Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях - 2

– Не смейте! – Лиза такого ужаса в своем собственном доме даже предположить не могла. – Лев Александрович, милый! Замолчите! Вы сейчас скажете что-нибудь такое, после чего наша дружба станет невозможной. Вы же сейчас хотели оскорбить других моих друзей. За что? Что они Вам сделали? Вы Лиде на экзамене подсказывать изволили, а нынче так вот! А остальные? Вы их не знаете вовсе! И откуда, простите, вы осведомлены о моих нарядах? Да, при той компании я стараюсь одеваться как можно скромнее. Это для того, чтобы не ущемлять их гордости. Их! Понимаете? Так откуда Вы знаете о том?

– Я видел вас, – почти шепотом сказал поникший Борцов.

– Видели? Где? Когда?

– Один раз, когда вы все вместе выходили с Выставки, а другой раз, когда приезжал итальянский цирк.

– Боже мой! – Лиза совсем растерялась и беспомощно посмотрела на отца. – Видели и не подошли? Вы что же? Шпионите за мной?

– Елизавета Андреевна! – снова повысил голос Борцов. – Выбирайте выражения!

– Не смейте кричать! – Андрей Григорьевич снова ринулся в бой.

– Я кричу, потому что меня здесь оскорбляют! – сорвался обиженный Борцов.

– Пока я вижу оскорбления только с Вашей стороны! – вторил ему Полетаев. – Действительно, что за слежка?

– Прекратите сию минуту! – Лиза уже не знала, как унять разошедшихся мужчин и поглядывала на дверь в надежде, что зайдет Егоровна и все уладит. – Я сегодня уже насмотрелась петушиных боев. Достаточно!

– Простите еще раз! Но слушать все это невыносимо. И не говорите, что Вы не понимаете о чем я. Надо же что-то решать, но не так же!

– Позвольте в своем доме я буду решать, так или не так! – парировал все еще распаленный Полетаев.

– Ну, подожди, папа, – все еще надеялась на примирение Лиза. – Возможно, Лев Александрович не понимает нашего положения. Что же тут еще можно решить?

– Елизавета Андреевна! – Борцов развернулся к ней всем корпусом и, видимо, на что-то решился. – Дорогая Елизавета Андреевна! Когда я вернулся из Москвы, в тот день! Когда я увидел Вас там, в том незабудковом платье, я… Я был ослеплен! Вы, своим достоинством, степенством своим, грацией, статью поразили меня. Не та девочка, с которой я танцевал на выпускном балу, нет! Вы и император – как равная с равным! Вы!

– Я не понимаю! Папа! – Лиза обернулась к отцу за поддержкой, но тот, видимо начав что-то улавливать, молчал и внимательно вслушивался.

– Я все сделаю, чтобы Вы получали достойное Вас обеспечение! – продолжал свою пламенную речь Борцов, раз решившись и уже не давая себе возможности отступить. – Я имею неплохую службу, сбережения. Я надеюсь на выгодных клиентов и впредь, и уже имею заказ на будущий год. Большой заказ, правда, в Москве.

– Я… Мы рады за Вас, но, я, право, не понимаю – к чему это все в нашем нынешнем разговоре?

– Выходите за меня замуж! – Лев Александрович выдавил из себя главное, но облегчения так и не наступало.

– То есть? – опешила Лиза.

– Выходите! Я отложу еще на год, или на два, мои мечтания о собственном доходном доме, бог с ним! Я думаю, нынешних средств моих хватит на обеспечение любых нужд молодой жены. Вы согласны?

– На что? – холодным тоном спросила внезапно успокоившаяся Лиза. – На то, что Вы купите меня ценой своей мечты? Думаю, не стоит.

– Что Вы! – Лев Александрович впервые за время своего монолога поднял глаза на Лизу и увидел дрожащую в ее глазах обиду. – Зачем Вы так? Вы неверно меня поняли…

– Вы уж, молодой человек, и впрямь, что-то намудрили, – Полетаев вздохнул и приложил ладонь к груди.

– Папа! Что? – взволновалась Лиза.

– Нет-нет, дочь. Все хорошо, – Полетаев сел обратно за стол. – Но что ты ответишь Льву Александровичу? При всей странности формы, мне кажется его предложение искренне. А, Лизонька?

– Папа! Ну, ты-то! Неужели ты не понимаешь, что я не могу принять такого предложения, – Лиза опустила глаза и наморщила лоб, будто от боли.

– Все ясно! Разрешите откланяться! – Борцов кивком простился, развернулся и вышел за дверь.

В прихожей ему молча протягивала трость и шляпу все подслушавшая Егоровна.

– Так-то вот, – сказал ей Лев Александрович.

– Получил от ворот поворот? – няня сочувственно смотрела на гостя.

– Получил. По всем статьям! Прощай, Егоровна, береги ее.

– Тю! Так уж и прощай! До свиданья, барин. Свидимся еще не раз! Это я тебе говорю, не руби с плеча.

А в столовой отец и дочь сидели молча, пока не услышали хлопок входной двери.

– Не нравится он тебе, Лизонька? А мне казалось… – Полетаев вздохнул.

– Нравится, папа. Очень нравится! Возможно, даже больше, чем нравится! – снова чуть не плакала Лиза.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, дочка! – Полетаев всплеснул руками. – Отчего ж – отказ?

– Папа! Ну, как ты не понимаешь! Я – это не мое незабудковое платье! И я не кукла, чтобы меня наряжать. Я стою большего!

– Так, Лизонька, так! Не сердись. Все это понимают! Не сомневаюсь, что и Лев Александрович тоже. Просто разговор сегодня вышел какой-то сумбурный. Бестолковый разговор. Ты же не сердишься на него за это?

– За это нет. Не сержусь.

– И мы впредь будем с ним видеться?

– Мы можем даже дружить, папа. Я не стала думать о Льве Александровиче хуже ни на сколько! Я ценю и уважаю его по-прежнему. И может быть, когда-нибудь… – Лиза замолчала.

– Ну, вот и ладно, – Полетаев снова вздохнул. – И все-таки, может ты не права? Может ну ее, гордость? А? Расточительно откладывать такие чувства на потом. Встретив человека, с которым чувствуешь себя лучше, чем без него, может не играть с судьбой?

– Дело в том, папа, что после сегодняшнего разговора я не чувствую, что с ним мне будет лучше. Мне сейчас лучше одной.

– Ну, как знаешь, дочь, – и Андрей Григорьевич залпом допил из чашки остывший чай, как пьют сердечные капли.

***

Утро подведения выставочных итогов началось рано и бурно. Полетаевы только-только позавтракали, как в прихожей раздались голоса и к ним ввалились сразу два гостя.

– Приветствую! Приветствую вас, дорогие мои! – Савва Борисович, как всегда, был громогласен и энергичен. – А я только утром с поезда! Э-эээ-ээ… Вот, встретил по дороге! У ваших ворот. Так бы не узнал, нет! На улице – не узнал бы. Когда мы виделись последний раз, Дмитрий Антонович? Годика этак два назад? Ну, возмужал! Окреп еще пуще! Матушку-то Вашу увижу ли сегодня?

– Так ее тут и встречаю, Савва Борисович, – отвечал Митя. – Здравствуйте, Андрей Григорьевич, здравствуй, Лизавета. Не прибыла еще она?

– Да вот ждем с минуты на минуту, – Полетаев предложил гостям сесть. – Егоровна! Давай самовар! А там все вместе и поедем. Так? Как разместимся-то? Мы думали извозчика брать. Вы, Савва Борисович, с экипажем нынче?

– А как же! У меня он вместительный, могу хоть трех человек себе взять! Нет, двоих. По дороге еще за Левкой заедем, я у него не был пока. Вон, молодежь могу подвезти!