Юрий Продан - Князь Кий. Дорога на Тмутаракань

Кий поднял вверх рог, что висел у него на поясе, и трижды протяжно протрубил, подавая всем знак - выходить из боя и собираться в условленном месте.

Этим он, как бы самочинно, принял на себя власть воеводы. Но иначе поступить он не мог. Ведь Волчий Хвост погиб, старейшина рода русов Тур умирает, а других старейшин - не видно и не слышно. Может, они тоже погибли, или тяжело ранены и лежат на земле недвижимо.

Рог Кия вновь трижды протрубил наказ:

«В лес! Всем в лес! Выходить из боя!…»

Все те, кто ещё продолжал отбиваться от гуннов, услышав зов рога, начали быстро отходить и скрываться в густых зарослях деревьев и кустов, переплетённых цепким хмелем. Лес, радушно принимая всех воинов, прятал их в своим глубоких полутёмных чащах, грозной молчаливой стеной становился на пути обезумевших от крови нападающих.

Гунны осаживали коней у кромки леса и, на пытаясь преследовать исчезающих в нём полян, разворачивались и скакали прочь.

Цветанка, проделав дыру в соломенной кровле хижины, выбралась наружу и оказалась во дворе, где на неё сразу набросилась собака.

- Ну-ну, тихо, тихо, моя хорошая! Тихонько, дорогая! На тебе хлебца - только не надо лаять, не держи меня, - приговаривала она бросая куски хлеба, припасённого на дорогу.

Пока собака глотала хлеб, Цветанка, пятясь ушла за поветь, оттуда в кусты, а там - и в лес. И побежала что было сил, не думая о том, куда, в каком направлении. Лишь бы подальше от ненавистного старика, который все эти долгие дни держал её взаперти, как ему велел Чёрный Вепрь. Спускалась в долины и овраги, поднималась на взгорки, продиралась сквозь густые заросли болиголова, ожины и хмеля, которые безжалостно рвали её одежду.

Лес казался выросшей в степных просторах отроковице мрачным, чужим и враждебным. Коренастые, поросшие мхом деревья, с высохшими ветвями и черными дуплами в стволах, напоминали ей дряхлых колдунов, следящих за каждым её шагом. Под кустами извивались ужи и гадюки. А где-то рядом могли бродить медведи, волки и барсуки. И вообще весь лес, казалось ей, населён духами, добрыми и злыми, которые могут либо помочь тебе, либо, скорее всего, навредить. Цветанка бежала, пока несли ноги. Потом, едва переводя дух, отдохнула минутку и далее пошла ускоряя шаг. Теперь её начала тревожить мысль: как найти дорогу к Каменному Острову?

Ей почему-то казалось, что если пойти правее, то можно попасть к жилью Чёрного Вепря, прямо перед нею - Днепр, позади хижина бортника… Значит, остаётся повернуть налево. Вот и направилась она быстро по долине, оставляя заметный след в высоких травах, в противоположную сторону от солнца.

Местность была холмистая, с крутыми спусками и подъёмами. Цветанка проголодалась и с сожалением вспомнила, что, задабривая собаку, не оставила себе ли кусочка хлеба. Постаралась отмахнуться от мысли о еде. Попадётся, ведь, по пути какое-нибудь поселение - люди покормят. А сейчас нужно собрать все силы и бежать! Как можно быстрее и дальше! Чтобы ни бортник, ни Чёрный Вепрь не смогли догнать.

Она прошла ещё совсем немного, и вдруг лес кончился. С высокой кручи открылся широкий голубой простор Днепра и буйных днепровских плавней. И вокруг никакого человеческого жилья.

Цветанка постояла на круче, раздумывая, что же ей делать, возвратиться в лес или спуститься вниз, к речке. Она колебалась. Возвращаться назад не хотелось. Да и страшно - там остались враги. А внизу - вода. Можно напиться, умыть лицо и немного передохнуть после тяжёлого блуждания в лесных чащах…

Она нашла стежку, по которой звери ходили на водопой, спустилась по ней на берег и, войдя по колени в воду, умыла лицо, шею, руки. Потом нарвала корешков ситника и рогозы, чтобы немного утолить голод.

Коренья на вкус были сладковатые, но вызывали тошноту, и Цветанка с отвращением выплюнула их. Нет, уж лучше поголодать, чем есть это противное зелье.

Она села под вербой и склонила голову на её корявый ствол. Была так утомлена, что не заметила, как и заснула. Тёплый ветерок ласково гладил исцарапанные руки, белую шею, порозовевшее во сне лицо. Днепр приносил прохладу, а шум задумчивых камышей убаюкивал её как ребёнка. Спускающееся за рыжеватый пригорок солнце, согревало и по-матерински ласкало, обволакивая приятной дремотой.

Но сон её был чутким. Как только зашелестели прибрежные кусты и с вербы испуганно вспорхнула какая-то птица, Цветанка мигом открыла глаза и в ужасе вскочила на ноги. Отчаяние ледяным холодом сжало ей сердце.

С трёх сторон к ней приближались воины Чёрного Вепря. Прямо с горы надвигался рябой Лют, слева - Малк, справа - Мыслята. Ведь это они выкрали её в ночь Купайлы и запрятали в диком вековом лесу в хижине старого бортника. А теперь снова хотят схватить и отвезти назад, отдать ненавистному княжичу.

- Это опять вы, проклятые? - хрипло воскликнула, чувствуя, как дрожат и подгибаются ноги.

- Да, это мы, - нахмурился Лет, останавливаясь на значительном расстоянии. - Мы нашли тебя, княгиня, чтобы отвезти к князю… Чёрному Вепрю. Тебе не след убегать от своего счастья…

- Как ты сказал… Я… княгиня?… Разве Чёрный Вепрь стал князем? - удивилась девушка, для которое это известие явилось неожиданностью.

- Да, - кивнул Лют. - И, думаю, ты никогда не пожалеешь, что мы с Малком и Мыслятой нашли сегодня тебя и возвратим нашему князю. Думаю, что ты за это не будешь иметь зла на нас, - ведь мы желаем тебе только хорошего! Ты теперь будешь нашей княгиней!…

Спокойный, учтиво звучащий голос Люта обманул Цветанку. Ей подумалось, что Лют вроде бы изменился к лучшему. Она не понимала, что он думает только о себе, о своём будущем, так как теперь оно больше всего зависит от неё. Поэтому с жалобной надеждой заговорила, протягивая к нему руки:

- Я не хочу возвращаться к Чёрному Вепрю! Я не хочу быть княгиней! Отпусти меня по-хорошему, Лют, отпусти!…

Лют насупился.

- Ты говоришь невесть что, княгиня! И ты знаешь, что должна поехать с нами!

- По доброй воле ни за что! Разве возьмёте силой?!

- Не заставляй нас это делать! Иди, добром, сюда! Сама!

Цветанка закрыла лицо руками, воскликнула:

- Не пойду! Не подходи ко мне! Я ненавижу Чёрного Вепря и никогда не стану его женой! Лучше - смерть!

Лют понял, что без насилия не обойтись, и произнёс сквозь зубы:

- Берите её!

Малк и Мыслята с двух сторон двинулись к дивчине. Лют пригнулся и развёл руки, словно собрался ловить её, как курицу. Но Цветанка не дала прикоснуться к себе. Как испуганная серна, вдруг оттолкнулась ногами от берега и прыгнула далеко в воду. Прыгнула, зная, что решилась на верную смерть - она совсем не умела плавать.

После поражения на Широком Берегу роды полян поспешно отступали от Роси и её притоков на север, в дремучие леса на Стугне, Днепре и Ирпине. Гнали коров, овец, свиней, везли семена и домашний скарб, несли на себе мешки с харчами - хлебом, пшеном, солониной. Шли напрямик - полями и лесами, не выбирая дороги…