Александр Чиненков - Форпост в степи

— Что вы хотите от меня? — спросила Жаклин, хотя не собиралась этого делать.

Анжели прошелся по комнате.

— Я должен вас предупредить, мадам. — Его голос стал требователен и жесток. — Больше никакого шума я не потерплю! У меня большие полномочия. Строить свою жизнь, угрожая делу, я не позволю. И давайте условимся раз и навсегда — я требую порядка и четкости.

Он усмехнулся, заметив настороженный взгляд Жаклин.

— Вам, наверное, хочется услышать о заточенном вами в подвал казаке? Так вот, вы должны его немедленно убить сами или поручить это сделать мне!

— Ни–ког–да! — воскликнула гневно Жаклин. — Все что угодно, но только не это!

— И все же вам стоит прислушаться к моему совету, — чеканя каждое слово, сказал Анжели. — Вы думаете, просто так к вам нагрянул Барков по смешному поводу? Вы думаете, он действительно пришел тогда с клерками измерять вашу жилплощадь якобы по приказу губернатора?

— Что вы хотите сказать? — насторожилась Жаклин.

— Я хочу сказать, что адъютант губернатора явился к вам с целью осмотра вашего жилища и шляпного салона, чтобы поискать девочку! Барков — человек графа Артемьева или, что еще хуже, он из петербургской Тайной канцелярии! Да–да, именно так! Мне уже давно стало ясно, что адъютант губернатора — далеко не тот, за кого себя выдает. Он, мягко говоря, присматривает за вами, госпожа.

— За мной? — ужаснулась Жаклин.

— Может быть, благодаря вам, конечно, и за мной тоже, — не очень–то весело усмехнулся Анжели. — Хорошо хоть в подвал не заглянул этот бравый кавалер! Вот бы «приятно» удивился капитан Барков, обнаружив в нем девочку, казака и много–много денег его королевского величества!

— Господи, что же делать? — забеспокоилась Жаклин, уяснив наконец, что француз говорит далеко не глупые вещи. — Он и сейчас не отступает. Каждый день старается напроситься ко мне в гости.

— Вот и хорошо! — ошарашил Жаклин своим неожиданным ответом Анжели.

— Что хорошего вы в этом находите? — возмутилась она.

— Когда обстоятельства против нас, надо сделать так, чтобы извлечь и из этого пользу, — загадочно ответил Анжели. — Выхода нет только из гроба, а потому…

— Что «потому»? — едва дыша, прошептала Жаклин.

— Хорошо уже то, что губернатор пока еще доверяет вам, — начал издали развивать свою мысль хитрый француз, ту самую, о которой он лишь намекнул Флорану. — Иначе он бы не отдал вам под опеку красавицу–азиатку, дочь хана! Это хорошо! Девушка — ваше надежное прикрытие. Далее, — продолжил размышлять он вслух, — надо бы сделать своим ревностным сторонником капитана Баркова!

— Да вы в своем уме, месье? — вскричала Жаклин. — Вы же сами говорили…

— Говорил, не спорю, — бесцеремонно перебил ее Анжели. — Барков в настоящее время опасен для нас! А вот если его привлечь на свою сторону? Если его купить с потрохами?

— Это уж слишком! — возмутилась Жаклин, догадываясь, куда клонит француз и какую собирается отвести для нее роль. — В этой интриге я участия принимать не собираюсь!

— А кто вас спрашивать будет, дорогуша? — рыкнул на нее Анжели. — Что скажу, то и делать будешь! Понадобится, не только приголубишь капитана, но и в постель свою запустишь. К тому же, — он плотоядно ухмыльнулся, — вам не привыкать!

Глядя на него, Жаклин подумала: «Почему я выслушиваю его дерзости, как подросток? Не поддамся!» — решила она.

— Но это невозможно! — сказала она решительно. — С вашей стороны, месье, пошло предлагать такое женщине!

Она тотчас пожалела, что сказала это. Анжели с жуткой усмешкой посмотрел на нее:

— Вы осмеливаетесь мне дерзить, сударыня?

Жаклин ответила с трудом, как на исповеди:

— Но… ваши требования невыполнимы, месье!

— А мне так не кажется, — процедил он сквозь зубы. — Скажу лечь с ним в постель — и ты запрыгнешь в нее беспрекословно!

«Господи, да он ненормальный!» — ужаснулась Жаклин, не посмев высказать свои мысли вслух.

— Ты сейчас лучше о казаке своем подумай, — направляясь к выходу, сказал Анжели. — Только не тяни время, а то я приму к нему свои собственные меры…

Отъезд графа из Сакмарска было решено отметить охотой и рыбалкой. Атаман Данила Донской и Ларион Санков с вечера приготовили необходимые снасти, запаслись едой и приманкой для рыбы. Утром Ларион запряг лошадь в телегу, и все участники предстоящей охоты и рыбалки поехали на реку.

С неба не падал, не сеялся, а словно туманом оседал дождь, такой мелкий, что отдельных капель было невозможно рассмотреть. Лицо графа и его верхняя одежда уже скоро стали очень влажными.

Низко над головами прошумела крыльями стая крякшей. Сделав несколько кругов, утки опустились у речки, очевидно, на облюбованный ими затон, заросший шиповником и камышом.

Когда груженная охотниками телега, скрипнув напоследок колесами, остановилась в выбранном загодя месте, уже близился рассвет. Низкие свинцовые тучи, источавшие не то сырой туман, не то пылевидный дождичек, все поднимались и поднимались. В сплошном их

пологе образовались светлые окна. Просветы заметно увеличивались и прямо на глазах делались голубыми.

Уже вскоре окрайки облаков порозовели от первых лучей солнца, восходящего на горизонте. И тотчас же нежно порозовели и верхушки деревьев леса и колючие стебли шиповниковых кустов.

Молча перекусив, охотники разбрелись кто куда. Атаман Донской, взяв с собою Демьяна, ушел в камыши пострелять для поджарки уток, а граф остался с Ларионом. Они должны были обеспечить себя и сотоварищей ухой.

Надев на крючки червяков, граф и Ларион закинули удочки в воду и воткнули удилища в ряд по берегу. Скоро в ведре заплескался первый сазан, за ним сом. Пока граф насаживал на освободившиеся крючки свежих червяков, закачалось еще одно удилище. Давно уже не было на памяти Александра Прокофьевича такой удачной ловли.

Спустя час ведро наполнилось рыбой. Ларион натаскал сухих веток, разжег костер, повесил котелок и взялся чистить рыбу.

Граф же остался на берегу. Он лишь отлучился на несколько минут к телеге, чтобы взять запасные крючки, а когда вернулся, увидел, что на всех удочках натянулась леска, а самая крайняя совсем ушла в воду, и, если бы удилище не зацепилось за ветки прибрежных талов, рыба утащила бы ее на середину затона…

— Ух, ты! — восхищенно приговаривал Александр Прокофьевич, снимая рыбу с крючков.

В это время Ларион положил в котелок крупно нарезанные куски сазана. Дав им покипеть в воде несколько минут, он выложил их в глиняную чашку, а в воду положил вторую порцию. Когда вся почищенная рыба была сварена и выложена в чашку, казак засыпал в кипящую воду нарезанные овощи.

— Ляксандр Прокофьевич! — крикнул он графу. — Уже уха скоро поспеет! Давай–ка бросай все ко псам и айда–ка к костру.