Александр Чиненков - Форпост в степи

— А что делает вас счастливым, Александр Васильевич? — спросила женщина, приподнявшись. — В чем думаете найти счастье вы? Не станете же утверждать, что не ищете счастья? Я все равно вам не поверю. Этим поискам посвящена жизнь каждого человека.

— Вашему остроумию нравится изыскивать подобные вопросы? — спросил он, но получил лишь улыбку вместо ответа.

Жаклин была с Барковым очень ласкова, настаивала, чтобы он остался подольше. Когда они здоровались, женщина выразительно пожала ему руку, после усадила подле себя и шептала милые пустячки. А ее взгляд? Ясный, сверкающий, полный то веселости, то грусти, и всегда неотразимый. Какой человек с живыми чувствами, с горячей кровью и с сердцем, не закованным в тройную броню опыта, смог бы устоять перед этим взглядом?

— Ну, так что, капитан, вы выполнили мою просьбу? — спросила Жаклин, одарив Баркова своим неповторимым, жарким взглядом.

Капитан в недоумении посмотрел на нее:

— П-простите, прекрасная Жаклин. Но я, признаться, позабыл смысл вашей просьбы.

— Да вы еще, ко всему прочему, страдаете забывчивостью? — спросила лукаво француженка, сняла с груди брошь, повертела в руках и уронила ее на пол.

Капитан вскочил, чтобы поднять брошь. При этом он встал на одно колено. Но Жаклин оказалась проворней. Нагнувшись, она ловким движением подхватила брошь, а капитан Барков тем временем увидал точеную, ослепительной белизны шею француженки и вспыхнул.

— Подарите мне эту брошь, Жаклин, — попросил он.

— Только тогда, когда вы узнаете, живет ли в Оренбурге или где–то рядом человек по имени Архип и по фамилии Санков.

— Ах, вы вот о какой просьбе! — облегченно улыбнулся капитан и, оставаясь на коленях, протянул руку. — Брошь взамен на интересующие вас сведения!

— Сведения за брошь, — лукаво поправила его Жаклин.

— Пожалуйста…

Барков встал и вернулся в кресло. Он смотрел на прекрасное лицо француженки, пытаясь высмотреть на нем хоть намек на то, для чего столь шикарная женщина так остро нуждается в сведениях о каком–то мужике.

— Ну? Я жду, капитан!

В красивых глазах Жаклин заблистали искорки нетерпения.

— Если бы вы знали, прекрасная Жаклин, сколько мне пришлось для этого потрудиться! — рассчитывая на яркое проявление благодарности, начал издалека Барков.

— Надеюсь, ваши труды не пропали даром? — сгорая от любопытства, спросила она.

— А ответ на этот вопрос вы услышите только после того, как…

Барков ткнул пальцем себе в щеку. Капитан ожидал, что обрадует

Жаклин своим сообщением, но чтобы до такой степени…

Не успел он и глазом моргнуть, как француженка оказалась у него на коленях. Жаклин буквально каждую клеточку на его лице покрыла страстными горячими поцелуями. Она вся трепетала и светилась от счастья!

— Такая благодарность вас устроит, Александр Васильевич? — спросила Жаклин, перебираясь с его колен обратно в кресло.

— О, да, божественная женщина, — еле пролепетал капитан, пребывая в состоянии шока.

— Так где проживает Санков Архип? — поинтересовалась Жаклин.

— Я скажу, но только после того, когда узнаю, чем знаменит этот казак, раз о нем так интересуется самая красивейшая из женщин?

Француженка нахмурилась, но не рассердилась.

— Как–нибудь в другой раз, — уклончиво ответила она и спросила: — Так вы сегодня мне ответите или нет, где следует искать Санкова Архипа?

— В Сакмарском городке, недалеко от Оренбурга. В нескольких верстах всего! — сокрушенно вздохнул капитан, откровенно жалея, что пламенные интересы красавицы распространяются не на него.

В этот момент в комнату вошел слуга.

— Чего тебе? — спросила Жаклин, повернув голову.

— Вас дожидается месье Анжели с визитом, — отчеканил слуга.

— Кто–о–о? — переспросила Жаклин, поморщившись, как от приступа зубной боли.

— Месье Анжели, шляпный модельер из Франции, — ответил слуга. — Так он мне велел доложить.

— Я, пожалуй, пойду, — вскочил капитан Барков и обратился к Жаклин: — Разрешите откланяться?

— Да. Заходите еще!

Француженка протянула для прощального поцелуя руку. «Как сильно она дрожит!» — подумал Барков, целуя ее.

— Ступай и скажи месье Анжели, что я нездорова, — сказала она слуге.

Услышав это, капитан улыбнулся и поспешил к выходу. Он знал, чувствовал, что положено начало крупной игре, в которой ему предстоит или крупно выиграть, или проиграться в пух и прах, что печально отразится на его блестящей карьере и прекрасной репутации.

* * *

Встревоженная, Жаклин ходила по комнате.

— Он! Так близко! О, я растерзала бы его! — прошептала она, краснея от гнева. — Сколько я искала его. И вот нашла! Нашла!

Жаклин позвонила.

— Оседлать коня! — приказала она вошедшему Hare.

— Куда собралась твоя милость? — не совсем скромно поинтересовался он.

— Седлай коней, да поторапливайся! Я должна… должна сегодня же быть в Бе… нет… в Сакмарске! Видишь на стене пистолет? Я прострелю тебе лоб, если твои ноги не окажутся проворны!

Нага никак не отреагировал на прозвучавшую угрозу.

— Ты что, не мыл с утра уши, дрянь? — закричала выведенная из себя Жаклин. — А ну исполняй, что я тебе говорю!

— Остынь, деточка, — ухмыльнулся Нага и присел в кресло, в котором совсем недавно сидел адъютант губернатора.

Вспыхнув, как порох, от неслыханной дерзости слуги, Жаклин схватила пистолет, взвела курок и прицелилась в голову Наги:

— Мне стрелять или позволить тебе одуматься?

— То, что убить человека для тебя ничего не стоит, я знаю не понаслышке, — рассмеялся Нага. — Но также мне хорошо известно, что ты далеко не дура, госпожа.

— Я выстрелю сразу, как только ты произнесешь мое имя, — предупредила Жаклин.

— Да, это будет уже лишне, — перестав смеяться, нахмурился Нага. — Но ты чего? Все еще держишь меня на мушке?

Жаклин молча продолжала целиться.

— Что ж, стреляй. Через минуту в этой комнате будут все. От уборщика гостиничных номеров до хранителей порядка в городе. Тогда прощайте, все мечты красавицы Жаклин и ее пламенные надежды.

Жаклин опустила руку с пистолетом и присела в свое кресло, в котором обычно принимала гостей:

— Когда–нибудь ты меня окончательно разозлишь, Садык, — сказала она. — Но меня все же интересуют причины твоего непослушания.

— Меня злость берет, когда ты начинаешь пороть горячку. — Нага расположился поудобней и накинул ногу на ногу. — Я связал с тобой свою судьбу. И мне неохота, чтобы ты все испортила своим необузданным нравом.

— Какой у меня нрав, не тебе судить, басурманин, — злобно усмехнулась Жаклин. — Ты и сам не подарок.

— Я восхищаюсь твоим умом, изворотливостью и рассудительностью, — продолжил Нага. — Но только тогда, когда ты мыслишь здраво! Но из Оренбурга тебе выезжать не резон. Сейчас ты на виду у всего города. А бесшабашная поездка в Сакмарский городок вызовет большие и ненужные нам толки!