Рудольф Баландин - Миклухо-Маклай

Вспоминается случай (анекдот?) с Бернардом Шоу. Богатая красавица предложила ему брачный союз, полагая, что дети смогут унаследовать ум отца и внешность матери. Шоу, не отличавшийся красотой, ответил, что не менее вероятно, если дети унаследуют лицо отца и ум матери. Добавим, что умственные незаурядные качества, как выяснилось, по наследству не передаются (наследуются преимущественно дефекты, генетические аномалии).

Есть и другой анекдотический пример, но уже совершенно реальный. Несколько десятилетий назад была воплощена «евгенетическая» идея: собиралась и консервировалась сперма нобелевских лауреатов (из тех, кто соглашался на подобную процедуру), которой затем искусственно осеменяли состоятельных женщин, желавших таким образом получить высокоинтеллектуальных отпрысков. Если учесть, что умственный уровень этих женщин был, судя по всему, ниже среднего, то в результате подобных половых ухищрений вряд ли родился хотя бы один вундеркинд.

...Человек, живя в обществе, зависит от него практически полностью. Хотя в обыденном сознании постоянно — из поколения в поколение — упорно повторяется мысль о том, что гений таков от рождения.

Некогда спорщик, шутник и мудрец Сократ объяснял свою проницательность тем, что ему подсказывает добрый демон — гений. Вот и стали с тех пор ссылаться: мол, у одного есть гений, а у другого — нет, и ничего тут не поделаешь.

Знаменитый философ Герберт Спенсер во времена Гальтона и Миклухо-Маклая подвёл логическое обоснование под идею о наследственных основах личности. Он исходил из того, что структура целого зависит от свойств составляющих его частиц. Так форма кристалла определяется свойствами молекул, из которых он состоит. Вот и человеческая личность складывается из сотен, тысяч признаков, которые передаются по наследству и комбинируются определённым образом.

Логика в таких рассуждениях есть. Только следовало бы учесть ещё одно весьма важное обстоятельство. Очень мягкий минерал графит состоит из тех же самых атомов углерода, что и самый твёрдый минерал алмаз. Оказывается, всё зависит от того, в каких условиях проходило формирование атомов углерода в ту или иную структуру. Чтобы образовался алмаз, требуются высокие температура и давление, экстремальные условия. То же самое, по-видимому, относится и к формированию сильной незаурядной личности.

Каждый человек при рождении обладает целым рядом способностей, потенциальных возможностей. Главное, сумеет ли он их развить, укрепить, сохранить. Известны случаи, когда хилые от рождения дети становились в результате упорнейших тренировок олимпийскими чемпионами в лёгкой и тяжёлой атлетике. В то же время миллионам крепких и здоровых детей не удавалось стать даже мастерами спорта только из-за недостатка воли и самоотверженности.

То же относится и к умственной деятельности. Вполне возможно, что наследуется способность к запоминанию. Но хорошая память, как известно, не гарантирует высокого интеллекта.

Чтобы стать умным, надо научиться мыслить. А это искусство даётся с немалым трудом, напряжением духовных сил и часто, почти всегда, связано с одиночеством и самостоятельными размышлениями. Показателен в этом отношении пример Николая Миклухо-Маклая.

Вот что писал он в своём дневнике 31 декабря 1856 года, когда ему было десять с половиной лет:

«Злые люди довольны вдвойне, когда видят твою слабость и убеждаются, что их зло тебя ранит. Давать им такую пищу было бы непростительно, так как этого они только и ждут, напрасно полагая, что, затравив беззащитного, себя возвысят. Впрочем, здесь я, вероятно, не прав. Чтобы построить какое-то предположение, прежде человек должен поразмыслить; они же в умственном отношении большей частью ничтожны и поступают совершенно стихийно, более под влиянием животного инстинкта, требующего самоутверждения, нежели под влиянием разума».

Трудно представить себе, что таковы абстрактные умствования. Болезненный, небольшого росточка, физически слабый мальчик, написавший это, почти наверняка испытал на себе издевательства более сильных и наглых ребят. И всё-таки в его словах нет обиды и злобы, а присутствует удивительное для его лет умение понять другого, вовсе на тебя не похожего.

Завершил он свои размышления так:

«Ошибается тот, кто с успехом кого-то насилуя, видит в этом торжество своей силы и, следственно, торжество своей персоны. Ничего похожего тогда вообще нет, поскольку торжество суть праздник. А какая праздничность в злобе? Она только изобличает натуру, лишённую души, сочувствия чужой боли. Отсюда вытекает, что насилующий получает от своего поступка не выгоду, а явственный урон, потому как вместо удалого молодца, которым ему хочется казаться, он выставляет себя на всеобщее обозрение дурным себялюбцем, не понимающим глупости своего положения по своей же глупости. Поэтому насильники, по моему мнению, достойны холодного презрения, нежели обязательной мести. Однако же оставлять насилие безнаказанным нельзя. Иначе будет не гуманистичность, а потворство отвратительным жестокостям.

Я пока не размышлял над разными положениями в этом вопросе, но, думаю, по отношению к насилию обыденному, с которым мы принуждены сталкиваться повседневно, мои рассуждения верны или, надеюсь, близки к правильному пониманию существа дела».

Самым удивительным образом эти его детские мысли он воплотил в жизнь через тринадцать лет, когда он на правах могущественного и загадочного «человека с Луны» поселился среди папуасов Новой Гвинеи, а также позже, когда он всеми силами старался оградить своих беззащитных чёрных друзей от колонизаторов.

Доброта и благородство — категории вроде бы далёкие от интеллекта и научного творчества. Правда, Николай Васильевич Гоголь полагал: «Ум идёт вперёд, когда идут вперёд все нравственные силы в человеке, и стоит без движения и даже идёт назад, когда не возвышаются нравственные силы». Так ли бывает в действительности, или это только благие мечтания? Почему добрые чувства двигали ум вперёд, а злые — тянули назад?

Если задуматься над этими вопросами, то приходишь вот к какому выводу. Добрым называют человека отзывчивого, понимающего других, сочувствующего и помогающего ближним. Он умеет переживать, продумывать ситуации не только за себя, с одной точки зрения, но и за других. Такое «умножение» чувств и мыслей помогает ему быть, можно сказать, умнее самого себя, даёт ему интеллектуальные преимущества перед тем, кто озабочен только личными интересами.

Вдобавок чувство единения с другими, ощущение своей необходимости придаёт человеку сильнейший творческий импульс, вдохновляет его не только на добрые дела, но и на подвиги.