Николай Таратухин - С гитарой по жизни

Зима 1969 года пролетела как-то очень быстро. Я уже не делал контрольных работ Владлену. Он остепенился и женился. Тогда пышных свадеб у нас в общежитии не делали. У Владлена из родственников был только отец, мать давно умерла. Собрались в общежитии в его комнате восемь человек после их регистрации и отметили это событие. Жена у него была очень красивая. По нынешним меркам, настоящая секс-бомба. Мы радовались и желали молодой семье счастья и долгих лет семейной жизни. После окончания института его назначили начальником заводской типографии. Жена родила ему дочь. Увы, долгих лет семейной жизни у него не получилось. В 50 лет он погиб под колесами грузовика прямо напротив проходной завода, выбежав в обеденный перерыв в промтоварный магазин.

Четвертый курс института я закончил без происшествий. Предметы были поближе к специальности, которой я обучался. К моему стыду, условия дальнейшей жизни для меня складывались так, что после получения диплома я и дня не работал по этой специальности.

Младшие мои братья, отслужив в армии, создали уже свои семьи.

Родные братья: Иван и Владимир

Средний жил в Оренбургской области и работал шофером, а младший до сих пор живет в Крыму. У обоих родилось по два сына. Среднему, Владимиру, внуков повидать не удалось — умер от рака горла, а у младшего, Ивана, полно внуков и еще, как говорится, не вечер. Он окончил мореходное училище и плавал на кораблях в загранрейсы. Сейчас на пенсии.

Сын мой окончил второй класс, и я начал делать попытки приобщить его к гитаре, но, видимо, он перенял у матери гены отвращения к инструменту и ни в какую не хотел заниматься, впрочем, мои гены любви к музыке он все же унаследовал. Он записался в школьный духовой оркестр и учился играть на кларнете.

И я думал: вот поучится, и отдам его в наше музучилище. С некоторыми педагогами музыкального училища я был знаком, а преподаватель народного отделения по классу домры Владимир Васильевич Карлашов даже организовывал мой концерт в училище. Когда понадобилось покупать кларнет сыну, то я по рекомендации одного из преподавателей купил хороший кларнет. И теперь из нашей комнаты частенько раздавались звуки не только гитары, но и кларнета. Правда, эти совместные экзерсисы продолжались недолго. Раина сестра стала жить с мужчиной, у которого была своя квартира, и она ушла к нему. А чтобы ее квартиру не обворовали, а скорее, чтобы не захватили соседи по коммуналке, она стала просить Раю пожить временно там, ибо была не совсем уверенна в своем гражданском браке. Но у нас ситуация была еще опасней. В любой момент комендант общежития мог к нам подселить кого угодно, вплоть до новой семьи, которых к этому времени в общежитиях было достаточно.

И тут Рая узнает о моем намерении поступить после защиты диплома в музыкальное училище. Это вызвало у нее нервный срыв. Она собрала вещи и вместе с сыном отправилась жить в квартиру сестры. В нашей квартире остался я один.

Первые дни я радовался свободе, возможности играть на гитаре сколько захочу, но через пару недель загрустил. Рая иногда приходила и делала вид, что здесь живет, но вечерами уходила к себе. Со мной почти не разговаривала. Лежа в постели без жены, я думал о своей жизни. Мне хотелось женской ласки, хотелось чувствовать, что меня любят, понимают. Сам я к Рае уже не испытывал прежних чувств. И я не мог в эти минуты не вспомнить о Ларисе. Узнав расписание лекций в ее группе, я решил ее встретить после окончания занятий. Встреча не принесла мне никакой уверенности в возврате прежних отношений. И все же «надежды маленький оркестрик под управлением любви» заиграл в моей груди. Я стал регулярно встречать ее после лекций. Странное дело, Лариса меня не гнала от себя, более того, я замечал — выходя из двери института, она глазами искала меня. Я подходил к ней, мы садились в городской автобус, а затем шли к ее дому несколько кварталов. Она мне рассказала, что за эти два года у неё был парень. Обещал жениться, но обманул, сделав с ней то, что я в свое время — не успел. Я хотел спросить: «Сознание не теряла?» Но пожалел её самолюбие. У памятной калитки мы прощалась, и я пешком шел домой по вечерним улицам Краснодара.

Разговаривали ли мы с Ларисой о своих отношениях? Да, конечно. Она не верила моему рассказу о той ситуации, которая возникла у нас с Раей. Я старался ее убедить. И мне, как я думал, это удалось. Основным доводом было то, что с женой у меня дело шло к разрыву отношений. Разные у нас были менталитеты. С Ларисой же мы могли часами говорить о литературе, о просмотренных фильмах и самое главное, о музыке, которую она тоже безумно любила. Она даже ходила заниматься в детскую музыкальную школу, где училась игре на фортепиано. Но болезнь прервала эти занятия.

На работе у меня тоже было полно событий. Наш старший технолог Станислав Ростиславович успел за это время жениться, развестись, оставив бывшей жене дочь и квартиру. И что самое смешное, вновь женился на девушке, которая была на 18 лет его моложе. Она родила ему сына, но коллизии в его новой семье были куда драматичнее, чем в моей. В их однокомнатную квартиру, которую он получил после размена бывшей трехкомнатной, новая жена, с которой у него дело шло тоже к разводу, приводила своего кавалера, и они выпроваживали моего шефа на кухню, при этом изрядно его поколачивая.

Видя, что у меня по сравнению с ним дела идут не так уж и плохо, я особых попыток к сближению с женой не делал. Она тоже никаких попыток не делала. С Ларисой у меня состоялся очень откровенный разговор. Она видела в моем паспорте штамп о разводе, и когда я сказал, что хочу жениться на ней, поверила мне. Ее родители были вновь категорически против, но теперь Лариса не делала мне предложение: сделать ее беременной. Видимо, сильно обожглась на молоке… Если бы до этого у нас с нею дело дошло, ы бы пользовались презервативами.

Я освоил работу так, что иногда, даже не выходя на конвейер, приняв по телефону сигнал мастера участка о неполадке, мог определить ее причину и быстро указать способ ее устранения. Однако теперь потребность вновь и вновь видеть Ларису, толкала меня на необдуманные действия. Я зачастил на конвейер, подходя каждый раз к ее рабочему месту. Это, видимо, не осталось не замеченным подругами Раи, и они сделали свое черное дело. Она узнала о моей активности и предприняла меры. Как после узнал, она взяла сына и пошла к родителям Ларисы. Адрес ей подсказали те же подруги. Там она заявила, что их дочь уводит от нее мужа, вторгается в ее семью. Потребовала, чтобы Лариса прекратила встречи со мной. Я об этом ничего не знал. В одну из нерабочих суббот пришла Рая с сыном.

— Что это ты сияешь, как начищенный самовар? — спросил я.