Эптон Синклер - Жатва Дракона

IX

Это все, что хотел сказать Ланни, и он уже был готов остановиться у тротуара, когда Монк удивил его, заметив: "Между нами, Genosse , у нас будет другая Труди. Это мисс Крестон".

– Не может быть!

– Она стала новообращенной, и она это понимает. Я боюсь, что она сделает что-то безрассудное и навлечет на себя серьезные проблемы. Я хочу предложить вам увидеть ее и предупредить.

Конечно, Ланни хотел узнать об этом, и у бывшего капитана было что рассказать. Прежде чем он расстался с Лорел в Лондоне, он сказал ей, что рано или поздно вернется в Германию, и она удивила его, воскликнув: "Вы тайком вывезли что-то, о чем вы не хотели, чтобы я знала". Когда он не стал отрицать этого, она добавила: "Я догадалась об этом, когда вы увели машину, у вас было что-то спрятано в ней!" Когда он попросил ее простить его, она ответила: "Я уже простила. Я хотела сказать вам, что не знала, что в мире остались ещё герои".

"Итак, мы долго беседовали", – продолжал подпольщик. – "Она хотела знать все о нашей деятельности и о том, что она могла написать о ней, а что нет. Я рассказывал ей разные истории, в том числе историю Труди, но, конечно, без намёков на американского мужа. Она хотела знать, планируем ли мы свергнуть Гитлера, и я должен был сказать ей, что у нас нет никаких шансов. Нацистский режим должен быть свергнут извне, и все, что мы можем сделать, это попытаться сохранить искру благопристойности в стране. Так чтобы вторгшиеся армии, кем бы они ни были, не подумали бы, что все немцы были безумными собаками. Она заставила меня пообещать, что, если я вернусь в Берлин, я позволю ей снова увидеть меня. Я мог бы послать ей неподписанную записку, и она встретила бы меня на улице, как мы это делали раньше".

"А вы сказали ей, что вы женат?" – шутливо спросил сын президента Бэдд-Эрлинг Эйркрафт .

– Конечно, да, ничего такого, я назначил встречу ночью, и думал, что придёт ли она. Она пришла, и мы ходили несколько часов, пока ее ноги не устали. Как вы думаете, что сделала эта женщина?

– Продолжайте и не держите меня в напряжении!

– Она достала книги, о которых я ей рассказывал, купила их в Красном книжном магазине в Лондоне и повезёт их в Германию в своём чемодане! Я попытался объяснить опасность этого, но всё было бесполезно. Она рассчитывает на привилегии американской гражданки. Подумайте, что с ней может случиться, учитывая ярость, в которой сейчас находятся нацисты!

– Вы имеете в виду телеграмму Рузвельта?

– Я имею в виду именно это. Мы все задумываемся об этом. Неужели он действительно думал, что может произвести какое-либо впечатление на Гитлера?

"Я не знаю", – сказал вежливый Ланни. – "Я предполагаю, что он хотел показать американскому народу, как Гитлер проявит себя".

– Ну, может быть, так, а может, и Гитлер себя проявил. Все, что я знаю, что в это время для американца будет плохо, если его поймают с книгой Каутского Социальная революции и после .

– Это то, что она читает?

– Она прочитала это и всё хорошо запомнила. Я был поражен. Потом я просмотрел её рассказы в библиотеке в Нью-Йорке, и, хотя я видел, что у нее острый ум, я думал, что ее классовое мировоззрение будет ограничено. Но нет, она хотела рассказать мне о формуле Каутского: "Социализм в материальном производстве, анархизм в интеллекте". Я ожидал, что ее оттолкнет ужасное слово "анархизм". Но не так.

"Что это значило для нее?" – спросил удивленный искусствовед.

– Я спросил, и она ответила: 'Загородный клуб Роланд парк, в котором я когда-то была'. Я подумал, что она издевается надо мной, но она объяснила: 'Я имею в виду свободные ассоциации, которые создают люди для любых целей. Куда могут входить церкви, школы, клубы, публикации, всё, что они хотят, и которыми они распоряжаются, как хотят. Если они не вмешиваются в право других людей создавать свои собственные группы и вести их по-своему. Это ответ на беспокоящий меня вопрос. Я всегда боялась, что социализм будет означать регламентацию и ограничения личной свободы. Но я осознала различия между материальными вещами, которые мы хотим стандартизировать, спички, мыло, бензин и т. д., Мы хотим их изобилия и дешевизны, и мы хотим платить за то, что стоит их производство и доставка. Но идеи у всех разные, для них нет предела, и у каждого может быть все, что он хочет, и любая группа людей может собраться вместе и сказать то, что им нравится, и распространить свои идеи на всех, кто хочет слушать'.

"Так оно было", – заключил Монк, он же Зиберт. – "Итак, вы видите, у нас есть другой новообращенный, но я думаю, вы должны убедить ее избавиться от этих красных книг и хранить молчание до тех пор, пока она не выйдет из-под власти Гитлера. Она слишком наивна и слишком заметна, чтобы принимать какое-либо участие в нашей опасной деятельности".

X

Утром Ланни позвонил оберсту Фуртвэнглеру, и у них состоялась одна из их приятных бесед. Да, Его превосходительство полностью выздоровел, он, как обычно, трудолюбив и весел. Напряжённые дни для ВВС, много важных изменений, но он, несомненно, найдет время, чтобы увидеть герра Бэдда. "Как ваш отец?" – спросил оберст, а затем: "Как ваша семья? " – спросил Ланни. "Все в порядке, спасибо, новый ребенок, мальчик, будущий фюрер". – Каждый немецкий мальчик надеется вырасти в фюрера, а девочка стать матерью фюрера.

Ланни позвонил в дом княгини Доннерштайн и узнал, что она уехала в свою летнюю резиденцию в Оберзальцберге, недалеко от Берхтесгадена. Он надеялся попасть туда позже и собрать свой урожай сплетен. Также он побеседовал с Генрихом Юнгом. Начальника Генриха послали возглавить молодежь Чехословакии, а Генрих поднялся по лестнице власти. Замечательная система, счастливый мир, heil Hitler! ! Здесь также ожидался новый ребенок. Раса хозяев должна множиться, а ее враги уменьшаться. Heute gehört uns Deutschland, morgen die ganze Welt!

Звонок из штаба маршала ВВС. Герра Бэдда ждут в три часа. Герр Бэдд написал несколько писем о своём бизнесе, комиссии от поездки в Цинциннати. Затем он прочитал B.Z.-am-Mittag и еще раз заметил, как Сталин был снят с должности "Врага номер один", а Рузвельт перешел на эту позицию. Польша была вторым номером. Была передовая статья, в которой обсуждалась непримиримость и фанатичная гордыня этого народа. Несколько месяцев назад фюрер предложил им дружбу, и чего они ждут? Это были люди, которые были неспособны осознать свое истинное положение в мире. Они были готовы пожертвовать своей жизнью и независимостью своей страны из-за сумасшедшего представления о своей собственной значимости.

Ланни с тревогой вошел в министерство. Дело было не просто в том, что он принёс плохие новости. Он мог услышать ещё худшие известия. Что в процессе подготовки Люфтваффе к обороне против Польши, маршал авиации пересчитал все одноступенчатые нагнетатели и нашел, что одного не хватает! Или, возможно, его эффективная разведка донесла о подозрительной деятельности на заводе в Огайо, который назвал себя "Аскот"! Но нет, никаких неодобрительных взглядов не было. Там был обычный толстяк. Его нижняя половина была в белых фланелевых брюках с широкой синей полосой, верхняя половина в белой шелковой рубашке. Его тужурка со всеми орденами весела на стуле. Он издал жизнерадостный рев и крепко сжал руку толстыми сплюснутыми пальцами, на которых было надето не менее четырёх колец. Одно кольцо было с самым большим изумрудом, который когда-либо видел Ланни. Он был такой большой, что возникал вопрос, не извлекли ли его из короны короля Богемии Вацлава.