Кирилл Богданович - Люди Красного Яра [Сказы про сибирского казака Афоньку]

Провожал до малого города прибылых и Мишка.

Еще когда карбаз подходил к пристанищу, приметил он одну тихую девку. Сидела она не шелохнувшись, у самого боку карбаза, склонив голову в цветном платке, из-под которого опускались долгие русые косы. А как стали казаки с берега прыгать в воду, то и Мишка кинулся к тому месту, где она сидела. Отплевываясь от воды, он ухватился за край карбаза. Увидевши мокрого мужика, который точно водяной появился перед ней да еще и руку крепко ухватил, она отпрянула назад, и глядючи на Мишку, заголосила: — Мамынька!

Синим огнем обдало Мишку, ударило и по глазам, и по сердцу. У Мишки и язык к горлу прилип. Хотел было что-то сказать озорное и бойкое, да только и вымолвил хрипло:

— Не бойсь…

Девка глядела на него большими синими глазами, в которых слезинки в уголках накипали.

— Не бойсь, — еще раз сказал Мишка. — Мы ведь… того… не обидим. — Он толкал, тужась, карбаз и смотрел на девку. Засмотрелся, запнулся о камень на дне и плюхнулся с головой в воду. А когда вскочил он, весь мокрый, и вновь ухватился за карбаз, девка хохотала звонко и заливчато, глядя на него.

— Вот вишь ты, смеяна какая! А еще боялась. Да мы… да…

Теперь Мишка высматривал ее среди идущих.

И вот с краю совсем близко от себя увидел Мишка ее. Он оттолкнул шедших рядом казаков и тронул девку за рукав. Та подняла голову и вновь обдало Мишку синь-пламенем.

— Тебя звать-то как, Смеяна?

— А как зовешь, так и зови… Водяный, — улыбнулась тихонечко Смеяна, оглядывая мокрого и грязного Мишку.

— Нет уж, ты скажи свое православное имя, христианское. Меня вот Мишкой кличут…

— Мишка и есть. Медведь. В воду упал, — Смеяна тихонько хохотнула, закрывши ладошкой рот.

— Ты это, девка, брось, — промолвил, обидевшись, Мишка. — Я тебя взаправду спрашиваю, не для смеху. Замуж хочу тебя взять, — совсем тихо добавил он.

Смеяна вздрогнула, испуганно глянула на него, отдернула руку — он все за рукав ее придерживал. Мишка, боясь, что она спрячется за баб, сказал:

— Ай не глянусь? Я смирный, ей-ей.

Смеяна оглянулась на него и так же тихо ответила:

— Любашка имя мне. А по отцу Денисова, — и пошла быстро вперед.

— Эй, казак, — окликнул Мишку чей-то голос. — Ты, гляжу, доспел себе суженую высмотреть?

Мишка оглянулся. Позади него стоял Фролка, казак из их конной сотни. Женатый уже.

— А тебе-то чо? — недовольно пробурчал Мишка.

— Мне-то ничо, — ухмыляючись, ответил Фролка. — Дорогу тебе не заступлю. А девка ладная. Глянулась она тебе, Мишка, а? — он по-дружески положил Мишке руку на плечо. Мишка обмяк, подобрел.

— Ну, глянулась…

— Да. Такое дело, стало быть. А ну иди до своего десятника, до Афоньки, и обскажи все как есть, а то как бы иной кто твою невесту не уволок.

— Дак вить…

— Иди, иди. И атаману скажи, что хочу, мол, вот эту девку в жены взять.

— Ну а коли она не схочет? Сказывали — с обоюдного согласия в жены отдавать станут.

— А не схочет, так воевода велит. Да ты не бойся. Она согласна будет. Она же из пашенных, видать, людей, как и ты.

— Я и то приметил тоже.

Пока они вели разговор, вокруг них собралось несколько казаков. Все речи шли про невест, которые уже входили в ворота проезжей башни.

— А когда их по казакам отдавать будут? — пытал один у другого.

— А и как: на выбор али по-иному?

— Может, жребий метать станут?

— Ну уж молвил невесть чо. Жребий. Они чо, рухлядь погромная али ясырь?

— Ну а как тогда?

— Идем до приказной избы, там узнаем.

И казаки кинулись через посад к проезжей башне.

— Слыхал? — ткнул в бок Мишку Фролка.

Мишка, ничего не ответив, бегом направился к острогу, искать десятника своего, Афоньку.

Любашка-Смеяна не выходила у него из головы. И не то, чтобы он страсть до чего хотел только на ней жениться, а просто ему, — так Мишка про себя мыслил, — жаль было Смеяну эту, если она достанется в жены какому-нибудь казаку-охальнику и потом будет с ним горе мыкать. «Я-то ее забижать не стану, — думал он, скорым шагом проходя по острогу вдоль порядка жилых казачьих изб. — А вот иной кто, навроде как Тишка али еще Наумка Шалый, так те такие…»

Но сколько он ни метался по острогу, а нигде не мог отыскать Афоньку. То говорили, что его десятник вроде к атаману на заимку отправился, в правобережье. То, что он в малом городе. То на кузне, где должны коней ковать. То еще где. Уже и день пошел на другую половину, а Мишка все рыскал по острогу и посаду.

Встретил он Афоньку тогда, когда уже и не чаял.

— Ты чо мечешься? — спросил Афонька, глянув на потного и грязного Мишку.

— Фу!.. Тебя все доискивался… — обрадовался он, утирая полюй однорядки лицо.

— Ну вот он я. Чо тебе?

— Жениться хочу. Надумал. По слову твоему.

— Эва! То не хотел, а то вдруг приспичило. Ну так и женись, я тебе препон не чиню, а невест вдосталь привезли.

— Слышь-ка, Афанасей, ты не смейся. Я не шутейно. Там одна девка есть, Любашкой кличут, а по отцу Денисова она. — И Мишка стал обсказывать десятнику все, как надоумил его Фролка.

— Ну, ну, Мишка. Доподлинно понял я твою нужу. Вот чо я тебе скажу. В приказной избе подьячий сказывал так: ден через три али четыре, как с пути долгого девки отойдут, воевода станет казакам, которым жены нужны, невест этих давать. Кому какую и как: по чьему ли выбору, по своему ли догляду — не ведаю. Но обещаюсь, что про твою нужу доведу али через атамана нашего, али сам, как доведется. Ясно ли?

— Ну, ну. Все ясно. Только уж, десятник, не забудь.

— Ладно, Мишка. Не забуду.

Все четыре дни Мишка маялся в тревоге. Приставал к Афоньке. Тот первое время смеялся. Потом стал сердиться.

— Не лезь, неспокойная твоя душа. Сказывал я атаману. Он мне поведал: мол, воеводе твою нуждишку довел. Жениться, мол, казак с Афонькиного десятка моей конной сотни хочет.

— Да говаривал ли, дескать, на Любашке. Да?..

— Отвяжись. Говорено было про Любашку твою.

— А он чо?

— Кто он?

— Воевода. Чо он-то?

— Да почем знаю! Должно — уважит нуждишку…

Но что ни говорил ему Афонька, Мишка все тревожился. Все ему чудилось, что из его затеи ничего не будет. И уж очень волновался он, когда дня через три позвал его атаман.

— Чо, Мишка, — спросил он, когда казак предстал пред ним. — Слыхивал я, жениться хочешь?

— Верно то, атаман Михал Дементьич. Хочу.

— И невесту высмотреть успел?

— Насмотрел одну.

— Видел я ее. Ладная девка, ничо не скажешь, — Михаил Злобин с усмешкой глядел на казака. Мишке это не понравилось. «И чего лыбится», — подумал он.

— Чо там ладная, — буркнул он. — Девка как девка.

— Не скажи. Девка не иным в стать, хоть за сына боярского аль за атамана отдать, — Злобин хохотнул. — Ну ладно, Мишка, иди. Женись. Дело хорошее. — И атаман, не сказавши ни слова, пошел в сторону.