Юрий Торубаров - Охота за Чашей Грааля [litres]

– Парешки, от вас зависит, нападет на нас литовец или нет. Если он узнает первым о смерти нашего князя, царство ему небесное, чем тевтонцы, он тотчас нагрянет на нас. Надо…

– Я знаю, – перебил Роман, – бог не выдаст, свинья не съест. Прощайте!

И пыль, появившаяся на дороге, поднялась под копытами их коней.

Они не зря торопились. В своем дворе купец Висяков тоже снаряжал человека к Лагету, чтобы тот забрал у него долг и за одним сообщить о большом горе на Руси.

В последние дни великий литовский князь Олгерд чувствовал себя неважно. У него появился плохой сон, чего раньше за ним никогда не наблюдалось. И днем чувствовал себя разбитым человеком. Вскоре стал догадываться о причинах такого плохого состояния. Это – раздвоенность его политики. Поддавшись на уговоры своего неумного брата Кейстута, что вскоре с уходом из жизни больного московского князя, а наследник еще совсем мальчик, от Московии можно отхватить изрядный кусочек. А такая победа вольет только силы, и они, наконец, смогут одолеть этих тевтонцев, которые за последние годы принесли им столько неприятностей. Он согласился, и тайная переброска войск с западной границы началась и проходила довольно успешно. Тевтовцы пока не беспокоили.

И все же, все же… до конца быть уверенным в начатое дело он не мог. Когда это случится? Князь может болеть еще год, два… А тевтонцы тем временем пронюхают о переброске литовского войска и нанесут неожиданный удар. Что же делать? Этот вопрос мучил и среди ночи, когда он внезапно просыпался. Иногда ему даже чудилось, что те напали на него. И он каждый день хотел принять решение оставить Московию в покое. Но что-то мешало ему это сделать. В душе Олгерд побаивался своего крикливого, напористого братца, который, узнав о его такой трусости, плюнет ему в лицо, заберет своих воинов и один постарается отхватить себе жирный кусочек. Если это ему удастся, его княжество укрепится и тогда… Да, об этом не хотелось думать.

В кабинете Олгерда в углу, у стены, стоял лежак, покрытый тонкой пуховой накидкой, сверху которой лежала мягко выделанная шкура. Поставили его недавно, когда великий князь стал чувствовать, как усталость стала овладевать его телом. Вот и сегодня, пересматривая отчеты сборщиков, прерывал работу, думая то о западе, то о востоке. Потом устало поднялся с кресла, прошелся по кабинету, а затем просто свалился на лежак и не заметил, как веки, помимо его воли, упали на глаза, и он почувствовал, как блаженство овладело его телом. Но оно продолжалось недолго. Кто-то позволил себе ворваться без спроса к нему в кабинет. Не раскрывая глаз, он подумал, что это опять неуемный Кейстут ворвался со своей очередной идеей. Но где же гром? Его не было! Что-то с ним случилось? И Олгерд открыл глаза. Невдалеке стояли Ягайло, его сыночек, и племянник, Витовт Кейстутович

– А… это вы! – проговорил, поднимаясь, Олгерд. – Че вас сюда привело, Владислав?

– Я не Владислав, а Ягайло! – не без зла ответил сын.

Это было давно, когда в Литве прочно вынашивалась мысль принять христианскую веру. И родившегося тогда сына Олгерд и назвал Владиславом. Но по мере роста княжича, когда он незаметно превратился в вельможу, сыночек сам себе выбрал имя – Ягайло. Это говорило о многом и была главная боль отца. Старший сын… оказался дряблым, неуверенным князем. И как не натаскивал его отец, сын подводил отца. Невольно на первое место выплывал Ягайло. И когда отец был чем-то недоволен сыном, он звал его Владиславом. А может, хотел все же приучить сына к этому имени.

Услышав такой ответ, Олгерд усмехнулся. Видать, раздражение от того, что ему прервали отдых, прошло, и он, милостиво улыбаясь, сказал:

– Раз зашли, садитесь.

Князь поднялся и прошел к столу, садясь в кресло.

– Отец, – начал Ягайло, – мы, – он кивнул на Витовта, – проехали под самый Магдебург и нигде не видели тевтонских сил. Мы, – он опять кивает на Витовта, – думаем, что самая пора ударить по Московии. Говорят там, Иоанн не жилец.

Олгерд ответил не сразу. Сыну и племяннику не верить он не мог. Ему понравился их обстоятельный осмотр, прежде чем прийти к нему с предложением. Он подошел к окну. На улице ярко светило солнце. Редкие облака, как сказочные корабли, плыли на восток. «Не уж небо указывает ему путь?» – подумал он и ответил:

– Пошлите гонцов к моим братьям: пусть собираются в поход.

Роман понимал всю меру ответственности, которая была возложена на него. Поэтому он не поехал в Любутск к своим старикам, к которым прикипел душою, решив выполнить свой долг, а затем уж больше их не покидать. Хорошо зная дорогу, они быстро добрались до Новгорода, а от него до берегов Балтии. Там, наняв лодию, добрались до конечного пути.

Вот и серые стены Магдебурга. Солидный вид посланца и его слуги сделали свое дело. Рыцари беспрепятственно пропустили их в город. Роман выбрал один из лучших заезжих домов и снял его для проживания. Франция его многому научила. Надев костюм попроще, он отправился в город. У него была одна цель – встретить, если удастся, кого-нибудь из старых знакомых. Первый выход оказался неудачным.

После обеда Роман отправился в другой конец города. Магденбург в тот период был небольшим, по сравнению с Парижем, городом. Дома сплошь каменные, в два-три этажа. Улицы мощенные. Много разных лавок. Но все же, как казалось Роману, он был каким-то средним меж Новгородом и Парижем. Правда, в лавках, или, как здесь называют, гамазиях, был широкий выбор товаров, не уступающий парижским.

Так незаметно дошел он до ворот, за которыми оказался базар. Дело шло к вечеру и на нем уже почти никого не было. Только в одном месте Роман увидел, как какой-то мужик грузил на повозку какие-то мешки. Делать ему было нечего, и он машинально направился к нему.

– Помочь, – спросил Роман, видя, что тот вытирает пот со лба, а в куче оставалось еще несколько мешков.

– Помочь-то помоги, да вот расплаты не жди, – и вывернул карманы.

Роман стал к нему присматриваться. «Он или не он?» – думал он. Потом убедился: «Он!» Они вместе пасли рыцарских коней. Это он тогда принес весть, что в замке собираются казнить Камбилу.

– Не узнаешь? – Роман подошел поближе.

Мужик как раз поднял мешок и на слова Романа посмотрел на него. Мешок упал из его рук:

– Никак… Егор?

– Узнал! – обрадовался Роман, и они обнялись.

– Эй, вы! – послышался чей-то голос. – Рынок закрывается! Грузите быстрее.

Они вмиг скидали мешки и выехали за ограду. Там хозяин остановил коня и повернулся к Роману:

– Ты как здеся оказался?

Роман, смеясь, показал на дорогу.

– Ааа! – что-то поняв, протянул тот.

– Ну, как там у нас? – Роман кивнул в сторону, где возвышался замок.