Ричард Артус - Судьба изгоя

Жестокость, которую проявили крестоносцы по отношению к мирному населению, повергла его в ужас. Трудно было поверить, что все творимые зверства совершали верующие люди. Добрые католики, именующие себя слугами Господа. Генрих старался держаться от всех в стороне. И, тем не менее, в битве под Медниками, когда все рыцари повернули своих коней для бегства, он один поскакал навстречу врагу. Чем руководствовался? О чем думал? Да кто его знает. Ведь не зря говорят, чужая жизнь потемки.

Рыцарь не придумал ничего лучшего, как бросить вызов на поединок Давиду. К чести Давида он не дал своим дружинникам просто изрубить больного на голову рыцаря, а принял вызов, отослав дружинников в погоню за убегающими крестоносцами. Парень с удивлением крутил головой смотря на проносившихся мимо него воинов, не обращавших на него никакого внимания. Как будто его и нет вовсе. Было видно, что для него это оказалось полной неожиданностью. Видно он рассчитывал на какой-то другой исход этого своего поступка.

Как-бы то ни было противники сошлись в поединке. Обмен ударами копий не выявил победителя. Удары были настолько мощными, что копья разломались на мелкие щепки. Но всадники, тем не менее, сумели удержаться в седле. Поединок продолжился битвой на мечах. Во владении мечом рыцарь не уступал Давиду. Только вот поединки на турнирах, это не поединок на войне. И уж чего совсем не ожидал рыцарь так это того что в бою вместе со своим всадником дерется и его конь. Лошадка князя попыталась сначала цапнуть его за ногу. Эта попытка оказалась неудачной. Тогда после этого промаха литвинская лошадка как собака уцепилась в холку его коня. Удивленный таким поведением лошади рыцарь немного замешкался и получил удар щитом по голове, от которого навернулся с коня на землю. Несмотря на болезненное падение, он нашел в себе силы подняться на ноги.

— Гляди ты, какой упертый. — Услышал голос Тур, пристально наблюдавший за поединком и в любую минуту готовый прийти на помощь своему князю. Обернувшись, он увидел улыбающегося Гедимина. — Так брякнуться о землю и все равно в драку лезть. — В голосе Великого князя звучали нотки уважения.

Между тем бой продолжился. Давид слез со своей лошадки и теперь они с рыцарем бились пешими. В победе князя уже никто не сомневался. После полученного удара по голове, а потом еще и незапланированной встречи с землей рыцарь не совсем твердо стоял на ногах. Однако сдаваться не собирался. Бой продолжался еще только потому, что было видно Давид не хочет убивать парня. Он уже несколько раз пытался просто выбить меч из его рук, но рыцарь вцепился в свое оружие как клещами. Так что для того чтобы окончательно его свалить пришлось еще раз огреть хорошенько по голове.

— Посмотрите, я не слишком сильно его приложил. — Попросил Давид Тура и находившуюся рядом с ним Сонильду. — Жаль будет, если помрет. Он хоть и малахольный, но храбрости и умения ему не занимать.

— К чему были все эти игры? — Недовольно пробурчал в ответ Тур. — Сунул-бы ему разок, да и всех делов. А то еще лучше мне это дело доверил. А то возись теперь здесь с этим полудохлым.

— Не ворчи. — Прервал этот бубнешь Давид. — Видно же у парня не все нормально с мозгами. А убивать убогих это грех.

— Ну что развлекся? — Смеясь, спросил Давида Гедимин и тут же добавил. — Теперь давай делом займемся. А то не ровен час, ускользнут крестители.

— Никуда они от нас не денутся. — Садясь в седло, ответил Давид.

Возле оставшегося лежать на земле без чувств рыцаря, остались недовольные таким решением Тур с Сонильдой. Вот при таких удивительных обстоятельствах рыцарь Генрих Вильде стал пленником Давида. Вообще ему первое время пришлось многому удивляться. Придя в себя он мало того что удивился что до сих пор дышит так еще его раны были обработаны и перетянуты тугими повязками. Более того. Рядом с ним лежал его меч и все его обмундирование.

— Сонильда. Кажись малахольный в себя пришел. — Услышал он голос, говоривший на незнакомом языке. Повернув голову он вздрогнул, увидев здоровенного воина подходившего к нему со страшной литовской палицей в руках.

— Господин рыцарь ты как себя чувствуешь? — Спросил его кто-то женским мелодичным голосом с другой стороны. — Подняться на ноги сможешь или нам носилки мастерить?

Генрих обернулся в другую сторону и посмотрел на говорившего женским голосом воина, стоявшего рядом с лошадьми.

— Видать здорово ему князь по голове врезал, раз он только глазенками лыпает да головой как сова крутит. — Сказал Тур Сонильде, кивнув головой на Генриха. Она, ничего не ответив подошла к рыцарю и присев рядом с ним спросила.

— Ты меня понимаешь?

Женщина говорила с акцентом, но Генрих прекрасно ее понимал.

— Да. — Коротко ответил он.

— Ну так как, подняться на ноги сможешь?

— Думаю смогу.

— Тогда подымайся и напяливай на себя свои железки. Мы и так тут с тобой уйму времени потеряли. Скорее всего, битва уже закончилась, так что двинем сразу домой.

— Насколько я понимаю. Я пленник. — Уточнил Генрих. — Почему вы оставили при мне доспехи и оружие?

— Путь у нас длинный. — Пожала плечами Сонильда. — Мало ли что на лесной дорожке случиться может. Лишний меч не помешает. Только не советую тебе бежать. Местные жители рыцарей не очень-то жалуют.

— Я знаю, как подобает себя вести плененному рыцарю. — Ответил с достоинством женщине Генрих.

Если говорить честно, то побег это была единственная возможность у него обрести свободу. Денег уплатить за себя выкуп у него не было. А орденские братья-рыцари выкупали только своих. Но верный слову рыцарской чести Генрих ни разу не помышлял о побеге, а все свалившиеся на него невзгоды как он думал, приготовился встретить с гордо поднятой головой.

Потом было знакомство с укладом жизни местных жителей. Очень сильно его поразило, что религия здесь играет не главную роль. К примеру, Тур считался исповедующим православие, а Сонильда была католичка. Православный Давид был женат на язычнице Бируте. И это различие в вере никоим образом не влияло на их семейную жизнь.

Священнослужители читали свои проповеди, не вмешиваясь в житейские дела. Поэтому никто никого не тряс за бороду, доказывая, что именно его вера лучше. Никто никого не бил по голове приговаривая при этом, что именно его бог единственно правильный.

Самого Генриха тоже никто не посадил в поруб на цепь. После разговора с Давидом, где рыцарь честно признался на невозможность выкупа, князь предложил ему долг отработать. В течение года, Генрих должен был обучать его детей своему языку и владению оружием. Так же знакомить с особенностями Европейской жизни и законотворчества. И что еще более удивительно ему за работу доплачивали. Немного, но в княжьем тереме живя на всем готовом тратить деньги не на что. Поэтому за прошедший год у Генриха скопилась не очень большая, но все же приличная сумма денег. Однако рыцарь не уехал к себе на родину. Он по-прежнему оставался жить у князя, занимаясь уже не только с его детьми. Генрих Вильде отложил меч в сторону и такая жизнь ему нравилась.