Эптон Синклер - Жатва Дракона

IX

Время от времени Ланни приезжал в Лондон. Люди там поняли, что сейчас идёт настоящая война. Можно видеть, как они носили противогазы, о которых они забыли зимой. Ланни проводил свое время на обедах, чаепитиях и ужинах в городских домах и клубах, где мог встретить британцев, которые знали, что их страна делает и планирует.

Он позволил своей роли искусствоведа уйти на второй план и стал сыном великого изготовителя самолетов, положение, как он обнаружил, теперь социально более значимое в Англии. Такой человек мог сидеть впереди королей, он мог вещать, как папа с амвона, он мог произнести такую самую оскорбительную фразу: "Я же говорил вам об этом!" И никто не обиделся бы.

Марджи вернулась с Ривьеры, а Ланни провел с ней выходные. Любопытное явление, как менялись люди. В доме Блюграсс были горячие умиротворители, а теперь их не стало. У пасынка Маржи, нового лорда Эвершама-Уотсона, была сестра, которая вышла замуж за польского землевладельца, теперь беженца, и ее ужасные истории превратили это место в сплоченный пункт для германофобов. Сама Маржи, вдова, ненавидела все войны и военных, но она молчала, и с её мнением не считались. Ланни, пришедший из того места, где большинство людей защищало доброго старого Невилла и считало его очень обиженным государственным деятелем, вдруг оказался в том месте, где все пели хвалу доброму старому Уинстону, Первому лорду Адмиралтейства и девятому прямому потомку герцога Мальборо. Ланни не принял ни одну из сторон, но внимательно слушал, и когда он вернулся в Лондон, то отправил еще один отчет в адрес американского посла.

Он писал, что англичане отправят экспедицию, состоящую в основном из войск, которые были предназначены для помощи финнам. Его догадка заключалась в том, что они попытаются взять порт Тронхейма. Позже он пересмотрел это и сказал, что порт слишком сильно заминирован. Экспедиция высадится в рыбацких деревнях и попытается взять Тронхейм с суши. "Это гонка со временем", – писал он. – "Немцы снова открыли Скагеррак и отправляют танки и тяжелую артиллерию, и вскоре смогут повторить в Норвегии то, что они сделали в Польше. Их заявления о том, что они бомбили и затопили британские крупные боевые корабли, вероятно, были ложными. Но эта ложь может быть частично непреднамеренной. Лётчики Геринга, как правило, видят корабли больше, чем они есть".

То, что произошло после этого, должно было принести тихое удовлетворение президенту компании Бэдд-Эрлинг Эйркрафт Корпорейшн , который несколько лет предсказывал это воякам Великобритании, Франции и его собственной страны. Немцы не имели большого успеха против британского флота, но они продемонстрировали беспомощность войск на берегу или попыток высадиться на берег перед лицом наземной авиации. Нацисты захватили норвежские аэропорты и летали с них на своих самолетах в эти порты и снабжали их воздушными транспортами. Их пилоты пикировали на рыбацкие деревни и разбивали в щепки их деревянные доки. Они бомбили десантные суда и припасы на берегу. Они расстреливали из пулемётов с воздуха войска, где бы они ни пытались спрятаться. У Люфтваффе было семь лет на подготовку всего этого, и Ланни Бэдду было точно сказано, что они хотели сделать.

Альфи вернулся со встречи с ними, вылетев с британского авианосца нанести удар по силам снабжения противника. Его самолет был подбит немецкими летчиками, и ему едва удалось добраться до аэродрома, который все еще находился в руках норвежцев. Ему пришлось пробираться к побережью по суше, где он сел на британский транспорт, которого три раза бомбили на пути в Шотландию. Это звучало как длинное приключение, но все это заняло менее десяти дней. Это стоило этому стройному молодому летчику десяти килограммов веса, и его руки дрожали, как у пожилых людей. Это не было страшно, сказал он. Это горе и ярость - видеть эти ужасные события и быть бессильными предотвратить их, знать, что его родная земля была обманута и может оказаться под угрозой ее самого существования, не говоря уже о ее имперской гордости.

X

Но хуже всего было то, что все эти ужасные события были в значительной степени скрыты от общественности. День за днем распространялись сообщения о том, что войска высаживаются на берег, что они продвигаются, что норвежцы держат врага и так далее. Даже Ланни верил в это, но ещё большее разочарование наступило, когда на самом деле люди поняли правду. Что нацисты-фашисты добились очередного успеха за очень небольшую цену. Список их успехов не требовал напряжения памяти. Абиссиния и Албания, Испания, Австрия, Чехословакия и Польша, а теперь Дания и Норвегия. Нельзя было догадаться, где закончится этот список, но он будет очень длинным. Ланни послал телеграмму отцу, сказав: "Можешь безопасно расширять производственные мощности, спрос гарантирован на много лет".

Англия начала кипеть, как и положено демократической стране. Англичане требуют успехов от своего правительства, и когда они видят, что оно терпит поражение, они не принимают оправданий. На Трафальгарской площади прошли огромные митинги протеста, и те распутные, безответственные газеты, которые так сильно не нравились Адольфу Гитлеру, стали ему нравиться ещё меньше. Пачки этих газет доставлялись в замок каждое утро и каждый вечер, и действительно, можно было растеряться, увидев, как их разбирают и читают. Так они были невежливы к великим личностям и принципам, почитаемым в этих обновленных родовых залах.

Внешне в замке Уикторп все было мирно и безмятежно. Овцы паслись на прекрасных широких лужайках, олени ощипывали нежные молодые почки кустарников. Маленькая Фрэнсис ездила на пони и смотрела, как ее отец играет в боулинг с бледноватым и низкорослым викарием. Но говоря политически, интеллектуально и духовно, замок находился в осаде. Он был назван во всей левацкой прессе вместе с Кливденом как центр и источник умиротворения, трусости, прямой измены, которая отравила общественную жизнь Британии и привела ее на эту позорную стезю. Другие люди могут забывать список унижений, но редактора либеральных и лейбористских газет должны держать его в рамке на стене перед своим столом и никогда не подписывать выпуск, если там этот список не будет упомянут в новостях, редакционных статьях и карикатурах.

Американский гость, добросовестно играя свою роль, почувствовал это давление и понял, что ему потребуется смелость, чтобы выдержать это. У Седрика, четырнадцатого графа Уикторпа, было такая смелость? В галерее висели портреты его предков, и, конечно, они, должны были иметь её, чтобы иметь возможность ходить в доспехах, которые они носили. Но Седди был современным и жил спокойной жизнью. Игра в регби была только тем местом, где ему когда-либо приходилось вступать в бой. Он был воспитан в твердой убежденности, что вещи всегда будут такими, какими они были всегда. Теперь эти ужасные потрясения происходят одно за другим. Линкоры топят торпедами, крейсерами взрывают бомбами, британских солдат заставляют бежать, как кроликов, и прятаться в ямах, чтобы избежать потоков пуль сверху. Но ещё хуже были политические потрясения. Удивительная способность диктатур, их скорость и сила, парализующие ядовитые испарения в форме пропагандистско-наглой лжи, хитроумной изощрённости, которая почти сломала сердце правдолюба! Как можно противостоять этому, как верить в возможность справедливости, о её шансах на выживание в мире, внезапно отброшенном в варварство?