Вальтер Флекс - Странник между двумя мирами
- Название:Странник между двумя мирами
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2019
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вальтер Флекс - Странник между двумя мирами краткое содержание
Странник между двумя мирами - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
«Где солнце восходит над бренной землей,
Одна мне известна могила.
Она стоит тысячи разных могил,
Там воин прекрасный навеки почил,
Ему в руки факел вложили.
В руке его белой подсолнух лежит,
А в нем золотистое пламя.
Горит над могилой сияющий свет,
И словно пожар, он проложит свой след —
Дорогу, ведущую к славе.
И меч, на который любил он смотреть,
Теперь пребывает в покое
На этой прекрасной и юной груди,
Цветок, словно солнечный герб, посреди,
Сверкает копье золотое.
Всю жизнь он хранил это пламя в себе,
Его же унес он с собою.
То пламя, что некогда теплилось в нем,
Пылает сегодня священным огнем
Над этой кровавой землею.
Пусть факел, лежащий в могиле его,
Потомки хранят в своем сердце!
Пока вместе с самой последней зарей
В последний свой раз не отправятся в бой
Последние самые немцы.
Как пламенный ангел, до судного дня
Он спит, и пускай ему спится.
Увидев, что мир доживает свое,
Возьмет светлый юноша в руки копье
И выйдет из этой гробницы.
И будет он, словно зарница, в тот день
Пылать по всему небосводу.
И вспыхнет огнем его мертвая грудь —
Он в вечности будет указывать путь
Погибшему нашему роду».
У меня стремительно заколотилось сердце. Я встал и вышел. В воздухе повеяло свежестью и свободой. Давно мое сердце не билось так легко. И вдруг — что-то просвистело в воздухе, раздался пронзительный крик, приближающийся шум и свист. Я увидел, как стая перелетных гусей пронеслась высоко над Винкноброщ (Winknobroscz) — теперь уже на юг. Их тени накрыли меня. На мои плечи снова лег груз воспоминаний, который придавил меня, словно тяжелая рука. Как давно это было, когда стая гусей мчалась на север над израненными верденскими лесами, надо мной и моим другом?
«Поторопись, на север мчись
На крыльях цвета стали!
Мы устремляем взоры ввысь,
Но что же станет с нами?
Мы, как и вы, — стальная рать,
Должны свой край оставить.
И если не придём опять,
Почтите нашу память!»
Прошли весна и лето, наступила осень. Серые гуси летели на юг. Их путь пролегал и над одинокой могилой на тихих высотах озера Симно… Я посмотрел вслед мигрирующей стае, но недолго. Мне показалось, что мой затылок словно сдавило рукой, заставившей меня склонить голову. Тогда я пошел назад в польскую кузницу и бросился на солому.
Наступление продвигалось все дальше и дальше, вглубь русской земли. Мы отбросили московскую и петербургскую гвардии из изрытых траншеями лесов, перебрались по понтонным мостам через реку Вилия (Wilia) и оказалась в аду горящего селения Поракиты (Porakity), над руинами которого потоком проносились выстрелы русских, пока мы, беззащитные, облитые кипящим светом, ждали, пока пройдут эти страшные часы. Мы окопались перед городом Острув (Ostrow) и слышали непрекращающийся вой пробивающихся через горящие Ульяны (Uljany) и вновь отбрасываемых назад полчищ русских.
Мы в Польшу меч вонзаем —
В грудь нашего врага.
Сильней и тверже стали
И сердце, и рука.
Но страсти нету больше,
Кто охладил наш пыл?
Пески кровавой Польши,
Земля ее могил.
Несем мы наше знамя
Вперед в тиши ночной.
И кровь на нем играет
Прекрасною зарей.
Хочу вперед я мчаться
По вражеской земле,
Но в кровь стирает пальцы
Рытье окопов мне.
Давно уже наш громкий,
Веселый смех угас.
Но что с того? Потомки
Когда-то вспомнят нас.
Походы и бои продолжались, нас бросало то в одну, то в другую сторону. Но война уже затухала. Из боя под Вильной мне наконец удалось вывести остатки двух рот, и мы укрылись за цепью литовских озер, где мы должны были окапываться.
…Идем мы серою рекой,
Вперед шагает рыжий конь.
В глуши лесной, в грозе ночной,
Сто ног шагает вслед за мной.
Весь лес похож на смерти храм,
Лежат венки то тут, то там.
И нас потоком по волнам
Несет куда, не знаю сам.
Но я иду, вперед иду
И по песку, и на снегу,
И я веду свою орду,
Все разоряя на ходу.
Шумит, ревет потока гул,
И в сердце поднял он волну
О том, кто навсегда уснул,
В потоке сером утонул.
Весь мир уныл, и ночь бледна,
Глава вперед наклонена,
Картина радостного сна —
Река огнем озарена…
Что видел я в том странном сне?
Мой конь шагает по земле.
А рядом всадники во мгле —
Он их носил в своем седле.
Ночью мы расположились на естественной оборонительной позиции — за озерной запрудой, в спешке рыли окопы и ожидали приближения врага. Наши солдаты окапывались и днем, и ночью. По берегам озер дотла сгорали русские деревни, словно полыхающие погребальные костры умирающей войны. Затем снова последовали долгие месяцы бездействия в окопах, как когда-то на высотах Мааса при Вердене и в лесах Аугустово. И все же все было по-другому. Словно далекий, прекрасный сон, позади остались те теплые летние ночи, которые мы проводили за разговором и песнями. Сейчас целые горы снега вырастали вокруг наших землянок. Режущие восточные ветра подметали серый лед озер и хлестали острыми, словно иглы, кристаллами снега нам в глаза, уставшие от непрерывного бодрствования. По тринадцать и по четырнадцать часов продолжалось ночное бдение часовых на востоке.
Ледяные воды,
Снежные поля.
Сколько быть в дозоре?
Сколько длиться ссоре?
Горе тебе, горе,
Русская земля!
Как же одиноко!
Тусклый лунный свет.
Мысли льдом застыли,
Штурм идет все шире,
Потому что в мире
Места миру нет.
Запылало пламя,
Я ни мертв, ни жив.
В ярости и муке
Круговой поруки
Все собрались, руки
Клятвенно сложив.
Что мне боль и холод
Ледяных оков?
Если клятвы пламя
Пребывает с нами,
Родина, я знаю:
Я уже готов.
Время протекало этими зимними ночами медленно, словно тлеющий огонь, гложущий сырое буковое полено…
Потери, которые понесла за собой маневренная война, были восполнены запасниками с родины — только что прошедшим подготовку ландштурмом и молодыми новобранцами. Окопы наполнились чужими лицами и новыми серыми мундирами, которые резко выделялись на фоне одежд бывалых бойцов, которые истрепались от непогоды и приобрели характерный землистый цвет. Затем мы неделю за неделей рыли окопы и сидели в засаде, и от снега и дождя все мундиры стали одинаковыми. Больше в окопах не осталось никаких чужих лиц. Однако ушедшие не возвращаются. Только длинными серыми ночами они приходят и ведут беседы. Разговоры с мертвыми делают человека молчаливым и тихим…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
