Виктор Квашин - Последняя крепость империи

— Вот! Вот верно сказанные слова! — профессор Ильмаков всегда радовался, когда студенты точно характеризовали исторические события и притом своими словами. — Продолжай, пожалуйста, Коробов.

— Монгольский народ безусловно поддерживал Чингисхана, так как эта война являлась для монголов священной, она была необходима в качестве кровной мести за гибель многих монголов и за позорную смерть монгольского Амбагай-хана 47 47 Амбагай-хан — верховный вождь крупного объединения монгольских племён в 1148—1156 годах. Обманом захвачен в плен татарами, передан чжурчжэням и казнён позорной и мучительной смертью — был прибит гвоздями к деревянному ослу. Перед смертью смог послать монголам сообщение о своей судьбе и завещание отомстить за него. от рук чжурчжэней. И ещё великому хану теперь было неприятно быть номинально подчинённым чжурчжэньскому императору и носить незначительное звание, пожалованное ему за помощь войскам Цзинь в войне с татарами ещё в 1196 году.

И в 1211 году началась война с империей Цзинь.

— Спасибо, дорогой мой Коробов! Замечательно! Мы уложились во время, отведённое нам на семинар. Вопросы есть? Вопросов нет.

Отметьте себе эту дату — почти год в год 800 лет назад началась Монгольско-Цзиньская война. И следующие лекции будут посвящены большой кровопролитной войне на уничтожение, очень сложной войне! Обещаю, вам будет интересно!

В тот год духи основательно озаботились судьбой Сиантоли. Ему везло на каждом шагу.

Тогда, сбежав от монголов, Сиантоли отправил вперёд переодетых в чжурчжэньскую одежду Гуся с двумя бойцами, чтобы предупредили военачальника о встрече с перебежчиками. Нельзя было нарваться неожиданно на правительственные войска. Сиантоли отвёл сотню в сторону от дороги, ждать результата.

Но случилось всё иначе. Усталые бойцы уснули, уснули и караульные. Гусь каким-то образом разминулся с разведкой цзиньского корпуса. Караульных зарезали на месте. Пока не поднялся крик — с обеих сторон по-чжурчжэньски, доблестная разведка перебила почти треть сотни Сиантоли. Но он недаром потратил столько времени на тренировки — бойцы, подчиняясь команде, собрались вокруг командира и дали дружный и точный залп из своих монгольских луков. Противник отошёл, после этого начались переговоры. Оружие сдавать Сиантоли отказался, взамен предложил свои знания о расположении монгольских войск. В итоге оставшихся в живых вместе с ранеными с той и другой стороны отправили в сопровождении полусотни цзиньцев к главным силам корпуса. Там их всё-таки разоружили и оставили под охраной. Сиантоли повели к самому командующему. Уходя, он обернулся — его команда действительно выглядела настоящими монголами среди кадровых бойцов армии Цзинь.

Командующий, похоже, совершенно не располагал данными о монгольской армии. Он готовился к битве со всеми монгольскими силами. Узнав, что отряды монголов распылены по разным направлениям, он приказал немедленно выступать в сторону Баданчина.

— Доблестные чжурчжэни! Перемесим в навоз скопище наглых плосколицых! А их грязного хана привезём ко двору императора прибитым к деревянному ослу, как когда-то поступили с его родственником!

Теперь уже полусотню Сиантоли приказали переодеть в чжурчжэньские халаты. Оружие и латы вернули. Бирки-пайцзы о принадлежности к монгольской лёгкой коннице Сиантоли приказал срезать ещё до столкновения.

Всё-таки, им не доверяли, поставили в последнюю колонну и было заметно, что окружающим приказано контролировать неожиданных перебежчиков. Сиантоли вперёд и не рвался, он-то знал, что «смесить в навоз» монголов так просто не удастся.

Чжурчжэньская конница словно ножом рассекла лагерь монголов под стенами осаждённого города. И монголы побежали! Побежали неестественно быстро, Сиантоли это видел, но что он мог поделать в этой ситуации, кроме того, что пользуясь смешением войск в яростной атаке, завести свою полусотню в средину. Он даже не удивился, когда со всех сторон налетели монгольские всадники и завертелась столько раз отработанная на учениях монгольская карусель. Тучи стрел смертельным дождём накрыли чжурчжэней. Голову невозможно было поднять из-под щитов. Всё смешалось в неразберихе, а потом в панике. Раненые лошади топтали раненых всадников. Подчинённые Сиантоли держались кучно, рядом с ним, плотно прикрывшись щитами и не тратя попусту стрел. Они верили командиру и ждали. Сиантоли видел всё это краем глаза, благодарил духов и тоже ждал. Ничего не оставалось в этой кутерьме тел, крови и воплей, кроме как терпеть и надеяться.

И духи снова ему помогли. Чжурчжэньские войска дрогнули и побежали туда, куда их гнали монголы. Бегство это было беспорядочным, но Сиантоли скорее угадал, чем понял, куда нужно двигаться, чтобы спастись, и вывел своих, тех кто не отстал и не погиб, в сторону, в редкий лес, где монголы оставили преследование малой группы ради уничтожения большого войска. На утро Сиантоли насчитал вокруг себя полторы сотни чжурчжэней, из которых лишь три десятка были из его бывшей сотни. С радостью он увидел почти родные теперь лица. Брат Большой наверно впервые ему улыбнулся, и улыбка оказалась вполне приветливой. Неспеши сидел в седле, будто ничего и не случилось, спокойный и уверенный.

— Не узнаёшь своих, командир? — помахал замотанный окровавленной тряпкой десятник и действительно, Сиантоли не узнал бы, если бы не насмешливый голос.

— Рад тебя видеть живым, Хохотун!

Гончар, вечный спутник Гончар, который всё время неотвязно, будто прилипший, следовал с правой стороны сотника, сидел на чужой лошади. Когда он её поменял, Сиантоли не заметил.

— А Рыбачок? — спросил Сиантоли.

Брат Большой отрицательно покачал головой и махнул рукой.

— Котёл? — спросил с надеждой сотник и по лицам понял. — Жаль старика…

О Кафтанах Сиантоли спрашивать не стал, и так было понятно.

— А Гусь?

— Да здесь я!

Сиантоли подъехал вплотную и обнял десятника за плечо.

— Рад, очень рад! Слушать команду! Разобраться по десяткам! Кто без командира, влиться в неполные десятки. Живо! Десятникам доложить количество бойцов, наличие оружия и состояние лошадей.

Да, картина получалась нерадостная: оружие не у всех, кони поранены. Отсутствие питания Сиантоли считал второстепенным.

— Гусь, иди со своим десятком впереди. Брат Большой — прикроешь хвост. Направление — юг. Цель: соединение с регулярной армией. Вперёд!

Части регулярной армии закрывали проход в Великой стене.

Сиантоли пришлось не единожды вспотеть, прежде чем удалось убедить командующего в том, что он и его люди не изменники. Он не стал скрывать, что был в рядах монгольского войска, потому что скрыть это было невозможно. Да он и не хотел. На всякий случай, чтобы избежать пыток, сослался на помощника министра Министерства Военных Дел. Это сразу изменило отношение к нему со стороны командного состава. Сиантоли милостиво было позволено остаться сотником. Ему указали привести сотню в порядок, оставив на свой выбор количество бойцов, предусмотренное воинскими нормами. Этим Сиантоли и занялся.