Луиза Кент - Они шли с Васко да Гама

Он одарил каждого из наиров алым атласом и португальским золотом и отпустил их на берег в лодке. С ними поехал мавританский лоцман Гассан. Оба они с Шоном просили, чтобы их послали с известием к Адмиралу, но выбран был Гассан.

Что случилось с Васко да Гама, Гассану, по-видимому, было неинтересно. Он повторял только:

— Я раб; я должен спасти своего господина. Мой господин, сеньор Деннис, спас мою жизнь, и я должен спасти его.

— Это уловка, чтобы убежать от нас, — сказал Николай Коэльо.

— А, ты как думаешь, Шон? — спросил капитан Пауло.

— Я думаю, он честен до тех пор, пока речь идет не о варенье. Но я хотел бы, чтобы вы послали и меня. Я ушел оттуда, и могу попасть туда еще раз.

— Тебе удалось ускользнуть, — возразил капитан Пауло, — но это было чудо, которое не повторится. Настоящего мавра никто не заметит. Но мавра рыжего, с зелеными глазами и с веснушками, стража не пропустит. Пусть попробует Гассан. Мы не дадим ему устного поручения, только это письмо, прочесть его они не смогут, а Гассан не сможет сказать о наших планах, потому что не знает их. Дай ему понять, что он должен только войти в дом Газиля и передать письмо одному из наших людей. Если он не сможет, пусть вернется на то место, где ты вчера сидел, и махнет нам. Тогда мы попробуем что-нибудь другое.

Шон объяснил Гассану, что нужно сделать. Вместе с Велозо, он отвез Гассана и наиров на берег. Шон оставался на берегу достаточно долго, чтобы подобрать оставленное накануне мавританское платье. Трое рослых наиров, с Гассаном, семенившим у них по пятам, исчезли среди пальм, и тогда Велозо поклялся, что, не будь капитана Пауло, он передушил бы этих черных разбойников голыми руками. Шону, накойец, надоело слушать это, и он предложил ему поторопиться обратно на «Беррио», пока обед там не весь еще съеден.

В доме Гозиля Васко да Гама шагал взад и вперед по маленькому дворику. Было самое жаркое время дня, и вокруг все было пустынно. Португальские солдаты и моряки спали на каменных скамьях вдоль стен или на циновках на полу. Стражи с обоюдоострыми мечами дремали во дворе снаружи. У молельного, забранного железной решеткой окна сидел Деннис О’Коннор, играя своим пером. Он уже устал писать, прижался головой к железным прутьям и вдыхал ветерок, дувший с юго-запада. Ветерок был жаркий, но навевал на его влажные волосы и лоб некоторую прохладу.

Дом Гозиля стоял на скалистой возвышенности, выше окружающей местности. Деннису были видны крыши и дворы позади пристаней, заросли и болота по другую их сторону, а прямо впереди — серебристо-зеленая гавань со странными кораблями. Там стояли мавританские замбуки, индусские суда с парусами из циновок, с обшивкой, переплетенной кокосовыми волокнами и пропитанной рыбьим жиром, и еще более странные суда, называемые джонками, из Китая.

«Из Китая, куда ходил Марко Поло… — подумал Деннис. — Он возвращался вот на таком корабле. Может быть, он был в этой самой гавани». Он хотел сказать об этом Адмиралу, но лицо у Васко да Гама было столь суровым и свирепым, что Деннис промолчал и снова отвернулся к окну.

Там, за скалистым мысом, выдававшимся в бухту, он видел португальские суда с красно-белыми флагами, веющими по ветру на фоне пламенно-синего неба. От «Беррио» отчалила шлюпка. Она шла к северу от корабля и скоро скрылась. «Какой-нибудь мавр с рыбой на продажу», — подумал Деннис и снова взялся за перо.

На одной из соломенных циновок спал Жоан Коэльо. Думая, что может попасть со своим господином во дворец Заморина, он поехал на берег в своем лучшем платье из красного атласа. Его черноволосая голова лежала на красном атласном рукаве. Платье все измялось, потому что он спал в нем. Гитара лежала рядом. Яркие наряды португальцев выглядели странно в этой голой, жаркой комнате.

Васко да Гама сбросил свою синюю бархатную шапочку с белым пером и синий плащ с кирпичнокрасной подкладкой, но оставался в синем бархатном платье. Белые кожаные башмаки и синие шелковые чулки у него были забрызганы грязью.

Его люди, в красно-белых мундирах, сейчас имели жалкий вид, так как красное от дождя полиняло и потекло на белое. Трубачи спали, положив с собой рядом медные трубы. Красно-белые флажки на трубах, с вышитыми на них золотыми полушариями, измялись и запачкались, а сами трубы, ранее начищенные, как золото, потускнели. К стене была прислонена Шонова арфа, струны на ней ослабли.

Снаружи, во дворе, началось движение. Вошли слуги Гозиля, неся для пленников вареную рыбу и рис, завернутый в смоковные листья. Низенький человечек, в полосатой повязке, конец которой почти закрывал ему лицо, разносил смоквы на большом блюде. Человечек со смоквами подошел к Деннису и сказал тихо:

— Возьми смокву, господин. Очень сладкие. Сладкие, как… как варенье.

Деннис увидел перед собой Гассана, лоцмана из Мозамбика.

— Тихо!.. — прошептал Гассан и продолжал громко: — Возьми смокву, господин. Возьми две. Их много, ибо наш повелитель Гозиль щедр.

Он быстро вынул из-под одежды записку. Деннис взял ее вместе со смоквами и спрятал под сделанный им рисунок, изображавший Адмирала, гневно стоящего среди спящих людей. Гассан опустил конец повязки на лицо и понес свое блюдо дальше.

Деннис думал, что трапеза никогда не кончится; но мавры, наконец, собрали пустые блюда и оставили пленников одних. Когда последний из мавров вышел, Деннис отдал записку Адмиралу. Васко да Гама взглянул на записку и пробормотал:

— Пауло написал это! Как оно попало сюда?

— Его принес мавр Гассан, сеньор капитан. Он пробрался сюда вместе со слугами, приносившими обед.

Васко да Гама держал письмо, не вскрывая.

— Это прощальное, наверно. Корабли еще здесь, Деннис? Они должны поднимать паруса, если хотят уйти с этим приливом.

— Паруса еще убраны, Адмирал.

Васко да Гама сломал печать и прочел то, что написал Пауло:

«Брат, потерпи. Есть надежда. Николай будет с лодками в устье реки, к северу от бухты. Приходи прямо туда, как только тебя выпустят. Скажи Деннису, что его брат в целости на «Беррио». Я не отплыву без тебя, Васко.»

Пауло.

Адмирал нахмурился.

— Он поступает неправильно. Моя жизнь — ничто, в сравнении с вестью об этом путешествии. Он должен уехать.

— Ваш брат, похоже, не согласен с вами, сеньор, — возразил спокойно Деннис.

Васко да Гама взглянул на португальские корабли, сквозь железные прутья. Королевское знамя все еще развевалось под юго-западным ветром. Он произнес более спокойно:

— Я потерплю еще немного, раз этого хочет Пауло. Но если через три дня Заморин не освободит нас, то я пошлю сказать моему брату, что он найдет здесь только мой труп. Весть о том, что мы нашли Индию, должна дойти до короля. Мне жаль, Деннис, что я завел тебя и остальных в эту тюрьму.