Николай Таратухин - С гитарой по жизни

Воровство, бесхозяйственность и коррупция в крае к моменту избрания Н. И. Кондратенко губернатором края достигли высочайшего предела. Воровали, несмотря на издававшиеся указы президента. Когда началась массовая приватизация промышленности в крае, то согласно указу Б. Н. Ельцина все объекты соцкультбыта, принадлежавших предприятиям, должны были безвозмездно передаться в собственность муниципалитетов городов. К примеру, детсады, клубы, больницы и пионерлагерь «Костер» Краснодарского «Югтекса» к моменту приватизации были своевременно переданы в собственность муниципалитета Краснодара, о чем городские власти об их приемке уведомили руководство «Югтекса». Через некоторое время после проведения в жизнь этого указа, мэр города и генеральный директор «Югтекса» вдруг заключают вновь договор передачи городу пионерского лагеря «Костер», принадлежащего и без того уже муниципалитету, но уже якобы в зачет долгов «Югтекса» на сумму 12,5 миллиардов деноминированных рублей. Таким образом, бюджет Краснодара не досчитался этих денег, «купив» собственный пионерский лагерь в Анапе. Хотя, я предполагал и другой вариант: мэр города пытался таким образом спасти крупнейшее предприятие Краснодара от банкротства, списав эту сумму с долгов ХБК перед муниципалитетом. Народ в лице прокуратуры города безмолвствовал.

Беспредел творился не только в сфере промышленности, но даже в сфере образования. Так, в Кубанском госуниверситете был выявлен подпольный платный юридический факультет, студенты которого пользовались всеми льготами университета и должны были получить диплом о высшем образовании установленного государством образца. Ни лицензии, ни сертификатов у руководства университета на открытие этого факультета не было. Деньги за обучение шли на зарплату преподавателей и еще неизвестно куда. Когда КАУ администрации Краснодарского края раскрыло этот факт, то ректор университета проявил поистине героические усилия для приведения в соответствие с законом существование этого факультета.

Что же он предпринял? Добился в Москве, неизвестно как, получения лицензии. Все студенты факультета были переведены в ранг абитуриентов и сдали вступительные экзамены в университет. Все они были приняты на первый курс нового факультета. Затем экстерном новоиспеченные студенты сдали то ли 13, то ли 15 предметов, которые были обязательными по программе университета, и за один год стали студентами последнего курса университета и сдали госэкзамен! Не думаю, что наша Фемида получила новое очень образованное пополнение, но, видимо, и старые ее служители не блистали знаниями. А может быть, даже наоборот, блистали и очень хорошо их использовали для помощи руководству университета. Короче, никого не посадили, никого не привлекли.

Приватизированные предприятия края, став акционерными обществами закрытого типа, пытались, используя действующее законодательство, защитить себя от захвата иногородними конкурентами. В свои уставные требования они включали пункты, запрещавшие членам общества продавать свои акции посторонним лицам. Так делали многие сахарные, молочные заводы края, элеваторы. Однако лазейки в законодательстве все же находили те, кто очень хотел завладеть кубанскими предприятиями. КАУ администрации края долго боролось за Усть-Лабинский сахарный завод с ростовским бизнесменом В. Рикшиным (фамилия изменена), который хитроумно приобрел акции завода и стал его владельцем. Я побывал на этом заводе, и, побеседовав с бывшими акционерами, выяснил, что акции они не продавали, а «дарили» Рикшину, поскольку акции по уставу нельзя было продавать за пределы акционерного общества, можно лишь дарить, причем кому угодно. Выяснил любопытный факт: выплачивая деньги за якобы подаренные акции, агенты Рикшина оставляли акционерам расписки в получении от них определенного количества акций за определенную сумму. Таким образом, был зафиксирован факт продажи, а не дарения. Это оказалось достаточным для аннулирования сделки нашими правоохранительными органами. Сей «прокол» Рикшина, видимо, учли остальные приобретатели акций кубанских предприятий — никаких расписок больше не выдавали.

Газета «МК — Юг» выступила с явно заказной статьей в защиту В. Рикшина. Пришлось и мне браться за перо. Я тоже написал в газете «Кубанские новости» статью «Сахарная болезнь газеты «МК — Юг», в которой камня на камне не оставил от этой публикации. Не буду описывать все подробности моего «торпедирования» издания «МК —Юг», но больше этот печатный орган со статьями, бросающими «камни в огород» администрации края, не выступал.

Надо сказать, что Н. И. Кондратенко резко критиковал существующее на тот момент времени законодательство, позволяющее «новым русским» скупать промышленные предприятия края, а также предприятия агрокомплекса «за шапку сухарей». Он высказывал такую мысль, что при определении стоимости приватизировавшихся предприятий существенно занижалась оценка их уставного капитала. Не учитывалась стоимость земли, на которой находились предприятия. Остаточная стоимость зданий и сооружений резко занижалась руководствами этих предприятий с целью уменьшить размер уставного капитала, а следовательно, и стоимость акций для последующей «директорской прихватизации». Это привело к тому, что наш и иностранный капитал скупали впоследствии по дешевке всё, что только было возможно.

Бесславно закончилась борьба администрации края и моя лично с немецкой фирмой «Кнауф». Эта фирма прибрала к рукам все месторождения гипса в европейской части России. Добралась она и до Мостовского района Краснодарского края, где находятся залежи природного гипса высочайшего качества. Там был завод (акционерное общество открытого типа) по переработке сырья и изготовлению строительных материалов на основе гипса. Завод очень нуждался в денежных оборотных средствах для расширения производства и выпуска новых видов продукции. Богатейшая немецкая фирма «Кнауф» стала инвестором предприятия, заключив с администрацией завода договор, по которому акции распределялись поровну между сторонами договора. Но не прошло и года, как немецкая сторона предъявила российской свой пакет акций, составлявший около 80% всех акций предприятия, и потребовала смены руководства завода, став его хозяином. Это было прямым нарушением ранее заключенного договора о равенстве сторон. Но мог ли зарубежный капитал пройти мимо того, что, можно сказать, бросово валялось под ногами? Я спросил у работницы завода, продавшей свои акции фирме «Кнауф»:

— Зачем Вы продали свои акции?

— А, что мне делать? У меня двое детей, оба — школьники. Скоро новый учебный год, а у них не только нет учебников, но даже одеться не во что, — ответила женщина.