.

— А как же швейка без Шмулевича? — Жора хитро прищурился. — Ты же, начальник, тоже оттуда имеешь, как и хозяин и некоторые другие. Я ведь точные цифры знаю.

— Это хорошо, что знаешь, — у Идрисова не дрогнул ни один мускул на лице, — заберёшь себе мою долю за этот месяц. Так сказать, это будет компенсация за моральный вред. А насчёт Шмулевича, — незаменимых людей не бывает. Там уже всё налажено, осталось поддерживать и расширять. Один из прибывших чеченцев вполне его заменит. Он и не такие афёры крутил.

Вот такова оказалась стоимость «тридцати сребреников» по современному курсу. Всё в этом мире повторяется.

Застреливший Шмулевича рядовой Овайс Масаев — гражданин Беларуси — за примерное отношение к службе был поощрён десятидневным отпуском с выездом на родину. Но в родном Гомеле он задержался только на сутки. На следующий день вместе с родителями он уехал на родину отца — в Урус-Мартан на территории Чечни. Где его встретили как национального героя. Не одного барашка зарезали в честь дорогого гостя. Так же как и в честь Идрисова, посетившего родные края через некоторое время.

* * *

2018 год. Зима.

Серёга Седой за завтраком размышлял о бренности бытия. Как ни крути, а ему уже седьмой десяток идёт. Сколько он ещё сможет, как молодой лось, носиться по полям и лесам с металлоискателем наперевес?

А с другой стороны, чем ещё заниматься пенсионеру? Сидеть дома и часами пялиться в экран телевизора или монитор компьютера? Так ведь давно уже доказано, что малоподвижный образ жизни вреден для здоровья.

Или подружиться с алкашами по соседству и пить дешёвое креплёное вино и пиво с утра до вечера и от пенсии до пенсии? Для этого опять же здоровье надо, а его и так уже осталось с гулькин… нос. Стенокардия вот донимает в последнее время. Что интересно, — стоит пройти обычным шагом метров двести, — начинает давить в груди, и приходится сбрасывать скорость или останавливаться, чтобы отдышаться. А с металлоискателем он может ходить без перерыва четыре — пять часов, при этом регулярно нагибаться, приседать, копать землю, и — ничего! Только когда домой приедешь, понимаешь, что устал так, что ноги гудят.