Вальдемар Лысяк - Императорский покер

Только князя Москворецкого не напрасно называли «рыжим львом». Первая попытка пробиться через кольцо противника закончилась ничем. Вечером Ней приказал разжечь костры, имитируя обоз, и улизнул в сторону Днепра. Он мог бы бежать и сразу, только это не было в стиле Мишеля Нея. Он дал солдатам три часа на сон — эти три часа были последним шансом для собиравшихся отовсюду беглецов. А в полночь они начали переправу: гуськом, по крошащемуся льду. Пытались перетащить и повозки с ранеными и женщинами, но лед не выдержал, и большую часть несчастных поглотила пучина. Ней перебирался последним, спасая тонущих.

Следующие два дня, во главе нескольких сотен французов и трех сотен шасеров [120]Пшебендовского, Ней вел чудовищный бой с шестью тысячами казаков Платова. Вокруг, не останавливаясь, били русские пушки, провозглашая триумфальную, неслыханную весть о взятии в плен французского маршала! Имея шестикратный численный перевес, атаман Платов из кожи лез, чтобы эти слова стали плотью, но Ней отбил все атаки, десять раз пробивался и с девятью сотнями [121]людьми нагнал армию, в которой все уже считали его погибшим [122]. У Наполеона, потрясенного этим подвигом, вырвалось восклицание:

— Я бы предпочел потерять триста миллионов франков личных средств, чем Нея! Это храбрейший из храбрых! [123]

И с тех пор современники, а потом и историки, называли Нея "храбрейшим из храбрых".

Ней же со всем спокойствием вновь встал в арьергарде тающей на глазах толпы, направлявшейся к Березине и пытавшей вырваться из когтей мороза.

"Генерал Мороз" — так на самом деле, не только в беллетристике, звался командир, который выиграл для царя последний, решающий раунд императорского покера. Мороз — большой пиковый покер в руке у Александра.

Многие историки в течение многих лет пытались доказать, что разговоры о поражении Наполеона в России в результате чудовищной зимы, к которой французы не были готовы — это французская пропагандистская сказка, потому что он проиграл Кутузову и казакам. Многие делают это и до нынешнего дня. Господа, дорогие мои господа, только не надо меня смешить! В 1812 году Бонапарт совершил много ошибок, но пока этот человек располагал армией, он не мог проиграть никому, как только собственному невезению и климату (как тогда) или же невезению и измене (как под Ватерлоо). В 1812 году у невезения были челюсти из льда, и ими оно пожрало Великую Армию.

С этим дело обстоит, как и с секретом Железной Маски — таинственного заключенного Людовика XIV. Вольтер породил первую гипотезу, что то был брат-близнец короля. В течение последующих двухсот лет было выдвинуто с сотню других гипотез, чтобы в нашем столетии все вернулись к первоначальной, поскольку она наиболее логичная. Русская зима 1812 года тоже является наиболее логичной причиной сокрушительного поражения Бонапарта в поединке с царем.

Как могли выдержать атаку той зимы лишенные меховой, да и вообще — теплой одежды южане, которые составляли большинство в "Армии Европы", если даже преследующая беглецов русская армия испытывала чудовищные муки от исключительного сильного мороза Anno Domini 1812 и утратила по этой причине значительный процент своей боевой ценности? Этого не скрывают даже советские историки, это же подтверждают различные сообщения мемуаристов. Доктор Франк: "Русские солдаты, даже и привыкшие к суровому климату, все-таки были созданы из плоти и костей…". Евгений Тарле: "Кутузов наступал французам на пятки. Его армия, пускай даже и одетая значительно лучше, чем наполеоновская, тоже ужасно страдала от морозов, столь чудовищных, каких никогда не было. Достаточно сказать, что когда Кутузов после битвы под Бородино пополнил убыль своей армии, из Тарутино он выступил, имея под ружьем более 97 тысяч человек, в Вильно же привел в середине декабря около 27 тысяч солдат. Столь тяжелыми были условия тех бесконечных переходов во время той чрезвычайно жестокой зимы".

Русские промерзали тогда "до костей" настолько сильно, что еще через два года (1814), когда царские армии вступили на территорию Франции — в разграбленных школах и учебных заведениях они выпивали спирт из банок с законсервированными пресмыкающимися, наверняка затем, чтобы, наконец-то, согреться.

В 1812 году с самого начала они рассчитывали на пространство и зиму как на свои главные козыри. "Поглядим, как Бонапарт перенесет морозы", — писала царица Елизавета своей матери. В Москве же русские пленные ворчали:

— Через две недели у вас выпадут ногти, а оружие само выпадет из ваших онемевших и полумертвых рук!

Уже после той кампании, Александр, называвший Кутузова "стариком", сказал:

— Старик имеет основание быть довольным, мороз сыграл ему на руку.

Здесь возникает тот еще вопрос, совсем ли доволен, поскольку эта зима забрала у маршала Кутузова сил столько, что до следующей зимы он уже и не дожил (умер он в апреле 1813 года), но фактом остается то, что последний раунд императорского покера выиграли терпение и упорство царя, ехавшие в серебристой карете Снежной Королевы, уста которой отпечатали на губах Великой Армии смертельный поцелуй. Помните у Андерсена? "Поцелуй был холоднее льда, он дошел прямиком до сердца, которое и так уже наполовину заледенело".

Это был разгром — о парадокс! — с победным финалом на Березине. Из шестисоттысячной Великой Армии до этой реки добралось неполных сорок тысяч человек! И как раз тогда же наступила неожиданная оттепель. Ее результаты были не менее фатальными, чем действие мороза. Многих солдат холод до сих пор поддерживал в состоянии постоянного напряжения, продлевавшего жизнь. Неожиданная перемена привела к тому, что перемерзшие конечности начали гнить и распадаться. Из-за этого погибли очередные тысячи, в том числе и командующий артиллерией, генерал Ларибуасьер.

Более прискорбным был факт, что оттепель сделала невозможной переправиться через Березину по льду, учитывая то, что единственный мост, в Борисове, был захвачен русскими. Две мощные российские армии заблокировали переправы и окружили французов, здесь стало очевидным, что из этого котла живым не выйдет никто. "Невозможно!", — говорили русские и находившиеся в их штабе англичане.

— Выражение "невозможно", — ответил на это «бог войны», — имеется только лишь в словаре глупцов.

На берегах Березины он еще раз обрел свой божественный гений и совершил истинное чудо. Несколькими феноменальными маневрами он обманул русских, изображая попытку переправы под Борисовом, а на самом же деле решил сделать это дальше к северу, под Студзянкой, где польские уланы обнаружили брод. Французские и польские саперы генерала Эбле, стоя по грудь в воде, среди плывущего льда, перебросили через реку два моста; почти все из них, вместе со своим командиром, заплатили за свой подвиг смертью. Зато остатки армии перешли реку (26–27 ноября) и, сражаясь с многократно превосходящим противником, прорвались в направлении Вильно.