Камен Калчев - Отважный капитан

Спустившись по лестнице вниз, капитан Мамарчев обнял своего верного бойца. К ним сошли и Стойко, и Руса, и Сыби. Все они направились на площадь, где упал с гуслой в руке старый медвежатник дедушка Станчо, счастливый тем, что встретил русских братьев. Толпившиеся вокруг люди удивленно качали головами, крестились и говорили:

— Вот что значит свобода! При виде ее человек от радости может умереть.

Орлы генерала Дибича неслись уже по фракийской равнине к Адрианополю.

В это время капитан Мамарчев неожиданно получил приказ главнокомандующего, в котором было сказано следующее:

«Принимая во внимание высшие государственные соображения, приказываю: болгарскому ополчению на юг от Балканского хребта не продвигаться…»

Капитан Мамарчев вздрогнул. Этот приказ подтверждал сомнения, мучившие его до сих пор. Выходит, свобода Болгарии остается на втором плане! Терпела четыреста лет рабство, пускай еще подождет да потерпит…

— Нет! Довольно терпеть болгарскому народу, — ответил капитан Мамарчев офицеру, который вручил ему приказ. — Мы больше не намерены сидеть сложа руки! О возвращении назад не может быть и речи!

— Я выполняю свой воинский долг, ваше благородие!

— Скажите генералу Дибичу, что и мы, болгарские волонтеры, тоже выполняем свой воинский долг. Мы пришли сюда не ради прогулки по Стара Планине, а для того, чтоб сражаться за свободу своего отечества…

— Я вас вполне понимаю, но вашему ополчению запрещено переходить через Балканский хребет. Мало того. Чтоб облегчить заключение перемирия, которое скоро, вероятно, будет подписало, вам надлежит распустить своих волонтеров.

— Тут я ничего генералу Дибичу обещать не могу, — ответил Мамарчев.

Не забывайте, ваше благородие, что вы русский офицер!

— Да, это мне известно. И пока я офицер на русской службе, я, естественно, обязан подчиняться приказам главного командовании. Можете быть спокойны: военный порядок и дисциплинарный устав я знаю.

Подав руку, капитан Мамарчев простился с нарочным Дибича. И в тот же миг решил действовать быстро и без колебаний.

Он вызвал в Котел воевод Дончо Ватаха, Бойчо из Церапина и Кара Танаса.

Встреча состоялась в доме Стойко Поповича.

— Достопочтенные воеводы! — начал Мамарчев. — Должен вам сообщить неприятную весть, полученную мной из главной квартиры Дибича.

Воеводы глядели на него с нетерпением.

— Нашим добровольческим частям, — продолжал Мамарчев, — запрещено под любым предлогом переходить на ту сторону Балканских гор. На этом основании можно предположить, что у русского командования зреет мысль, которая нам, болгарам, особой пользы не сулит.

— Что же это за мысль? — спрашивали воеводы.

— Как видно, и на этот раз вопрос о нашем освобождении будет отложен. Потому я и позвал вас, людей, разбирающихся в военном деле, чтоб как следует посоветоваться и принять решение на пользу нашему отечеству.

Воеводы слушали его с напряженным вниманием.

— Я полагаю, — продолжал Мамарчев, — что на первых порах нам следует подчиниться этому приказу… А тем временем, пока еще не подписано перемирие, надо поднять восстание и провозгласить независимость Болгарии.

— А это возможно, капитан?

— Возможно. Сейчас самый момент. Только в Котеле да Сливене у нас наберется около двух тысяч человек, способных взяться за дело. А если к этому прибавить тысячи полторы-две ваших гайдуков, то получится армия в четыре тысячи бойцов.

Воеводы с волнением слушали каждое его слово.

— Я думаю, начнем с Тырнова, с нашей древней столицы! — с воодушевлением продолжал Мамарчев. — Там власть турок слаба, и мы сметем ее запросто. Затем ударим на Елену, Раброво, Котел, Сливен…

— Захватим горные перевалы…

— Совершенно верно, захватим горные перевалы! И пока у турок связаны руки, мы провозгласим независимость Болгарии. Уж тогда-то и великие державы, вроде Англии и Франции, волей-неволей должны будут признать наше право. Мы поставим их перед свершившимся фактом. Верно?

— Верно, капитан.

— Мы тоже, как все прочие народы, имеем право на собственное свободное управление.

— Все это хорошо, капитан, — согласились с ним воеводы. — Ну, а русские, не повернут ли они против нас свои пушки? Может получиться скверная штука.

— Нет, не повернут. Они тоже будут поставлены перед свершившимся фактом. Это даже облегчит им задачу: требуя при подписании мира независимости для Греции и Сербии, они заодно потребуют ее и для Болгарии. Почему Греция и Сербия имеют право на свободное управление, а мы не имеем?

— В Греции положение турок шаткое, так что ей добиться независимости — раз плюнуть, — заметил Дончо Ватах.

— Точно так же и Сербия, — добавил Бойчо-воевода. — Не зря же мы проливали кровь на их кручах! А про нас нынче никто не думает. Соткал полотно, забросил кросно… Так вот и с нами вышло.

— Я думаю, нам следует поторопиться, — вмешался Кара Танас. — Пока мы будем судить, кто прав, кто виноват, заключат мир и снова про нас забудут. Я берусь поднять Жеравненский и Котленский края.

— Оружие… Где мы оружие возьмем? — забеспокоились воеводы.

— Оружие мы возьмем у русских, — сказал капитан Мамарчев. — Да и наши парни уже запаслись кое-чем. Сейчас важно воспользоваться Моментом. Как только братушки уйдут, все кончено. Стони тогда, Болгария, в рабстве еще век.

Под конец капитан Мамарчев предложил воеводам быть со своими людьми в Котленских и Сливенских горах в полной готовности, чтобы, если пробьет урочный час, все были на местах.

Воеводы полностью согласились с Мамарчевым и заверили его, что все будет исполнено.

Прежде чем расстаться с воеводами, капитан Мамарчев доверил им еще одну тайну.

— Братья, — сказал он им, — вы знаете, что я, как офицер русской армии, не имею права участвовать в каких бы то ни было военных действиях без разрешения моего командования. Поэтому мне придется уйти с русской службы. Этим я развяжу себе руки и получу возможность действовать более свободно и независимо.

— Делай как лучше, капитан, — ответили воеводы. — Что касается нас, то мы исполним свой долг!

— Благодарю вас, братья, — сказал Мамарчев и каждому подал на прощание руку.

Обняв его, воеводы покинули дом Стойко Поповича и разъехались по местам — вернулись в горы к своим гайдукам.

Мамарчев всю ночь глаз не сомкнул: все обдумывал план восстания. Утром он посвятил во все детали этого дела Стойко Поповича. Тот одобрил его решение.

— Только об одном я забыл потолковать с воеводами… — сказал Мамарчев.

— О чем же?

— Это касается меня лично. Правда, не одного меня…

Попович посмотрел на него подозрительно.

— Я человек в летах, — смущенно продолжал Мамарчев. — Жениться мне уже поздновато, и все же мне придется обзавестись семейством, чтоб и русские убедились, что я действительно решил остаться в Болгарии.