Кейт Куинн - Сеть Алисы

– Можно было ее просто уволить, – просипела Чарли. – Зачем ты устроил ее арест?

– Так надежнее. И, если честно, приятнее. У меня аллергия на шпионок. – Борделон пожал плечами. – Но не станешь же ты винить меня в гибели всего поселка? Это было бы странно и нелогично. Я-то при чем, если какой-то немецкий генерал решил так тщательно следовать предписанию?

– Я виню тебя в смерти Розы, – прошептала Чарли. – Ты не знал, связана ли она с Сопротивлением, но все равно донес на нее. Тебе было на все плевать, сволочь ты поганая…

– Тише, детка. Не вмешивайся в разговор взрослых. – Борделон взял второй гренок. – Еще шампанского, Маргарита?

– На сегодня хватит. – Эва осушила бокал и встала. – Идем, Чарли.

Но та застыла. Казалось, она готова броситься на Борделона и столовым ножом вспороть ему горло. Эва ее прекрасно понимала.

Нет, америкашка, еще не время .

– Чарли! – Окрик Эвы был как удар кнута.

Девушка встала, ее заметно трясло. Борделон спокойно ел, блестели его губы, измазанные утиным жиром.

– Мы еще не закончили, – прошелестела Чарли.

– Да нет, закончили. – Борделон смотрел на Эву. – Если ты, сука неугомонная, еще раз попадешься мне на глаза, если я узнаю, что ты пытаешься достать мой адрес или очернить мое имя, тебя арестуют за преступное домогательство. Ты канешь в небытие, а я вернусь к жизни, в которой не будет даже мысли о тебе.

– Ты думаешь обо мне постоянно, и мысли эти тебя изводят. Я живое доказательство того, что ты не так уж умен.

Взгляд Борделона вспыхнул.

– Ты – изменница, за каплю опия предавшая своих.

– Однако я тебя одурачила. Уже тридцать лет эта мысль ест тебя поедом.

Борделон наконец сбросил маску, явив бешеную ярость. Казалось, еще секунда, и он прикончит Эву на месте, а та в ответ презрительно улыбалась. Оба замерли, испепеляя друг друга взглядами. Официанты недоуменно взирали на эту сцену, отнюдь не напоминающую счастливое воссоединение семьи.

– До встречи. – Эва взяла и надкусила гренок с тарелки Борделона. – Пора вернуться на круги своя – В каморку сердца, лавочку старья [11] Йейтс У. Б. Цирк гасит огни / Пер. О. Мандельштама. .

– Это не Бодлер.

– Йейтс. Говорю же, тебе надо сменить идола. – Эва надела шляпу. – На досуге загляни в лавочку старья, которую ты называешь сердцем, и признайся, что тебе страшно. Ибо твой цветок зла вернулся. – Она крепко ухватила Чарли за руку. – С этим и засыпай.

На улице мне никак не удавалось продышаться, словно я выбралась из ядовитого облака. В ушах звучал металлический голос того, кто приговорил Розу к смерти: Так надежнее. И, если честно, приятнее.

Эва подробно описала своего врага: немигающий взгляд, длинные пальцы, элегантная внешность. Но то был неполный портрет. В ресторане я увидела гадину в человечьем облике.

Тянуло сблевать. Но пришлось догонять Эву, припустившую по улице.

– Эва, погодите! За вами никто не гонится.

Она ничуть не сбавила шаг.

– Нет, это я кое за кем гонюсь.

Впервые осознав, что отмщение Эвы подразумевает убийство, я оторопела, однако сейчас душа моя согласно поддакнула. Полчаса в обществе Рене Борделона кого угодно убедят, что даже состарившийся мерзавец заслуживает смерти.

И все же здравый смысл пробился сквозь марево ярости, сердце мое скакнуло.

– Эва, постойте! Нельзя так рисковать…

– Поторапливайся!

Невидяще уставившись перед собой, она стремительно шагала по извилистой улочке. Взглянув на ее лицо, встречный прохожий шарахнулся в сторону.

Мысли мои разбегались. Удержи ее! – требовал здравый смысл. Не надо! – вопила ярость.

Мы свернули за угол, и перед входом в гостиницу я увидела сверкающую «лагонду». Уф, слава богу! Сейчас так нужны спокойствие и рассудительность Финна или уж, если что, его сильные руки, которые оттащат Эву от края беды. Однако Финна нигде не было, а портье передал мне записку, накорябанную знакомым почерком.

– Финн выпивает с хозяином автомастерской, – ответила я на вопросительный взгляд Эвы. – Ему предлагают работу – восстанавливать старые двигатели…

– Вот и хорошо.

Эва ринулась вверх по лестнице, шагая через две ступеньки. Я сунула записку в карман и поспешила следом за ней.

– Мадам, вам телеграмма из Рубе! – окликнул меня портье.

– Заберу позже, – бросила я через плечо.

Я вошла в номер Эвы и встала как вкопанная, увидев, что она уже достала пистолет из тумбочки.

– Твою же мать… – чуть ли не впервые в жизни ругнулась я.

– Чего ты всполошилась? – мрачно усмехнулась Эва, стягивая перчатки.

Я прижала пальцы к вискам, в которых грохотали молотобойцы. Ярость моя определенно сменилась страхом.

– Значит, вы дождетесь, когда он, насытив утробу, вернется домой, и разрядите обойму ему в башку?

– Именно так. – Эва дослала патрон в ствол. – Чудесная вилла в конце поля мимоз, сказал метрдотель. Найти ее будет нетрудно.

Я сложила руки на груди.

– Уберите пистолет и выслушайте меня. Преуспеете вы или нет, в любом случае окажетесь в тюрьме. Вы это понимаете?

– Мне все равно.

– А мне – нет. – Я схватила ее за руку. – Я хочу, чтоб у моей дочери была крестная.

Эва поставила пистолет на предохранитель.

– А я хочу увидеть труп Рене.

Отчасти я ее понимала. Она была готова на этот неравноценный обмен – ее будущее за жизнь человека, сожравшего большую часть ее прошлого. Однако я не желала соучастием в убийстве разрушить собственную жизнь, которая только-только стала налаживаться.

– Эва, одумайтесь.

– Я уже все продумала. Свидетелей не будет. У него нет обручального кольца, значит, не возникнет помеха в виде жены и детей. В доме останется хладный труп, а меня – ищи-свищи.

– Сегодняшний метрдотель вспомнит, что мы интересовались адресом Рене. И не он один. Мы же рыскали по всему городу. – Надеясь убедить ее логикой, я лихорадочно искала доводы. – И в случае его смерти…

– А как нас найти-то? Всюду мы появлялись под вымышленными именами. Кроме того, я не собираюсь здесь торчать, дожидаясь полиции.

– Пока Финн не вернется, из города не уехать. И потом, как вы доберетесь до дома Рене?

– На такси.

Эва была спокойна, словно собиралась на чаепитие. В ресторане за ее внешней невозмутимостью я угадывала страх, видела ее дрожащие руки. Но сейчас страха не было и в помине, Эва воспарила, точно орел, безжалостный к своей добыче. Сбросив лодочки почтенной миссис Найт, она переобулась в растоптанные туфли.

– Если хочешь, поехали вместе, поможешь мне. Ты вправе видеть, как он сдохнет.

– Нет. Я не стану пособницей убийства.

– По-твоему, он не заслуживает смерти?

– Это слишком легкий конец. Я хочу его разоблачить, унизить и засадить в тюрьму. Чтоб все узнали, кто он такой. Для человека с непомерной гордыней это самое страшное наказание, он умрет медленно. – Я перевела дух, надеясь, что Эва меня услышит. – Пойдемте в полицию. У нас есть его фотография, где он в окружении нацистов, есть ваше свидетельство. Если понадобится, призовем ту женщину из Лиможа, которая своими глазами видела, как он застрелил повара. Пусть у него влиятельные друзья, но они есть и у вас. Вы – герой войны, вам поверят. Сдайте его властям и превратите его жизнь в ад.