Эптон Синклер - Жатва Дракона

Об этом можно было много говорить. Каково было нынешнее состояние линии Мажино и ее обещанного продолжения на севере перед Голландией и Бельгией? Это было одним из самых важных военных секретов, но Ланни мог процитировать то, что сказал ему Дени сын, и что этот молодой капитан должен знать, находясь там. Он сообщил, что продолжение было недостаточным, потому что главы правительства и армии не ожидали войны. Дени сын должен винить себя, потому что он и его семья так много сделали, чтобы способствовать такому отношению. "Он раскаивается, но это вряд ли поможет Франции", – объяснил Ланни.

Ситуация была значительно хуже, чем в прошлой войне. Тогда Бельгия была союзником, и с момента начала войны их армия была заодно с французами. Но на этот раз молодой король бельгийцев был умиротворителем. Его больше интересовала его собственная страна, чем Польша, и он мечтал сохранить безопасность страны, позволив нацистам свободно идти на восток. Декларация бельгийского нейтралитета была одним из великих дипломатических успехов Гитлера, но почти не замеченная внешним миром. Бельгийский нейтралитет оставил Францию с обнаженной северной частью ее границы. Французские армии могли вступить в Бельгию только после того, как немецкие войска сделают это, и поэтому не успеют подготовить позиции.

Короче говоря, все было ужасно, независимо от того, за что браться. Если смотреть на Скандинавию или Италию, Россию или Испанию, Средиземное море, Атлантику или даже на далекий обширный Тихий океан, можно увидеть только черную опасность. Было больно видеть глупость и некомпетентность или полную и простую измену дела свободы и человечности. Как это можно объяснить? Как могло случиться, что все мозги оказались на стороне гангстеров и циников, а вся тупость и бесполезность на стороне демократий?

"Мы слишком много доверяли миру", – отважился сын президента Бэдд-Эрлинг Эйркрафт . – "А он оказался не таким разумным или честным, как мы его себе представляли".

"Мы слишком много доверяли капиталистической системе", – ответил сын баронета, который не хотел идти на компромисс ни по своим идеям, ни по своим словам. – "Мы думали, что когда капитализм узнает, что пришло его время, он изящно сдастся. Мы не думали, что он наймёт худших жуликов и убийц за всю историю, чтобы сохранить свою власть".

– Отчасти это так, конечно, Рик ...

– Не отчасти, а полностью, и не давай втирать себе очки на эту тему.

– Немцы действительно замазали себе глаза чушью Blut-und-Boden , Рик

– Им не остаётся ничего другого. Это единственная прицельная планка пулемета. Кто дал деньги на закупку пулеметов, пистолетов и кинжалов, мундиров и флагов и всего остального нацистского снаряжения? Стальные магнаты, крупные промышленники, ты говорил мне это сам сто раз.

– Да, конечно, Рик ...

– Хорошо, и они сейчас получают самые большие прибыли за всю свою жизнь. Сегодня они настоящие хозяева Германии, и они могут выбросить Шикльгрубера, когда будут готовы.

– Я не настолько уверен в этом. Некоторые из них волнуются, я могу сказать.

– Что их беспокоит? Что гангстеры обратятся против своих работодателей? Это, конечно, будет не в первый раз в истории, но это не оправдывает работодателей.

XIV

Дождь прошёл, и они вышли из машины и гуляли некоторое время вдоль ручья. Таков был обычай в этой очень старой стране, где право прохода было оставлено для публики, где были восхитительные места для прогулок с постоянно меняющимся пейзажем. Земля, которую нужно любить и лелеять и, если нужно, защищать. Бритты никогда не станут рабами! процитировал Рик. И тогда совесть начала его мучить, потому что он наслаждался каникулами, пока британцы умирали в Норвегии, в морях вокруг неё и в воздухе над нею. Он хотел вернуться домой и написать еще одну статью, разоблачающую тех, кто не хотел бить фашистов, потому что были фашистами в душе.

Нина отвезла их в окрестности замка Уикторп и высадила Ланни на обочину. Когда он вошел в свой коттедж, на его письменном столе была почта. Письмо от Робби с долгой задержкой, потому что англичане задерживали авиапочту для цензуры на Бермудских островах, и там всё было плохо организовано. Обычно он набрасывался на такое письмо, но теперь подождёт, потому что рядом в простом конверте лежало другое с швейцарской маркой и французским штампом цензуры. "Мистеру Ланнингу Прескотту Бэдду, искусствоведу, замок Уикторп, Бакс, Англия". Он разорвал конверт и прочитал:

"Дорогой сэр. После значительного поиска я нашел то, что, по моему мнению, является действительно желательной работой Мейссонье. Это большая картина и довольно дорогая, но в пределах установленного вами предела. Согласно вашим указаниям я запросил десять дней отсрочки платежа. Надеюсь, это письмо найдет вас здоровым и в хорошем расположении духа. Не будучи уверенным, где вы находитесь, я отправляю копию по адресу вашей матери на Мыс-Антиб и другую на адрес вашего отца, Бэдд-Эрлинг Эйркрафт Корпорейшн в Коннектикуте.

С уважением, Брюн".

Вот так оно и было. Ланни, не теряя времени, упаковал пару сумок и отправился первым поездом в Лондон. По пути он продумал свой план кампании. У него были бумага и конверты, купленные заранее. Поскольку это было уже после рабочего дня, он не мог зайти в магазин пишущих машинок, как он это делал в Париже. Но швейцар отеля сумел найти ему машинку. Для печати незнакомым людям он не осмеливался использовать свою собственную, которую оставлял в гостиничных номерах, где каждый мог взять образец её шрифта. Он представил, что гестапо идёт по его следу и имеет такой образец в своих досье. Если бы одно из его предупреждений попало к ним в руки, они могли бы провести сравнение под микроскопом и установить его причастность.

Сначала он написал свой доклад Ф.Д.Р.: "Немецкая армия вторгнется во Францию через Бельгию и Голландию, начиная с 10 мая. Эта информация исходит из того же источника, что и ранее, что оказалось правильным. У меня есть все основания доверять ему". Это все. Это не его дело давать предложения. Президент Соединенных Штатов знает, как использовать такую информацию.

Затем Ланни написал три письма, почти такие же, как он написал послу Норвегии в Париже. Это было для бельгийских, голландских и французских послов в Лондоне. Также записку Рику, сказав: "Дата назначена на 10 мая. Точно". Рик согласился, что, когда он получит это, то заставит отца сработать во второй раз. В первом случае это не принесло большой пользы, но теперь это может сделать больше, потому что баронет может сказать: "Разве я не говорил вам о Норвегии?"

Ланни ощупью пробрался через затемнение и бросил письма в разные почтовые ящики на улице. Все, кроме одного для Достопочтенного Джозефа П. Кеннеди. Ланни знал, что в тот вечер может уходить дипломатическая почта, и нельзя упускать никаких шансов. Он взял такси и сказал: "Американское посольство". По каким-то паранормальным ощущениям, которые развивались у таксистов за последние восемь месяцев, этому удалось доставить его прямо к величественному зданию. Ланни вручил таксисту письмо, сказав: "Будь добр, передай это, и скажи: 'Лично для мистера Кеннеди' ". С просьбой ушла половина кроны, и водитель ответил: "Будет сделано, папаша".