Мишель Рио - Мерлин. Моргана. Артур

— Королева Моргана, — сказала она, — в сумраке спускаться опасно. Придется провести ночь здесь.

Моргана сжала ее в объятиях. Такие проявления чистой любви случались очень редко, и Бондука пришла в восторженное смятение. Обе женщины улеглись под выступающей скалой и, крепко обнявшись, чтобы согреть теплом другого тела окоченевшую в океанской ночи плоть и оцепеневшую в одиночестве душу, заснули: Моргана — в тоске утраты, Бондука — в блаженстве обожания.

На следующее утро, как только солнце поднялось достаточно высоко, чтобы осветить западный склон оползня, Моргана в сопровождении Бондуки спустилась вниз по ущелью и впервые оказалась на внутренних землях. Сразу же за бесплодным гранитом скалы начинались плодородные почвы, где во множестве произрастали самые разнообразные деревья, среди которых больше всего было яблонь. Через разлом можно было разглядеть их первые ряды с песчаного берега и даже из открытого моря, о чем всегда рассказывали моряки, которым доводилось проходить мимо острова, куда высаживаться они не смели и лишь боязливо поглядывали на брешь в стене, скрывавшей тайну этого священного и проклятого места. Поэтому и получил Авалон имя Insula Pomorum, или Остров Плодов. Отдав последние распоряжения по устройству лагеря, Моргана удалилась в свой шатер, поставленный в стороне от других: он был очень просторным, а убранство его роскошью и удобством могло потягаться с дворцом. В это же убежище снесли и всю библиотеку Морганы, заботливо упакованную в сундуки.

К середине дня завершилась разгрузка оставшихся двадцати галер Артура, и они вышли в море, взяв курс на Логрис, а вслед за ними корабли Бана отправились в порт Беноик за сложенным на причале последним имуществом обитателей Долины Откуда Нет Возврата. И вплоть до следующего дня море оставалось пустынным. Затем вновь появились галеры Артура: их разгружали в первую очередь, и в течение нескольких дней вся логрская флотилия из пятидесяти судов, отданных в распоряжение переселенцев, непрерывно курсировала между Кардуэлом и Авалоном, куда в несметных количествах перевозились обтесанные камни, дерево и металл, необходимые для строительства королевской резиденции Морганы, которая должна была превзойти дворцы Иски и Долины, чтобы вместить сокровища обоих. Все эти материалы загромождали песчаный берег, ущелье и даже окрестности лагеря. Когда последние частички будущего дворца оказались на берегу, в бухте стояло десять галер, в том числе и командная. Моргана, вызвав к себе командира флотилии, сказала ему:

— Переведи всех моряков на пять своих кораблей. Пять других, в том числе и твой, я оставлю себе для моих собственных надобностей.

— Я не могу это сделать без разрешения короля. У меня нет полномочий…

— Зато они есть у меня, и советую тебе не оспаривать их, если ты дорожишь своей головой. Эти корабли нужны мне для того, чтобы Авалон мог торговать с другими странами и для спасения жителей его в случае опасности. Я дам тебе послание к Артуру, которое освободит тебя от ответственности.

Командир поклонился, и вскоре половина флотилии, где разместились экипажи всех десяти судов и гребцы-каторжники, навсегда покинула побережье острова. В укрытой от ветров бухте осталось пять трирем: каждая из них могла принять на борт триста человек — моряков, гребцов и пассажиров. Так Авалон обзавелся торговым флотом, который в случае нужды мог стать военным, ибо все галеры были боевыми судами.

Моргана решила сразу же обследовать Авалон и составить его полное описание. Она собрала отряд из геометров, архитекторов, землемеров и строителей, назначив «смотрителя вод» и «смотрителя дорог», которым было поручено определить водные запасы острова и возможности для создания системы стоков и дорог. По ее приказу отряд должны были сопровождать земледельцы — для оценки качества земель, а также тридцать воинов — для защиты от возможных нападений зверей или людей и для расчистки дороги в девственном лесу. Она сама возглавила экспедицию, намереваясь установить все разновидности дикой фауны и флоры, ибо никто не мог сравниться с ней познаниями в этих областях.

Совсем немного отойдя от ущелья, они обнаружили тропинку, бежавшую между деревьями и ведущую на север. Когда они прошли по ней две мили, перед ними открылась большая поляна, которая, вероятно, находилась в самой середине острова. Там стояла приземистая грубая хижина, сложенная из обмазанных глиной кольев и более всего напоминавшая жилище отшельника. Они увидели, как в подлесок метнулась какая-то тень, и Моргана приказала двум воинам схватить беглеца. Они вскоре вернулись, волоча бесформенное существо в лохмотьях, которое вырывалось и выкрикивало проклятия. Его бросили к ногам Морганы, и та с омерзением, не лишенным ужаса, признала в нем женщину, чья безобразная немощь была вызвана либо преждевременным увяданием из-за болезни и нужды, либо невероятно дряхлым возрастом. Лысое темя цвета слоновой кости, усеянное коричневыми пятнами, обрамляли жалкие прядки длинных, белесовато-желтых волос. Изборожденное глубокими дряблыми морщинами лицо утратило свои черты, превратившись в отечную маску омерзительно красного цвета, гноящиеся глаза почти исчезли за опухшими веками, из-за полуоткрытых губ виднелись беззубые, ссохшиеся десны. Ее хилое согбенное тело едва прикрывал драный плащ, и сквозь дыры проглядывала ужасающая кожа, ниспадавшая складками, как у наполовину опустевшего мешка, изъеденная язвами и запачканная нечистотами, — пергаментная бесплотная оболочка с волосяными пучками, напоминавшими сорняки на заброшенном поле. Моргана, увидев сотворенное жестоким временем злодейство, почти задохнулась от ненависти и отчаяния — это был яростный протест души и тела, неизбежное следствие выстраданного и осознанного мятежа. И, будучи не в силах истребить само время, она почувствовала искушение уничтожить ту, что была одновременно и жертвой его, и красноречивым воплощением. Но ей удалось совладать с собой.

— Кто ты? — спросила она старуху.

— А ты кто? И как посмела ты нарушить священные запреты? Вторгнуться на мои земли?

— Отвечай королеве Моргане, когда она тебя спрашивает, вонючая тварь! — сказал один из воинов, замахнувшись мечом.

Моргана жестом остановила его. Старуха смотрела на нее во все глаза.

— Ты красива, королева Моргана, — прошамкала она. — Нет тебе равных, не было прежде и никогда не будет. Я хранительница острова, колдунья и жрица Авалона. Если ты пришла занять мое место, тебе я его уступлю.

Она вглядывалась в лицо Морганы. Внезапно лицо ее сморщилось, и изо рта вылетел отвратительный квохчущий звук. Она смеялась.

— Займи мое место, — произнесла она. — Ты будешь хранительницей острова… после меня. После… много лет спустя… ты будешь такой, как я… как я!