Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

Как раз в шестнадцатом году начинается массовое оснащение боевых кораблей легкой зенитной артиллерией. Правда, «массовое» здесь не вполне точное слово. Русские зенитки делались по индивидуальному штучному заказу. Так «Рюрик» при этой модернизации должен был получить… всего одну 2,5-дюймовую пушку, для которой подготовили площадку на баке.

Саму пушку при этом пока не дали!

В середине августа «Рюрик» вместе с остальными кораблями 1-й крейсерской бригады был направлен в Або-Аландские шхеры «для ознакомления с новым стратегическим фарватером, позволявшим проводить развертывание сил в наикратчайшие сроки» . Заниматься этим надлежало две недели, после чего крейсера вернулись в Гельсингфорс, где на тыловом полигоне приступили к учебной программе под руководством готовящегося к адмиральской должности капитана I ранга Дмитрия Вердеревского.

Здесь у «Рюрика» обнаружилась деформация фланца одного из торпедных аппаратов с легкой фильтрацией воды. Видимо, опять где-то зацепился… Командование распорядилось отправить крейсер в Кронштадт – для выявления других последствий незамеченного касания мели и возможного ремонта в доке.

В 15 часов 15 минут 6 ноября отряд крейсеров вышел из Свеаборга в Кронштадт – проводить «Рюрика» в док. Адмирал А. К. Небольсин, известный участник Цусимы, поднял флаг на линкоре «Андрей Первозванный», тоже уходящем в Кронштадт. К полуночи корабли рассчитывали миновать южную оконечность Гогланда.

Линкоры путешествуют с комфортом! Для «Андрея» и сопровождающих его сил зажгли на маршруте все маяки, фарватеры прочесали с тральщиками. Но тральные работы практически не затронули самого опасного участка – узости южнее острова, поскольку, по словам командира «Баяна» капитана I ранга С. Н. Тимирева, «трудно было предположить, чтобы немцы набросали там мин перед самым походом» .

Предположить-то трудно, а вот мину подцепить, как выяснилось, легко!..

По выходе из пролива Густавсверн «Андрей» распорядился сигналами идти 14-узловым ходом с дистанцией 3 кабельтовых между мателотами. У маяка Грохару к отряду присоединились четыре эсминца VIII дивизиона, державшиеся впереди по курсу до первого маяка Эрансгрунд. Потом эсминцы окружили концевого в строю «Баяна». Не иначе, чтобы опять «перископную панику» не поднял!

В 9 часов 15 минут при проходе маяка Южный Гогланд «Андрей» скомандовал перемену курса на 83 градуса и начал поворачивать влево. «Рюрик» последовал за флагманским линкором.

Через мгновение у самого форштевня крейсера выбило вверх мощный белый фонтан брызг. И тяжкий удар в корпус волной прокатился по всему набору отчаянной тугой вибрацией. Мина!..

Путевой компас выкинуло из нактоуза. Вахтенного штурмана сбило с ног и окатило целой ледяной Ниагарой, так что он едва не захлебнулся прямо на ходовом мостике. Не завершив поворота, крейсер застопорил машины, но могучая сила инерции продолжала тащить его влево – прямо на свежее минное поле, которого, казалось, не было здесь еще вчера…

«Рюрик» дернулся в попытке дать малый задний ход, чтобы остановить это неуправляемое движение, и лег на курс 340° – носом точно на Южный Гогландский маяк.

…Как это не подорвался шедший головным тяжеловесный «Андрей» – одному Богу известно!..

Пробоина была велика. В считаные минуты все придонные отсеки от 8-го до 30-го шпангоута крейсера оказались затопленными. Мгновенно пробили водяную тревогу, ввели в действие турбинные водоотливные насосы. Но турбины, по сути, качали воду из моря в море, почти не уменьшая объема затоплений.

Переборку на 30-м шпангоуте выгнуло и растянуло, пришлось поставить около 30 аварийных брусьев, чтобы ее попросту не разорвало. Под люками тросового и шкиперского отделений вколотили 27 деревянных подпор, – хуже нет, если напором воды эти люки откроет!.. Аварийным работам, проводимым под общим командованием старшего офицера капитана II ранга Белецкого, сильно мешала загазованность отсеков выше места повреждения. И чем только таким поганым немцы мины набивают?.. Шутка ли дело – «дивизион живучести» отравился почти поголовно, в течение нескольких часов после аварии в лазарет обратились 130 моряков с симптомами тошноты, головокружения и изнурительного кашля. Даже своевременно розданные противогазы не помогли!

Трюмного механика старшего лейтенанта С. К. Рашевского, того самого, что фактически спас крейсер во время памятного «пробега по мелям» в феврале минувшего года, три раза под руки поднимали на свежий воздух в полубессознательном состоянии. Но отдышавшись и сменив фильтр противогаза, он упорно возвращался в отсек над пробитым – руководить борьбой за живучесть на своем участке. Дело кончилось тем, что лейтенант упал и поднялся только через несколько суток, проспав все это время на лазаретной койке тяжелым, болезненным сном, больше похожим на беспамятство.

Только в 9 часов вечера «Рюрик» смог самостоятельно двигаться. Осторожно, скоростью всего в два узла. Попытался было дать больше, но переборку шпилевого отделения снова начало выгибать дугой…

К 4 часам пополуночи 7 ноября отряд достиг острова Лавенсаари, где решено было встать на якорь в ожидании высланных из Кронштадта буксиров для подбитого «Рюрика». Буксиры пока не появились. Зато прибыла пара тральщиков и минный заградитель «Константин», который, по слабосильности своей, вряд ли мог помочь в буксировке. Предложение тащить «Рюрика» кормой вперед за флагманским линкором, которому, скорее всего, хватило бы мощности, было совершенно категорически отвергнуто.

Адмирал послал эсминец за подмогой, и после полудня к Лавенсаари приплелись старые знакомые «Рюрика» – ледоколы «Петр Великий», «Силач» и «Могучий» в сопровождении двух медлительных, но сильных портовых водоотливников.

К тому времени, как спасатели прибыли, «Рюрик»… начал опять двигаться сам. Так и не приняв конец от ледокола, он самостоятельно достиг Большого Кронштадтского рейда, только здесь подпустив к себе водоотливников для работы.

10 ноября последовал осмотр портовой инженерной комиссией под председательством начальника кораблестроительного отдела ГУК генерал-лейтенанта П. Ф. Вешкурцова.

Ремонтную ведомость «Рюрика», составленную этой комиссией, читать – и то страшно!

«1) Нижняя часть корпуса до нижней броневой палубы от переборки на 20 шпангоуте до форштевня совершенно оторвана, причем вертикальный киль с набором и обшивкой в этом районе отогнут под прямым углом на левый борт.

2) Нижняя часть форштевня, образующая таран, также оторвана ниже нижней броневой палубы.

3) Поперечные переборки на 8 и 20 шпангоутах разрушены полностью.