Пётр Чигринов - Под тремя коронами

К утру буря утихла и одновременно потеплело. Снег стал влажным и плотным. Затем опять похолодало, и подул сильный, холодный, как смерть, ветер. Начался обложной ледяной дождь. Падая, твердые прозрачные шарики льда, внутри которых находилась незамерзшая вода, раскалывались, вода выливалась и быстро замерзала. Все покрылось небывалым гололедом. Из сосен и елей стали срываться глыбы обледеневшего снега. Особенно пострадали теснившиеся ближе к дороге березы. Они стояли в невиданно красивом, похожем на хрусталь, наряде. Многие под тяжестью налипшего льда склонились к земле, другие оказались разодранными. Возница тапканы великой княжны, крестясь, приговаривал:

— Такого отродясь не приходилось видывать… Ой, боюсь, что это не добрый знак, предупреждение нашей молодой государыне, да и всем нам…

Не мешкая, обоз осторожно, ведя коней под уздцы, двинулся дальше. Прошло совсем немного времени, и гололед закончился. Сотник Шереметьев, гарцуя на своем иноходце возле тапканы Елены, приоткрыл дверцу:

— Вот и граница, великая княжна… Начинается Литва…

Путешествие от границ Московского государства до Вильно было веселым и торжественным. Повсюду вельможи и духовенство встречали свою будущую великую княгиню дарами. Население — с искренней и шумной радостью. Видно было, что для жителей княжества Литовского, и особенно православных, видевших в Елене залог долговременного счастливого мира, ее приезд был важным событием. Люди радовались, что кровь византийских императоров, а также святого Владимира соединяется с кровью Гедимина. Надеялись, что ставшая сирой и безгласной православная церковь в Литве, теперь найдет ревностную покровительницу на троне. Считали, что этим брачным союзом возобновляется древняя связь между единоплеменными народами.

В каждом городе устраивались торжественные встречи. Уже за пять верст от Смоленска поезд встречало множество народа: тут были и бояре, и горожане, и простой люд. Тут же находился и литовский наместник. Бояре и паны, представленные ему князем Ряполовским, били челом. Дети боярские, сойдя с коней, окружили тапкану Елены, а от городского моста ее пешком сопровождали сами бояре. Первым делом Елена направилась к кафедральному собору, где ее встретил смоленский владыка Иосиф Болгаринович и отслужил молебен. Затем на приготовленном для нее специальном дворе она приказала поднести вина сопровождавшим панам и боярам. На следующий день, после обедни, в светлице княжны происходил прием. Явился ударить челом и с подарками в руках владыка, пришли знатные паньи, в том числе и жена наместника. Здесь же находились и многие из свиты княжны. Елена Ивановна усадила паней и владыку на лавку направо от себя и велела принести угощения. Вино в кубки наливала княгиня Ряполовская. Князь Семен поднес кубок владыке, а паньям — сама Елена.

Подобным же образом невесту великого князя встречали в Витебске и Полоцке. Здесь она в благодарность за хлопоты наместника Яна Заберезского по поводу сватовства оказала особенное внимание его жене и дочери. Приняв от них подарки, Елена расцеловалась с ними. Затем они вместе ездили к обедне. Дважды будущая великая княгиня приглашала их к себе на обед, не преминув угостить вином из собственных рук.

От Полоцка до Вильно тянулись дремучие леса, местность становилась холмистой. Поезд ехал медленнее, часто останавливаясь в местечках. От жениха один за другим прибывали послы — править поклоны и передать подарки. Княжна в свою очередь одаривала их. Навстречу выезжали также литовские паны и княжата, для сопровождения высылались войсковые отряды. В Маркове Елену Ивановну встретили знатнейшие и знаменитейшие православные представители Западной Руси: князь Константин Иванович Острожский и князья Глинские. В Сморгони ее ждали жена виленского воеводы Радзивилла и жена Гаштольда. Встречавшие ее паньи любезно приглашались в тапкану.

Сюда же на встречу с будущей великой княгиней, немного припоздав в пути, прибыла и слуцкая княгиня Анастасия, жена Семена Олельковича. Ее ожидала великая честь: дочь московского государя по его наставлению встала при появлении княгини в светлице и пошла к ней навстречу. И эта честь была не случайной. Иоанн знал, конечно, что род Олельковичей играл значительную роль в государственно-политической жизни Великого княжества Литовского и претендовал на великокняжеский престол, но и состоял в родстве с московскими великими князьями. Основатель рода, внук великого литовского князя Ольгерда и правнук Гедимина Олелько Владимирович в свое время женился на Анастасии, дочери сына Дмитрия Донского, великого князя московского Василия Дмитриевича, и внучке Витовта. Их сын Симеон был князем киевским. Всех, даже Елену, поразил роскошно-богатый наряд слуцкой княгини. Анастасия носила как русское, так и польское платье, но на встречу с московской великой княжной надела кортель. Подбитый горностаевым мехом, покрытый камкой, этот наряд отличался от других тем, что был без пуговиц и надевался с головы, то есть не был распашным. Оригинальны были его рукава: длинные, но сшитые только до половины и украшенные вошвами-полотницами, перекинутыми на руку и расширявшимися книзу. Вошвы, как и заплечье, изобиловали жемчужным шитьем.

До Вильно оставалось уже несколько верст. Переночевать остановились в господарском дворе Немеж. Сюда Александр прислал роскошно убранный возок. Обитый красным сукном и зеленым аксамитом, запряженный восьмеркой серых, убранных в золото и бархат, жеребцов, он был еще более красив, чем тапкана Елены. Между тем, русские и литовские послы были озабочены: где будет происходить венчание? В костеле или в православном соборе? Для переговоров с Александром об этом из Немежа в Вильно уехал Ян Заберезский. Тревожное ожидание русских бояр закончилось с его возвращением. На встрече с ними Заберезский торжественно сказал:

— Я привез окончательный ответ великого князя: по приезде в Вильно княжна будет слушать молебен в Пречистенском православном соборе, а венчаться поедет в костел святого Станислава. Кроме того, — неспешно добавил пан Ян, — наш государь выедет для встречи невесты за город.

И хотя Иван Васильевич приказал боярам соглашаться даже на то, чтобы княжна ехала прямо в костел, чтобы в случае требования Александра она надела польское платье, послы долго противились и спорили с панами. И только исчерпав все свои, как им казалось, красноречивые доводы, согласились с требованиями литовского государя.

Волновала эта проблема и католическое духовенство Вильно. Накануне приезда невесты к Александру почти вбежал епископ Войтех Табор и панически, прямо с порога начал: