Валерио Манфреди - Фараон

Сара повернулась к нему.

— Ты шутишь?

— Это — чистая правда.

— Ты уверен в своём истолковании?

— На девяносто процентов.

— Чего-то недостаёт?

— Я должен открыть этот гроб и посмотреть ему в лицо.

— Фараону?

— Любому, кто там захоронен.

— Почему?

— Могила может оказаться пустой: такое бывало не один раз. В этом случае мои сомнения возрастут. Или же погребённый может оказаться кем-то другим, а не тем, кем я думаю.

— И как ты думаешь, кто он?

— Не могу сказать тебе этого. Пока ещё не могу.

— Но ведь мне-то ты скажешь?

Блейк промолчал.

— Значит, ты не доверяешь мне, не так ли?

Блейк ничего не сказал.

— И тем не менее я — единственный человек в лагере, который может спасти тебе жизнь. Кроме того, ты спал со мной.

— Верно. И хотел бы повторения этого.

— Не переводи разговор на другую тему.

— Выяснение этой личности имело бы разрушительные последствия.

— И поэтому ты не доверяешь мне. Так ведь? Даже если бы я сказала тебе, что затевает Мэддокс и что проделают с твоим захоронением?

Блейк резко повернулся к ней.

— Вижу, тебя это заинтересовало, — не без ехидства подколола его Сара.

— Я скажу тебе. Когда подниму крышку саркофага.

— Спасибо.

— Мой тост оказался подгорелым. У тебя найдётся что-нибудь в сумке?

— Да. Печенье и кофе в термосе. Угощайся.

Блейк подождал, пока дорога стала не такой ухабистой и извилистой, не без труда налил себе немного кофе из термоса, набрал горсть печенья из пакетика и приступил к еде.

— Так вот, — вернулась к прежнему разговору Сара, — в ту ночь я проследила за Мэддоксом до самого места его условленной встречи и увидела, с кем он общался.

— Ты слышала, о чём они разговаривали? — пробубнил Блейк с набитым ртом.

— Я прихватила с собой очень эффективную для таких целей игрушку: направленный микрофон с высочайшей точностью воспроизведения.

— У тебя неплохое оснащение.

— Такова моя работа.

— Ну, и что?

— Мэддокс встречался с Джонатаном Фридкином. Знаешь, кто это?

— Нет.

— Он является бесспорным главой экстремистских ортодоксальных израильтян. Сборища опасных фанатиков.

— Фанатизм всегда опасен, откуда бы он ни исходил.

— Они мечтают свергнуть республиканское правительство и учредить монархию библейского типа...

— Я слышал подобные разговоры...

— Но тут ещё и другое. У них есть план разрушить мечеть Аль-Акса на горе Мориа и построить на её месте четвёртый храм.

— Впечатляющие проекты, ничего не скажешь. И каким же образом они собираются осуществить их?

— Этого я не знаю. Но драматическая ситуация, сложившаяся на Среднем Востоке, только укрепляет позиции экстремистов, как с одной, так и с другой стороны.

— Ах, мечты, мечты... Власть мечты сильнее чего бы то ни было. А знаешь что? Будь я евреем, я бы тоже мечтал заново построить Храм на горе.

Он закурил сигарету и медленно выдыхал дым в воздух пустыни.

— И ты бы был готов ради этого пойти на убийства?

— Нет. Я — ни в коем случае.

— Уилл, Мэддокс договорился с ними: все предметы утвари захоронения Рас-Удаш будут проданы, а деньги поделены. Огромная сумма. Они предъявили покупателям фотографии и твою документацию. Общее предложение составляет сто миллионов долларов, из которых двадцать отойдут Мэддоксу. Более чем достаточно для решения всех его проблем. Остальное пойдёт на финансирование группы Фридкина.

— Ублюдки. И когда они проделают всё это?

— Завтра ночью.

— Ты шутишь? Это невозможно.

— Они это обстряпают. Из Митцпе прибудут два грузовика, и на них погрузят всю утварь, затем автомобили направятся к морскому побережью: там будет ждать катер, который возьмёт всё на борт. Оплата будет произведена при приёмке товара. Как говорят в этих местах, за верблюда платят, когда верблюда увидят. Знаешь такую пословицу?

— Вроде бы.

— Ты действительно скажешь мне, что прочёл в надписи?

— Я тебе скажу. После того как открою саркофаг.

— Спасибо.

— Сара...

— Да?

— Я люблю тебя.

— И я тоже.

Они проехали мимо нагромождения валунов, затем мимо скалы с высеченными наскальными знаками. Оставалось немного до простора каменистой пустыни, которая накрывала собой захоронение Рас-Удаш.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовалась Сара.

— Иногда мне кажется, что у меня перехватывает дыхание, иногда такое ощущение, будто у меня дырка в желудке. Одним словом, хреново.

— Крепись. Наступил решающий день, а ты всю ночь работал.

— Как ты думаешь, что они сделают со мной?

— Мне кажется, у них нет основания причинять тебе вред. В своё время Мэддокс предложит тебе деньги. Я считаю, что ты должен принять их. Тебя посадят на «фалькон» и доставят в Чикаго. На счёт в швейцарском банке переведут кругленькую сумму, и — ищи ветра в поле. На твоём месте я бы не волновалась.

— Попробую. Но мне не даёт покоя мысль, что положение сложное, если не сказать — критическое.

Они остановились на площадке и вышли из вездехода, ожидая, когда прибудут два других автомобиля: первый с Мэддоксом и Салливэном, второй — с рабочими и Уолтером Гордоном.

Салливэн заблокировал колёса джипа, затем размотал трос лебёдки, протянул его в желобок блока и закрепил на плите-крышке, потом поднял её и уложил в сторонке.

— Если хотите спуститься, то я готов, — сообщил он.

— Хорошо, — кивнул головой Блейк, — опускайте лестницу, а затем оборудование. Когда всё окажется внизу, то сойдите туда и вы, поскольку мне понадобится ваша помощь.

Как только лестницу закрепили на дне захоронения, он забрался внутрь, за ним последовала Сара. Сразу за ними спустились рабочие, и последними — Мэддокс и Салливэн.

— Если мистер Гордон хочет посмотреть, то лучше подождать, когда мы откроем саркофаг. Нас собралось слишком много внутри, рискуем повредить что-нибудь.

Застоявшийся воздух подземелья тотчас же наполнился запахом потных тел, и атмосфера быстро сделалась непереносимой.

Блейк разместил у четырёх углов саркофага четыре деревянных бруска, затем установил на них четыре домкрата для грузовиков. На домкраты египтолог уложил четыре балки: две параллельно продольным сторонам саркофага, а на них положил ещё две — параллельно коротким сторонам.

С помощью уровня, размещённого на каждой балке, он откорректировал толщину брусков под домкратами, пока не добился их строго горизонтального положения. На северной стороне саркофага египтолог соорудил пандус из труб-подмостий и уложил на него панель, тоже деревянную, покрытую густой смазкой, чтобы крышка саркофага соскользнула по нему на пол, когда придёт время полностью убрать её.

Когда установка лесов была завершена, выведены все уровни и прямые углы, Блейк на обоих южных углах саркофага поставил двух рабочих, а на двух северных — Салливэна и Сару.