Имоджен Гауэр - Русалка и миссис Хэнкок

Сторонний наблюдатель заметил бы, что грот превращается в точное подобие зверинца, в некую кунсткамеру, где представлены все образцы человеческой породы, которые опасливо расхаживают друг с другом рядом и с интересом следят за представителями чуждых сословий, подмечая их манеру есть, пить, танцевать, разговаривать. Корабельные плотники собрались под сияющими белыми статуями и засовывают в карманы сэндвичи с тонко нарезанной говядиной; там же и развеселые молодые пары из Гринвича, мужчины и женщины в одинаково ярких шарфах и шляпах, украшенных пышными страусиными перьями. Новоиспеченные землевладельцы, сколотившие деньги на строительстве кораблей, добыче угля или производстве ткани, лишаются дара речи при виде высокородных дам, чьи портреты когда-то украшали окна типографских мастерских, и тонкой как тростинка гувернантки, неспешно ведущей между деревьями стайку юных красоток во всем белом, за которой трусят затейливо стриженные собачонки.

Миссис Хэнкок – особа низкого происхождения, в недавнем прошлом жалкая игрушка в руках знатных господ, а ныне законная супруга всеми уважаемого торговца, – приложила немыслимые усилия над своей адресной книжкой, чтобы созвать сюда всех ради Подлинной Диковины.

Ходит даже слух, что леди Д. – да, она самая, собственной персоной, присутствовала там, в наряде слишком объемистом для своих вкусов. Однако лишь единицы утверждают, мол, видели ее своими глазами, пускай и мельком, – что заставляет усомниться в истинности свидетельств. Но в таком случае кто была та миниатюрная черноволосая женщина, в обнимку с которой, голова к голове, миссис Хэнкок спустилась по лужайке в самую чащу сада, явно занятая доверительным, искренним разговором?

Еще одного гостя вообще никто так и не видит. Это молодой мужчина в синем форменном камзоле, внешне безупречный homme-comme-il-faut . Он запыхается после быстрой ходьбы и снимает шляпу, подставляя свои влажные от пота черные кудри свежему ветру. Он, конечно же, слышит музыку и видит отсветы огней, пляшущие в кронах деревьев впереди, но почему-то вдруг останавливается у самых ворот Хэнкоков и пристально смотрит на сад за поворотом подъездной аллеи. Он стоит там очень долго, не решаясь ступить ни шагу дальше, и в конце концов надевает шляпу, поворачивается кругом и быстро уходит прочь.

Но что насчет обещанной русалки? Да ладно вам! Это же просто шутка! Все ведь прекрасно помнят ужасную русалку Хэнкока, ставшую главным событием прошлого светского сезона. Кто из них не теснился в толпе, чтобы взглянуть на скрюченное, злобно оскаленное существо, или не рассматривал его изображения в различных газетах и брошюрах? Кто из них не содрогался, узрев русалку воочию или просто в нарисованном виде?

Умная миссис Хэнкок ясно понимает, что красота правды притягательна лишь для очень и очень немногих, а дрожь отвращения лучше оставить для паноптикума. И гостям своим явила ровно такую русалку, какую все жаждали увидеть: она там повсюду – в причудливом мерцании на стенах грота; в диковинных изображениях, на них вспыхивающих; в шипении игристого вина; в огромных аквариумах с мельтешащими золотыми рыбками; в странных искрах света, кружащихся в недрах зеленого водоема. Простому обывателю здесь не место: здесь все прекрасно и все окутано чарующей дымкой.

Самая короткая ночь года никогда еще не пролетала столь быстро. Вот уже утро, и мистер и миссис Хэнкок со вздохом запирают дверь подземного грота, все еще слыша приглушенный стук последнего экипажа, катящего через пустошь.

– Лучше и быть не могло, – говорит мистер Хэнкок.

– Да, – откликается Анжелика, у которой сейчас волосы растрепаны и вся краска на лице размазана. – Сама не верю, что провернула такое дело.

– А я верю, – твердо говорит ее муж, закрывая глаза от мягкого утреннего ветра. – Мы с вами… вы и я… мы достигли нашей цели. И все же… – Он хмурит брови. – Я ведь истратил уйму денег на поимку русалки… и гости остались в полном восторге, хотя никакой русалки так и не увидели…

– Т-ш-ш! – Анжелика толкает мистера Хэнкока локтем, а потом берет за руку. – Настоящая русалка не вызвала бы у них такого жадного любопытства, верно? Просто грот… просто световое представление… что это, если не истинное чудо? Мы живем здесь и сейчас, сэр: любые вещи, созданные нашим воображением, даже самые необычные, вдруг однажды становятся явью.

Мистер Хэнкок поворачивает лицо к дому, оштукатуренные стены которого розовеют в первых лучах зари.

– Не пора ли нам позавтракать? – спрашивает он, и они с женой идут, держась за руки, вверх по лужайке, в окружении весело пляшущих призраков.

Этот роман появился на свет в первую очередь благодаря Ребекке Стаут и Генри Саттону, которые, невзирая на все мои сомнения, убедили меня в необходимости взяться за его написание. Ричард Берд и Кейти Дерби, преподаватели школы мисс Броуди, послужили для меня источниками вдохновения.

Мне посчастливилось приступить к работе над «Русалкой и миссис Хэнкок» при поддержке моих первых замечательных читателей из Клуба исторической литературы, а также Сары Янг, чьи терпение и доброта не знают себе равных, и Софии Велтфорт, по чьей настоятельной рекомендации моя русалка обрела собственный голос. Шарлотта Берн, Робин Драммонд и Адам Роулс, первые читатели окончательной рукописи, окрылили меня своим энтузиазмом, а Дэни Редд тщательно «причесала» текст, отнесясь к нему с критическим, но благожелательным вниманием, которого я не заслуживаю. Дельные советы и дружеское участие Паулы Кокоццы стали для меня настоящим подарком небес, когда я подготавливала роман к выпуску в свет, а Роуз Томашевска щедро делилась со мной секретами писательского ремесла и всячески меня подбадривала с самого начала и до конца работы.

Мне выпало огромное счастье пользоваться поддержкой и поощрением поистине замечательных организаций. Степень магистра гуманитарных наук я смогла получить благодаря стипендии Мемориального фонда Малькольма Брэдбери; оргкомитет конкурса «Лучший дебютный роман по версии Mslexia » значительно укрепил мою уверенность в своих силах, и я никогда не забуду, какую радость и гордость я испытала, став номинантом литературной премии Фонда Деборы Роджерс. Воодушевленная столь высокой оценкой моего творчества, я почувствовала, что для меня нет ничего невозможного, и я безмерно счастлива быть частью наследия Деборы.

Каждый писатель хорошо знает, какие невероятные усилия порой требуются для того, чтобы просто сесть и писать. Я не смогла бы сделать этого без Джена Саттона, моего чудесного работодателя и отзывчивого товарища, который был рядом со мной, когда я только приступала к роману; без Сью Хилл, которая нашла мне работу, когда я была безработной; без Пенни Фриман и Питера Хадсона, которые предоставили мне свой коттедж одним восхитительным летом; и без Ники, Ив, Лин, Найла, Рачинты, Холли и Шеймуса, в чьем доме я написала восемьдесят тысяч слов.