Валерий Лаврусь - Очень странная история

— Думаешь, подыграет? А ведь может… А как же Гутруна?

— А что Гутруна? Пять лет прошло, может он вовсе ей и не интересуется как муж…

— А может, ты всё врешь, а?! — Гуннар медленно поднялся с кресла, взял Хагена за грудки и встряхнул его. — Жрец? Может, ты всё придумал? Про заговор Зигфрида с Аэцием, про то, что ему поможет Аттила, что ему подыграет Хильда, что Гутруна ему уже не нужна… про то, что убить меня хотят? Может, ты просто кольцо хочешь получить? О золоте мечтаешь? Учти, жрец, оно ко мне перейдёт…

— Сядь, король! — Хаген вырвался. — Сядь! Не веришь? Не верь! — Он дождался, когда его величество сядет. — Ты сам ничего не видишь?! Хильда сколько ждала, чтобы Зигфрид приехал?! Про Гутруну я не знаю… И потом, зачем тебя убивать? Зигфрид просто отправит тебя в Рим. Вроде бы — как доказательство своей верности. Дескать, держи у себя, Аэций, кума моего разлюбезного… А тот и будет держать, чтобы ты под ногами у Зигфрида не путался. А потом утопит в римской клоаке, вроде как ты случайно туда упал, по пьяни.

— Этот да… этот может… И Аттила Аэция всегда поддержит. Вот чёрт! Зачем я пригласил Вельсунгов? Не было их пять лет, и хорошо всё было.

— Ты ли их пригласил? — усмехнулся Хаген.

— Да эта моя… Все уши прожужжала: «Когда приедет Сигурд… Когда приедет Сигурд…» Вот что с ней делать?! — в отчаянии король врезал кулаком по подлокотнику. — Я её, между прочим, люблю, синист! У нас, между прочим, дочь!

— Ничего не надо делать с Брунхильдой. Послушай, король, а если Зигфрида… — Хаген задумчиво покрутил пальцами в воздухе, — того…

— Чего того?! — И поразившись страшной догадке, Гуннар вскинулся: — Тьфу на тебя! С ума ты сошёл! Как и кто?! Он сам кого хочет на тот свет отправит! И потом Аэций… Не-е-е-е…

— Но… мой король не исключает такой возможности? Гипотетически…

— Как ты сказал? Ги-по-те-ти-чес-ки… Это для примера, что ли?

— Да.

— Ну, если ги-по-те-ти-чес-ки…

— Тогда слушай! Для начала нужно убрать дружину королевы, может быть даже просто всех поубивать… и даже лучше — всех поубивать. Сделать это несложно прямо сегодня: все исландцы обожрались вина и мяса — и теперь спят как убитые, — синист хмыкнул. — Пусть спят, завтра не проснутся.

— А зачем нам убивать исландцев?

— А зачем они нам нужны? Пять лет без толку кормим эту ораву. Только девок наших портят, жрут и пьют… К тому же, если королева выступит на стороне Зигфрида, то исландцы будут сильно при чём…

— Думаешь? Дальше!

— Завтра у вас намечена охота, Зигфрид на неё поедет, он охоту любит. Аттила продолжит пьянствовать, ему эта охота… Он больше на людей охотится… Зигфрид, конечно, поедет в кольчуге Дракона. Он её, как я понимаю, никогда не снимает, и пырнуть его ножом под ребро просто так не получится. И я предлагаю вот что…

Жрец оглянулся по сторонам, наклонился к уху короля и, прикрыв рот ладонью, зашептал.

— … Только это, конечно, гипотетически, — закончил он.

— Ох, попадём мы с тобой, жрец!

— Как будет угодно вашему величеству.

— «Как будет угодно вашему величеству», — передразнил Гуннар. — Отвечать-то перед Римом мне! Хотя, конечно, сил-то уже нет. Каждый вечер: «Сигурд он такой, Сигурд он сякой», — кривлялся Гуннар. — Надо заканчивать. Есть заговор — нет заговора… Спал он с моей женой — не спал… надо заканчивать. А с Аэцием и старым Вельсунгом я как-нибудь разберусь. Они мне что, указчики?! Так все и помыкают императором бургундов. Так и помыкают… — распалял себя король. — Ишь, умники нашлись! Давай, жрец, давай, Хаген, начинай с исландцев!

***

— Зигфрид, Зигфрид… родной, проснись! — Руна теребила принца, пытаясь разбудить его, а тот во сне выгибался дугой и яростно мычал.

— А! — резко выдохнул он и наконец очнулся. Секунду принц расслаблено лежал, потом поднялся и сел на лежанке, застеленной шкурами. — Опять кричал?

— Да, любовь моя, — Руна присела рядом, — опять. Был в замке Дракона? — Она прильнула к нему. — Зигфрид… я не хочу, чтобы ты завтра ехал на охоту… Мне вообще здесь всё не нравится.

Зигфрид сидел, растерянно растирая левый мизинец с кольцом.

— Не могу не ехать, родная. Аттила, скорее всего, не поедет, продолжит пить. Датчане тоже завтра вряд ли поднимутся. Нужно ехать! Иначе брат твой обидится. И чего ты испугалась? Я что, первый раз на вепря иду? Ну, Руна… чего ты. — Зигфрид провёл пальцем по губам Руны. — Ты же уже видела, как я кричу во сне. Ну? Что ты, девочка? Моя девочка испугалась… Да? Иди ко мне… Иди сюда… — И Зигфрид, опрокинувшись на спину, посадил Руну на себя…

…Голова Гутруны покоилась на груди Зигфрида. Жена слушала, как сильно и ровно бьётся сердце принца. Её же сердце сжимала необъяснимая тоска. Что-то вчера пошло не так? Не так получился разговор с братом, не так встретилась с остальными родственниками, всё не так… Ещё этот дурацкий скандал с Брунхильдой… Зачем сказала ей про Исландию? Всё глупый бабий характер, обязательно нужно уколоть соперницу! А за что? Она, Руна, — жена Зигфрида, а Хильда — жена её брата! Глупость какая…

Зигфрид мерно дышал. Зигфрид, её любимый Зигфрид… Ох, она чувствует беду! Не сможет она отговорить его ехать на охоту. Зигфрид никогда не бежал опасностей.

А может, зря она волнуется? Может, всё напридумывало её глупое сердце? Ой, да, конечно напридумывало! С чего она вдруг взяла, что Гуннар весь вечер как-то не так смотрел на её мужа? Всё будет хорошо! Сегодня Зигфрид съездит на охоту, а послезавтра они отправятся домой в Ксантен 29, к Гуннару-младшему. Руна вспомнила его серьезный вид с мечом и потихоньку прыснула в кулачок… и тут же вздрогнула — в дверь тихо стукнули: «Ваше высочество, поднимайтесь, пора!»

***

Зигфрид вышел во двор и потянулся. Воздух был прохладный, даже холодный. Изо рта при дыхании шёл пар. «Не будет и в этом году лета, — поёжился принц. — Второй год холодина стоит». Возле конюшни суетился народ. Конюшие седлали коней. Гуннар стоял с оконцованной железом рогатиной в руке и отдавал распоряжения. Из знати кроме Гуннара были ещё Хаген и римский посланник, Зигфрид не помнил, как его зовут: он с трудом запоминал эти латинские имена. Юлиусы, Максимусы, Гаюсы… чёрт голову сломит…

— А, Зигфрид, здорова! — увидел принца Гуннар. — Как ты?

— Нормально. Я вчера мало пил.

— Хорошо, хоть кто-то вчера мало пил! Некоторые вчера жрали всю ночь! Как свиньи! Аттила встать не смог! Он вчера с датчанином только к третьим петухам угомонился.

— Да ладно, датчанин же напился ещё до официального обеда, гунн жаловался…

— Жаловался… А потом король наш датский проспался, и они продолжили. Ну вот сволочи все, ей-богу! Я им тут охоту… Всё готово?! — раздражённо крикнул король.

— А Хильда? — Зигфрид сел на коня, которого подвёл конюший. — Она же любит охоту.