Кейт Куинн - Сеть Алисы

Ну, конечно. Все должно быть запротоколировано, даже несчастье. Следом за Кэмероном Эва прошла в тесную гостиную, где сдвинутые к стене аляповатые столики освободили место для картотеки, плотно набитой папками; в комнате были еще два человека: худосочный секретарь в рубашке без пиджака и военный с навощенными усами – майор Джордж Аллентон, он же Усач, который некогда уведомил Эву о тюремном сроке капитана.

– Для знаменитой Луизы де Б. эта дама чересчур юна и хороша собой, – отпустил тяжеловесный комплимент майор, явно не узнав Эву.

– Не сейчас, Джордж, – оборвал его Кэмерон. Он предложил Эве стул и кивком выпроводил секретаря. Когда за тем закрылась дверь, он тяжело, точно древний старик, сел напротив Эвы. – Сеть Алисы провалена. Докладывайте.

Эва коротко рассказала, что произошло. Лицо Кэмерона посерело, но взгляд его, обращенный на Аллентона, полыхал гневом.

– Я же говорил, что оставлять их в Лилле слишком рискованно, – тихо произнес он.

Майор пожал плечами.

– На войне приходится рисковать.

Эва едва не врезала ему. Кэмерон кусал губы, сдерживая злые слова. Аллентон, не замечая их отклика, увлеченно грыз заусенец на пальце.

– Лили… – Кэмерон растер изборожденное морщинами лицо. – Хотя чему удивляться, она всегда была бесшабашной. Однако столько раз ей везло… И я решил, что так будет вечно…

– На этот раз удача ей изменила. – Эва почувствовала такую усталость, что опасалась не встать со стула. – Она и Виолетта у немцев. Хорошо бы их посадили в одну камеру. Вдвоем они всё одолеют.

Майор покачал головой.

– А как же вас-то отпустили?

– Сочли меня полоумной.

После всех театральных рыданий уже не осталось ни единой слезинки, хотя от горя душа вопила. Хотелось свернуться клубком, точно подыхающее животное. Однако надо было закончить дело. Эва дала полный отчет по Вердену, и помертвевшие глаза Кэмерона ожили. Собрав волю в кулак, он стал делать пометки. Аллентон то и дело встревал с вопросами, что очень раздражало. Вот Кэмерон всегда молча выслушивал рапорт и лишь потом уточнял детали, а майор перебивал чуть ли не на каждом слове.

– Верден, говорите?

– Да. – Эве ужасно хотелось выдрать ему навощенные усы. – Стопроцентно.

Майор окинул Кэмерона высокомерным взглядом.

– Вот почему я настаивал, чтобы эта группа продолжила работу.

– Конечно. – Капитан глубоко выдохнул. – Но теперь-то вы согласитесь, что агента нужно отозвать. Сеть Алисы подлежит ликвидации, ничего другого не остается.

– Почему это? – Аллентон глянул на Эву. – Я считаю, она должна вернуться в Лилль.

Сердце Эвы ухнуло, но она вяло кивнула.

– Вы шутите, Джордж? – У Кэмерона глаза полезли на лоб.

– Я поеду, куда прикажут, – вмешалась Эва, хотя никто ее не спрашивал. – Дело есть дело.

– Ваше задание выполнено, – сказал Кэмерон. – Вы поработали отлично, однако оставаться в Лилле чрезвычайно опасно. С арестом Лили оборваны все связи сети.

– Замена ей найдется, – возразил Аллентон. – Руководителем станет Альберт или вот она, наша весьма инициативная гостья.

– Я подам рапорт, в котором изложу свое категорическое несогласие, майор, – глухо сказал Кэмерон.

– Да речь-то о неделе-другой.

– Я буду там, сколько потребуется. – Эва переборола страх. Ужасно хотелось домой, но она не струсит, когда на карту поставлены человеческие жизни. – Вечерним поездом я вернусь в Лилль.

Кэмерон встал. На скулах его играли желваки. Он мягко взял Эву за плечо.

– Я бы хотел переговорить с мисс Гардинер наедине. Если не возражаете, майор, мы с ней перейдем наверх.

Аллентон усмехнулся. В сопровождении капитана Эва поднялась в комнату, где стояла узкая железная кровать со стопкой сложенных одеял. Кэмерон захлопнул дверь.

– Вы незвано вторгаетесь в спальню дамы? – улыбнулась Эва. – Видно, и впрямь взбудоражены.

– Да, я чертовски взбудоражен, – дрожащим шепотом сказал Кэмерон. – Ваше нежелание просить об отзыве – полная дурь. Складывается впечатление, что вы хотите погибнуть.

– Я разведчик. – Эва опустила сумку на пол. – На этой работе, случается, г-гибнут. И беспрекословно подчиняются приказам.

– Вы получили глупый приказ. Думаете, в разведке одни блестящие умы? У нас полным-полно идиотов. – Капитан яростно ткнул пальцем в сторону гостиной, где остался Аллентон. – Они неумело играют чужими жизнями, и когда в результате гибнут такие, как вы, эти умники пожимают плечами и говорят: «На войне приходится рисковать». Неужели ради такого дурака вы готовы пожертвовать собой?

– Поверьте, я хочу, чтобы все это закончилось. – Гася вспышку капитана, Эва коснулась его рукава. – Но я не желаю, чтоб меня списали вчистую. Если агента отзовут по причине нервного истощения, другого задания ему уже не получить. – Она помолчала. Кэмерон взъерошил волосы, но не возразил. – Я смогу еще чуть-чуть продержаться, а уж потом…

– Знаете, как майор откликнулся на казнь Эдит Кэвелл? – уже тише спросил Кэмерон. – Лучшего, сказал он, нельзя и желать, это разозлило всю нацию. Я не хочу злословить о коллеге, но вы должны понять: ему глубоко плевать, что и вас могут схватить. Гибель молодых разведчиц означает шумиху в газетах и подъем боевого духа в окопах. Но я не привык подвергать своих людей бессмысленному риску.

– Я рискую не бессмысленно…

– Вы хотите поквитаться за Виолетту и Лили. И ради мести готовы погибнуть. Я прекрасно понимаю ваши чувства.

– Будь я мужчиной, мое желание и дальше исполнять свой долг вы бы назвали патриотизмом. – Эва сложила руки на груди. – Когда того же хочет женщина, это самоубийство.

– Разведчик с перегоревшими нервами уже не помощник своей стране. Вас захлестывают эмоции. Уж я-то вас знаю.

– Тогда вы должны знать, что во имя долга я забываю об эмоциях. Как всякий солдат, получивший приказ. Как всякий, кто принял присягу.

– Нет, Эва. Я вам запрещаю.

Про себя Эва усмехнулась. Кэмерон выдал свои чувства, назвав ее по имени.

– Вы сообщите Аллентону, что не готовы вернуться в Лилль, – сказал капитан, оправляя манжеты рубашки. – И я переправлю вас в Фолкстон. Противно действовать за спиной начальства, но другого выхода нет. Вопрос решен.

Кэмерон шагнул к двери. Нельзя, чтобы он сошел вниз и сообщил майору о негодности агента. Эва ухватила его за руку.

– Побудь со мной, – прошептала она.

Кэмерон отпрянул, гнев его сменился полной растерянностью.

– Мисс Гардинер…

Эва просунула руку ему под рубашку и приникла губами к ложбинке между его ключиц. От него пахло мылом. Он назвал ее Эвой.

– Я должен идти, мисс Гардинер…

Капитан перехватил ее руку, нырнувшую ему под рубашку. Эва приподнялась на цыпочки и, запинаясь, прошептала на ухо: