Юлия Андреева - Метресса фаворита. Плеть государева

На самом деле он с трудом отдавал себе отчёт в том, что на самом деле его так задело в этом, в сущности, не самом обыкновенном разговоре с судебным медикусом. Да и трупы, видел он их и свежих, и уже порядком разложившихся. Отчего же теперь ему вдруг сделалось столь неприятно?

Тем более что Кульман был по-своему прав. Случись обнаружить разложившийся труп, их же и потянут разбираться. И тогда он сам на голубом глазу начнёт пытать медикусов, когда и как преставилась жертва. А откуда ему, Кульману, это знать, если сам же Ушаков не разрешает наблюдать за, медикусом прав, никому не нужным трупом? Откуда брать сведения, если чуть что — попы поднимают хай до неба. Вычитает в умных книгах? Так ведь эти книги тоже нужно кому-то писать. Тем не менее Ушаков и думать не мог о том, чтобы разрешить Кульману его эксперименты.

— Как там наш гость? — Отодвинув кресла к стене и освободив, таким образом, зал для тренировки, Могильщик кружился теперь с неожиданной для такой туши ловкостью, фехтуя сразу же двумя шпагами. Его противниками были его слуги — одноглазый Рональд и похожий на тощего чёрного ворона Джузеппе, оба отменные бойцы.

— Насколько мне известно, пару раз просыпался, но пока что ещё слаб и вряд ли убежит.

— Смотри у меня. — Могильщик сделал выпад, но Джузеппе ушёл от удара, который чуть не стоил ему раны ниже колена. — Мне бы не хотелось, чтобы мальчишка сбежал раньше, чем я решу, что с ним делать.

— Разве его не следовало убить? — Рональд зашёл со спины монаха и, ловко дёрнув того за сутану, заставил отвлечься от Джузеппе.

— С какой стати? — Могильщик крутанулся на месте, и не успевший выпустить из рук край его одежды Рональд полетел на пол.

— Но ведь вы должны были его... — Одноглазый попытался приподняться, но Могильщик ловко прижал его ногой, одновременно отражая нападение итальянца.

— С чего вы — два болвана, взяли, что это великий князь?

— Но он ехал в санках его императорского высочества. Вы сломаете мне хребет, господин.

— Пардон. — Монах двинул Джузеппе в лоб кулаком и, перепрыгнув через поверженного Рональда, подал тому руку. — Если бы пропал цесаревич, тут знаешь, что началось бы? Во всяком случае, добрейший Ушаков не стал бы заглядывать к нам на кружку грога, а рыл бы теперь носом землю.

— Может, они делают вид, что ничего не произошло, как раз потому что ищейка подбирается к нам? — предположил Джузеппе. Когда учебный бой закончился, он снова сделался обычным слугой, поэтому, продолжая разговор с Могильщиком, начал расставлять мебель по углам.

— Пропал сын генерала Загряжского, Александр. — Могильщик отдал свои шпаги кривому. — А я не считаю возможным убивать ни в чём не повинного ребёнка.

— Но вдруг он что-то запомнил и теперь опознает нас? — не поверил невиданной щедрости господина Джузеппе.

— Пустое. — Могильщик отмахнулся. — Мальчишка не из слабаков, сын героя и сам... м-м-м... в будущем герой. Я знаю эту породу, да и звёзды рекомендуют мне его в самых лестных выражениях. В общем, когда поднимется и сможет соображать, я хочу переговорить с ним.

— А как же великий князь? Как же государыня? — Рональд отнёс шпаги в угол.

— Тут не один только князь, если бы... — Монах задумался, тяжело опираясь на огромное кресло. Мы не должны упускать из вида его милую сестрёнку.

— Наталью Алексеевну, которую он, без сомнения, назначит своей преемницей, — понимающе кивнул Джузеппе.

— А может, того, дождаться, когда они будут где-нибудь кататься, и организовать разбойничье нападение? Одним махом, так сказать?

— После оплошности с санями так они нам и дадут второй шанс. — Могильщик опустился в кресло, протянув руку, в которую Рональд тут же подал кубок с подогретым вином. — Великий князь — в данном контексте не наша главная цель. Я вот тут подумал, что Светлейший собирается обвенчать своего сына Александра с сестрой цесаревича, Натальей. А если у него это получится, Меншиков сам с радостью уморит наследника престола, дабы короновать своего сыночка.

— Но для этого нужно, чтобы сначала померла Екатерина Алексеевна. — Рональд стоял, почтительно слушая рассуждения монаха.

— Разумеется, первым делом должна отойти в мир иной государыня Екатерина Алексеевна, затем престол перейдёт к внуку Петра, тогда Александр Александрович Меншиков делается законным супругом цесаревны Натальи Алексеевны и... — Он задумался. — Да, придётся через три трупа перешагнуть. — Могильщик был недоволен.

— Но, может быть, всё же действовать по первоначальному плану — сперва цесаревича, затем, когда дочери Петровы сделаются наследницами первой очереди, выпустить Яана Муша и умертвить Екатерину Алексеевну? К чему нам эта Наталья? Что она сможет, если на престол будут возведены Анна или Елизавета...

— Говорю же, после нашей промашки Ушаков с великого князя глаз не спустит, так что действуем по второму плану. Грехи наши тяжкие. — Он глотнул вина и какое-то время наслаждался насыщенным вкусом. — Подай перо, бумагу.

Могильщик неохотно поднялся и проследовал вглубь зала, где в полутёмной нише стоял стол. Рональд нёс за ним свечи в массивном серебряном подсвечнике.

— Вот письмо для Ушакова. — Монах накапал воска и скрепил послание своей печатью. — На словах можешь передать ему, что я прошу немедленно выдать мне Муша, и не забыть добавить к этому дару кафтан Петра Великого. Скажи, мол, царь мне шубу грозился подарить, но я согласен и на это. Соврёт, подлец, небось, свой подсунет. Ибо несильно-то они рознились, оба с колокольню Ивана Великого удались детинушки. Скажи, пусть ожидает, приеду. У меня для него подарок имеется.

Приятный сюрприз, каким-то волшебным образом все три преступления: похищение Загряжского, исчезновение актрисы, убийство суфлёра — так или иначе крутились вокруг имени Меншикова. Но самое интересное, что и итальянцы, за которыми Ушаков поставил наблюдать Полину Федоренко, также теперь проживали у Светлейшего.

Кстати, с недавнего времени он был вынужден занести итальянскую парочку в число подозреваемых, а как иначе — прибыли в день похищения, оказались на месте похищения, где по их милости произошла небольшая заварушка — уже подозрительно. Присутствовали на премьере в театре, где до этого произошло убийство, пропала актриса и была чудесным образом возвращена рукопись пьесы. Так что, не будь они специально приглашёнными высочайшей особой, давно бы давали показания в Тайной канцелярии.

Ушаков посмотрел на стоящего напротив него Алексея Трепова, вдруг подумалось, отчего не вызвать приставленную к итальянке служанкой Полину прямо сейчас? Конечно, для доклада агентесса должна была прибыть в Канцелярию или передать отчёт с его человеком, но раз уж он здесь, отчего же не попробовать? Итальянцы жили по соседству с семейством Загряжских, у которых он только что побывал. Возможно, постучи он в дверь итальянцев, откроет сама Полина. С другой стороны, не исключено, что коварные итальянцы уже приметили, как он входил или выходил от Загряжских, так что никто не удивится, если он вдруг перепутает двери и... Нет, свой визит лучше приберечь для того момента, когда без этого уж никак не обойтись.