Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

Система парообразования была замкнутой – запас питательной воды для котлов пополнялся из испарителей, установленных в котельных отделениях № 3 и № 6. Для обеспечения паром системы отопления жилых кают и кубриков, для бытовых нужд и работы механизмов на стоянке служили два вспомогательных котла производительностью по 6,5 тонны в час. Они располагались в кормовой надстройке, а их дымоходы выводились во вторую трубу вместе с дымоходами главных котлов кормового эшелона.

По сравнению с «Кировым» броня «Максима Горького» была значительно усилена. Толщину главного броневого пояса и броневых траверзов на 61-м и 219-м шпангоутах увеличили от 50 миллиметров на «Кирове» до 70 миллиметров на новом корабле. Также до 70 миллиметров увеличена была толщина брони передних стенок и крыш башен главного калибра и их барбетов, до 30 миллиметров – горизонтальная и вертикальная защита рулевого и румпельного отделений.

Радиостанцию «Максим Горький» получил стандартную, как у всех кораблей проекта 26 – системы «Блока́да». Да, читатель, название этого прибора так и пишется, это не опечатка. Для светосигнальной и визуальной связи служили пять 45-сантиметровых прожекторов с жалюзями и многочисленные переносные ратьеры. На всех крейсерах проекта 26-бис устанавливались модернизированные станции звукоподводной связи «Арктур-МУ-М» – для контакта с подводными лодками. Забегая вперед, скажем, что пользоваться этим прибором в боевых условиях «Максиму Горькому» так и не пришлось.

Штурманское оборудование состояло из двух комплектов гирокомпасов «Курс-2», до 20 репитеров, двух одографов «Сперри-Вилье» и курсографа «Курс-И». Имелись также четыре-пять 127-миллиметровых магнитных компасов (два главных и то ли два, то ли три путевых), два комплекта вертушечного (гидродинамического) лага «ГО марка III» 2-й модели, два комплекта эхолота ЭМИ-2 с одной парой вибраторов и чуткий радиопеленгатор «Градус-К» с антенной на первой мачте.

При вступлении в строй на «Максиме Горьком» насчитывалось 56 человек офицеров, 159 старшин и 682 матроса-краснофлотца – всего 897 человек. По мере дальнейшего усиления зенитной артиллерии, установки радиолокационных станций и другого оборудования штат экипажа вырос: к 1944 году на «Максиме Горьком» служило уже 963 моряка.

Когда в кубриках артиллеристов стало тесно, вместо двухъярусных коек пришлось поставить трехъярусные, а личные вещи морякам разрешили хранить в пустующем отсеке для складирования агитационных материалов – проще говоря, в газетном шкафу…

Артиллерия у «Максима Горького» была несколько особенная. По Вашингтонскому международному договору 1922 года у легкого крейсера главный калибр артиллерии должен быть 152 миллиметра – шесть дюймов по английской системе классификации пушек. Тяжелым крейсерам приличествовало носить орудия помощнее – до 203 миллиметров калибром. У русских же крейсеров проекта 26 главный калибр – 180 миллиметров. Ни то ни сё!

В результате в традиционные рамки международной классификации «Максим Горький» просто не вписывался – то ли самый мощный по орудийному калибру из легких крейсеров, то ли самый легковооруженный среди крейсеров тяжёлых… Девять этих весьма удачных по конструкции пушек располагались в трех трехорудийных башенных установках МК-3–180. Боекомплект включал 900 выстрелов – по сотне на пушку в мирное время и 942 выстрела во время боевых действий.

Система приборов управления стрельбой «Молния-АЦ» с преобразователем координат и гировертикалью позволяла эффективно целиться при стрельбе в штормовых условиях или при крене. Можно было даже обстрелять и вовсе невидимую цель, если пустить самолет и получать от него данные для наведения. Командно-дальномерный артиллерийский пост был «подвешен» на мачте на высоте 20 метров над уровнем моря. К слову, у «Кирова» КДП еще выше – на 26 метрах над водой! А с 1944 года крейсера проектов 26 и 26-бис начали пользоваться и радиолокационными станциями управления огнем.

Кроме 180-миллиметровой артиллерии крейсер нес 100-миллиметровые универсальные орудия с горизонтальным клиновым затвором с механизмом полуавтоматики пневматического действия. Досылка патронов – принудительная, пневматическим досылателем. Для каждого орудия имелось по 300 унитарных патронов. В перегруз корабли проекта 26-бис принимали 2000 зенитных снарядов.

Зенитная артиллерия ближнего боя была представлена девятью 45-миллиметровыми полуавтоматами и четырьмя пулеметами ДШК. Как и на крейсерах проекта 26, система специального управления отсутствовала, управление и целеуказание осуществлялось непосредственно командирами батарей. Дистанция до цели измерялась полутораметровыми дальномерами «ДМ-1,5».

Во время Отечественной войны балтийские и черноморские крейсера проекта 26 получали счетверенные зенитные пулеметы системы Виккерса, которые поставлялись по ленд-лизу из Великобритании.

Кроме этого, у «Горького» было два трехтрубных торпедных аппарата с шестью торпедами, а также комплект глубинных бомб с оборудованием для их метания и 160 якорных заградительных мин.

Закидать-то глубинными бомбами чужую подлодку крейсер мог. А вот обнаружить ее в подводном положении – как ни странно, нет. Станция звукоподводной связи «Арктур-МУ-И» нужна была для того, чтобы «поговорить» – обменяться сигналами с лодками своего флота. Функцию шумопеленгаторной станции эта система выполнять не могла.

Мало самому уметь ставить мины – надо еще и иметь возможность от них спасаться. Защита от якорных мин обеспечивалась, как и у кораблей проекта 26, четырьмя параванами-охранителями К-1, размещенными на тележках у барбета второй башни главного калибра. Идешь по минному полю – цепляешь параваны парой на форштевень. Они движутся рядом с кораблем и подсекают «ниточки минрепов». Мины всплывают, после чего верхнепалубная команда может их расколоть винтовочными пулями, чтобы пошли на дно, не нанеся вреда. Одним из первых на Балтике «Максим Горький» подвергся процедуре размагничивания, чтобы стать неуязвимым для мин с бесконтактным магнитным взрывателем. Но произошло это уже после того, как однажды крейсеру довелось пострадать от мин.

В 1930–1940-е годы для корабля 1 ранга не иметь самолётов было, скажем прямо, не вполне прилично. У «Горького» было два самолёта, взлетающих с катапульты, расположенной промеж дымовых труб. Взлет самолёта осуществлялся при развороте катапульты на угол в пределах 60–120 градусов относительно курса корабля. В походном положении катапульта укладывалась параллельно диаметральной линии корпуса, но самолёты в отсек не убирались – так и стояли на палубных площадках у первой трубы. А чтобы не мешали, им заворачивали назад крылья, специально сделанные складными.