Пётр Чигринов - Под тремя коронами

— Это всем понятно, святой отец. Но не все знают, признаюсь, и я в их числе, как это сделать? — с раздражением ответил Сигизмунд. — К сожалению, в политике, как тебе, владыко, известно, законы божьи не всегда работают…

Но епископ не обратил на это внимания и продолжил:

— Мне трудно понять князя Глинского… Чего ему не хватало? Ведь ссоры и дрязги среди вельмож всегда были и будут…

— Тебе, поляку, святой отец, трудно понять литвина, как, впрочем и русского…

Сложившейся ситуацией решил воспользоваться и Василий. Через месяц московские полки начали воевать литовские земли. Московский государь посчитал, что обстоятельства сложились в его пользу. И прежде всего, действия Михаила Глинского.

Эти события обеспокоили и даже встревожили Сигизмунда. В интересах Литвы было склонить Москву к миру. Опять прибыли к Василию послы, предложившие в посредники для переговоров о мире крымского хана Менгли-Гирея. Одновременно Сигизмунд предпринял попытку усилить междоусобие в Москве между великим князем Василием и его братом Юрием, княжившим в Димитрове, к нему были посланы послы, просившие ходатайствовать о мире между Литвой и Москвою. Но послам было поручено от имени Сигизмунда тайно сказать Юрию:

— Слухи до нас дошли, что многие князья и бояре, покинувшие брата твоего, великого князя Василия Ивановича, к тебе пристали. Так мы тоже хотим с тобою быть в любви и крестном целовании, готовы тебе на помощь, на коня сесть со всеми землями и людьми нашими, чтобы стараться о твоем деле. И если захочешь быть с нами в братстве и приязни, то пришли к нам доброго человека: мы перед ним дадим клятву, что будем тебе верным братом и сердечным приятелем до конца жизни.

Одновременно Сигизмунд уговорил Елену также обратиться в Москву с ходатайством о мире, а также просить брата не помогать Глинскому и не разжигать усобицы. Великий князь московский ответил, что, если Сигизмунд-король захочет мира и доброго согласия, мы с ним мира хотим, как нам будет пригоже. Далее Василий писал:

— Нам кажется, что тебе, сестре нашей, большая неволя в греческом законе, а ты бы от бога нашего душой не отпала, помнила отца нашего и матери наказ…

Весной 1508 г. военные действия возобновились с новой силой. К этому времени Великое княжество, Польша и Венгрия заключили военный союз против любого врага, и, прежде всего, против схизматиков. Обустроившись в Польше, Сигизмунд уделил большое внимание войне с Москвой. Весной 1508 г. в поддержку Литвы выступил шеститысячный отряд тяжелой кавалерии под началом люблинского воеводы Николая Фирлея, а вслед за ним и сам Сигизмунд во главе дружины из 600 польских придворных. Через Брест и Слоним войска добрались до Новогрудка. Возглавить их было поручено Константину Острожскому. В его действия великий князь и король не вмешивался, но основательно и толково занимался обеспечением войска. Через реки и болота было проложено 340 мостов.

Глинский продолжал сеять волнение в русских землях Великого княжества. Пустошил волости Слуцкие и Копыльские. Василий Глинский атаковал из Киева Житомир и Овруч. Сам Михаил Глинский захватил Туров, который стал главной базой его действий. Он взял Мозырский замок с большим количеством артиллерии. К мятежникам примкнули друцкие князья с замком, а также Мстиславский князь Михаил. Сторонникам Глинского удалось захватить Оршу, Кричев, Гомель. Московский великий князь выслал им на помощь полки во главе с воеводой князем Шемячичем. С их помощью Глинский попытался овладеть Слуцком, чтобы жениться на его владелице-княгине Анастасии Олелькович. Это давало бы ему право на Киев, который прежде принадлежал предкам князей Слуцких. Но добродетельная Анастасия, гнушаясь его изменою, не хотела об этом и слышать. Она успешно отразила два нападения мятежников.

Видя, что ряды его сторонников начинают редеть, Глинский пытался вступить в переговоры с Сигизмундом и просил о встрече с ним. От великого князя в Туров прибыл мечник Иван Костевич, обещавший ему безопасность. Но Глинский не поверил этому обещанию и попросил поручительства Альберта Гаштольда. Однако Сигизмунд не удостоил его ответом. Свои богатства Глинский отослал в Москву.

От князя Шемячича прибыли в Туров посыльные, которые предложили сосредоточиться в северной части княжества, куда должно прибыть большое московское войско. Глинский сам выехал к Шемячичу. Решено было идти под Минск, а по всей Литве разослать загоны, чтобы смутить землю и помешать собирать войско. Эти загоны были в восьми верстах от Вильно, в четырех — от Новогрудка, зашли под Слоним. Простояв две недели у Минска в ожидании московских подкреплений и не дождавшись, войска Глинского вынуждены были двинуться к Борисову. По пути Глинский послал гонцов к Василию с просьбой, чтобы государь велел своим воеводам спешить к нему на помощь. Иначе братья и приятели его, Глинского, и все христианство православное придут в отчаяние, города и волости, занятые ими, подвергнутся опасности, а самое благоприятное время будет упущено, ибо ратное дело решается летом.

Но Василий приказал Шемячичу и Глинскому идти к Орше для соединения с другими московскими воеводами. Они двинулись к этому городу, овладев по дороге Друцком, и соединились под Оршей с силами воеводы Щени.

Великое княжество Литовское оказалось в опасном положении: Москва вела против него боевые действия, Менгли-Гирей и волохи готовились к нападению, разрастался внутренний мятеж, немецкие наемники требовали выплаты жалованья, а казна расточительностью Александра была истощена. Но Сигизмунд проявил твердость и благоразумие. Счастье и удача тоже ему сопутствовали. Он быстро собрал войско и с большой силой двинулся к русской оперативной базе в районе Орши. Тогда московские воеводы отошли от этого города и стали на другом берегу Днепра, соединившись с войсками воеводы Якова Захарьевича. Когда отряды Сигизмунда отбили русских от берега, король перешел за Днепр, но ночь развела противников.

Глинский со слезами на глазах упрашивал воевод дать бой королю, но те не согласились и в полночь отступили. Сигизмунд не стал их преследовать и возвратился в Смоленск. Сюда, в смоленский лагерь, с двумястами воинами явился Евстафий Дашкевич, в свое время перешедший на службу в Москву и которого московский князь направил с двадцатитысячным войском на помощь Глинскому. Константин Острожский дружелюбно встретил его и просил Сигизмунда простить ему старое предательство. Король согласился и не просчитался: Дашкевич проявил себя способным военачальником и впоследствии успешно защищал границы Великого княжества. Московские воеводы не искали битвы с войсками короля. Наоборот, расходились с ними в противоположные стороны. Они отошли к Мстиславлю, где выжгли посады, потом к Кричеву.