Эдвард Резерфорд - Королевский лес. Роман об Англии [litres]

Фанни так ни к чему и не пришла в этом деликатном деле, когда ее ненадолго отвлекли новости другого рода.

– Фанни, ты слышала? – Спеша поделиться, Луиза лично взяла экипаж и доехала до Альбион-Хауса. – Моя дорогая, любимая Фанни, ты представляешь? Мистер Мартелл пригласил Эдварда в Дорсет. И особо сказал, что можно приехать и мне! Мы уезжаем на следующей неделе. Ох, поцелуй меня, Фанни! – воскликнула она, вне себя от восторга. – Я так взволнована!

Фанни выдавила улыбку:

– Не сомневаюсь, это будет замечательный визит.

Когда Луиза уехала, Фанни принялась гадать, не позовут ли и ее, но шли дни, а приглашения не было. Она сказала себе, что мистеру Мартеллу естественно ответить Тоттонам гостеприимством, и все-таки продолжала надеяться вопреки здравому смыслу. Может быть, думала Фанни, мистер Мартелл напишет или передаст что-нибудь на словах. «Хотя я, честно, не знаю, с какой такой стати», – упрекала она себя. Так или иначе, он ничего подобного не сделал, и через десять дней после визита Луизы молодые Тоттоны уехали в Дорсет, а Фанни стало невыносимо одиноко.

На третье утро после их отъезда она сидела у дома и пыталась читать. Едва сознавая, что делает, она принялась поглаживать деревянный крестик, и вдруг ее осенило. Как, наверное, было одиноко старой женщине, которая отдала его ей. Интересно, навещала ли хоть раз ее мать? Скорее всего, нет. А почему? Наверняка потому, что стыдилась. Она не хотела, чтобы у меня даже крестик остался – единственная вещь, которую могла подарить внучке бабушка. И вот я жалею себя из-за того, что меня не пригласили в дом к человеку, которого я почти не знаю и который почти наверняка забыл обо мне. Сколько же лет прожила в одиночестве в том лимингтонском доме моя бабушка, которой отказали в любви и привязанности внучки, и все ради никчемного тщеславия? Впервые в жизни Фанни поняла, что природа так же расточительна в привязанностях, как и в желудях, падающих на лесную подстилку.

– Мне все равно, что подумают, – пробормотала она. – Завтра я отправлюсь в Лимингтон.

Айзек Сигалл смотрел на Фанни с интересом. Он отлично понял, какой отваги ей стоил вопрос, когда она, как разведчик на шатком мосту, хладнокровно преодолела разделявшую их социальную пропасть. «Ей не занимать смелости», – подумал главный контрабандист. Но все равно ответил с осторожностью:

– Я, мисс Альбион, так далеко не заходил. Родство это, знаете ли, весьма отдаленное, и дело давнее.

– Вы знали мою бабушку, старую миссис Тоттон?

– Знал, – улыбнулся он. – Замечательная пожилая леди.

– Она урожденная мисс Сигалл?

– Полагаю, что да, мисс Альбион. Вообще, она приходилась кузиной моему отцу, – откровенно признался он. – Ни братьев, ни сестер у нее не было. Эта семейная линия пресеклась.

– Если не считать меня.

– Если вам угодно так думать.

– Вы не советуете?

Айзек Сигалл уставился в конец маленького сада. Фанни нашла неожиданно красивым его забавное, лишенное подбородка лицо в минуту задумчивости.

– Не думаю, мисс Альбион, что в городе кто-нибудь помнит о том, что старая миссис Тоттон была из Сигаллов. Видимо, только я и знаю. – Он помолчал, быстро подсчитывая в уме. – У вас шестнадцать прапрапращуров, и одним из них был мой прадед. Тоже по линии матери вашей матери. – С усмешкой он покачал головой. – Вы мисс Альбион, хозяйка Альбион-Хауса, точно так же как я всего-навсего Айзек Сигалл, хозяин гостиницы «Ангел». Если я заявлю, что состою с вами в родстве, мисс Альбион, меня поднимут на смех и скажут, что я много о себе возомнил. – И он дружески улыбнулся.

Но Фанни проявила упорство и спокойно продолжила:

– Итак, если моя бабушка была дочерью мистера Сигалла, то кто была ее мать?

– Боюсь, не помню. Да и вряд ли знал.

– Вы лжец.

Мало кто смел сказать такое Айзеку Сигаллу. Он посмотрел в поразительно голубые глаза девушки:

– Вам незачем знать.

– Нет, есть зачем.

– Если мне не изменяет память, – нехотя ответил он, – то это могла быть мисс Пакл.

– Пакл? – Фанни почувствовала, что бледнеет. Она ничего не могла с этим поделать. Пакл, похожий на гнома тип с задубелым лицом, которого она видела в Баклерс-Харде? Паклы, семья лесорубов и углежогов, беднейшие крестьяне в Нью-Форесте? Да некоторые вообще, как она слышала, жили в шалашах. – Паклы из Берли?

– Он сильно увлекся ею, мисс Альбион. Она была на редкость умна. Научилась читать и писать, а этого, уверен и прошу меня простить, не умел никто из остальных Паклов. Отец всегда говорил, что она была женщиной замечательной во всех отношениях.

– Понимаю.

Фанни была огорошена. Перед ней неожиданно развернулись целые картины. Мысленным взором она видела подземелья, глубокие норы, кривые узловатые корни. Они были населены жуткими тварями: мерзкими, человекообразными, ведьмоподобными, которые поворачивались взглянуть на нее или подтягивались к ней ближе, считая своей. Она испытала холодную панику, как будто оказалась запертой в пещере и слышала хлопанье крыльев летучих мышей. Она, Фанни Альбион, – Пакл. Не Тоттон и даже не Сигалл, в ее венах течет кровь ничтожнейших углежогов. Это было слишком ужасно для осознания.

– Мисс Альбион, – Сигалл звал ее вернуться к свету, – я могу ошибаться. Это всего лишь то, что я слышал еще ребенком. – Он не был уверен, что она понимает его слова. – Это ничего не меняет, – участливо сказал он, но она лишь понурила голову, пробормотала пару благодарственных слов и ушла.

Через несколько минут Айзек Сигалл снова стоял на привычном месте, радуясь солнцу. Насчет секрета девицы Альбион за него можно было не волноваться. Он хранил тайны всю жизнь, но все равно с философским интересом обдумал ее смятение. Такова, решил он, цена за принадлежность к джентри, где приходится щеголять родословной, как оперением, и выставлять на всеобщее обозрение свои акры. Слишком высокая цена, по его мнению, и свободный торговец не в первый раз покачал головой, дивясь непомерному тщеславию крупных землевладельцев.

Лично его устраивало, когда все скрывалось от посторонних глаз, да и все его богатства неизменно странствовали по дикому и открытому морю.

Фанни прошла половину Хай-стрит, когда повстречала миссис Гроклтон, которая приветствовала ее со всей сердечностью:

– У вас еще нет вестей от вашей умницы-кузины Луизы? – Она буквально светилась.

– Нет, миссис Гроклтон. Но я не жду. Почему вы, кстати, называете ее умницей?

– Ох, да полно, моя милочка! – погрозила ей пальцем миссис Гроклтон. – И не надейтесь с вашей кузиной что-нибудь утаить от нас, стариков. – Она послала ей понимающий взгляд. – Мнится мне, что не долго нам ждать новостей из тех краев.

– Я и правда не понимаю, о чем вы говорите.